Кирилл Бенедиктов - Миллиардер. Книга 3. Конец игры

Гумилев понимал, что Громова обработали так же, как и его спутников — Свиридова, Илюмжинова и Беленина. Как пытались обработать и его самого — подавляя волю с помощью медикаментов, а может быть, и чего-то еще. Не случайно же в его видениях присутствовал Орел. А Бунин незадолго до катастрофы, бросившей «Землю-2» в подледную бездну, рассказал, что Свиридов владеет предметом, помогающим убедить кого угодно в чем угодно. Но следователи, пытавшиеся распутать историю гибели терраформирующей станции, не догадывались о том, что и майор Громов, и все спасшиеся участники экспедиции стали жертвами эксперимента над человеческой психикой. А единственный человек, который мог рассказать им правду, — Андрей Гумилев — был скован по рукам и ногам договором, подписанным с дьяволом в образе сухонькой седой старушки.

В конце концов их оставили в покое, и тогда Катарина (для всех — Марго Сафина) первый раз обратилась к Гумилеву от лица Марии фон Белов.

— Ты хорошо держался, Андрей, — сказала она. — Теперь, когда следователи от тебя отстали, пора приступать к работе. Для начала ты должен вложить восемьдесят миллионов евро в акции компании «TSG Railways Ltd».

— Почему именно эта компания? — спросил он, стараясь ничем не выдать охватившее его бешенство. — Чем она занимается?

— О, я не знаю. Ты легко можешь выяснить это сам, если тебе это интересно. Залезь в этот ваш… Интернет. А на будущее запомни: инструкции не нуждаются в объяснении. Ты просто должен выполнять их, и все.

— Запомни и ты… — Андрей подавил желание схватить наглую девчонку за горло, встряхнуть как следует и выяснить все имена, пароли и явки. Чьи приказы она транслировала? Нет, это как раз было ясно — за ниточки дергала рейхсфюрер СС Мария фон Белов, но через кого передавалась эта информация? Гумилев сдержался, решив, что может выяснить это и без применения силы. — Я не китайский болванчик, который умеет кивать, и только. Я игрок и привык играть в открытую. Вы хотите, чтобы я совершал те или иные транзакции, — ОК, мы заключили договор, и я буду его выполнять. Но мне нужно знать, для чего я это делаю. В крупном бизнесе все следят за всеми. Если я вложу деньги в компанию, которая занимается продажей пластмассовых пупсов, мои конкуренты подумают, что я спятил. Или — что хуже — решат, что я занялся транспортировкой наркотиков, а пупсы — это контейнеры для их перевозки. Я понятно объясняю?

— Ты не должен… — начала Катарина, но он перебил ее.

— Так вот, Марго, — Андрей специально выделил голосом это имя, — поскольку все обстоит именно так, как я сказал, мне потребуется информация. И не из Сети — туда, как ты понимаешь, можно слить любую дезу, — а из надежных, проверенных источников.

Некоторое время она молча смотрела на него. Потом слегка дернула уголком рта.

— Хорошо, — сказала она наконец, — к вечеру у тебя будут все необходимые данные. Но деньги надо перевести уже завтра.

Так это и началось. Компания «TSG Railways Ltd» оказалась мутной офшорной конторой, вроде бы инвестировавшей в строительство железных дорог в Северной Африке. Тунис, Ливия, Марокко, Египет. Чем они там на самом деле занимались, выяснить было трудно — хотя Гумилев, став одним из основных акционеров компании, отправил через своих юристов соответствующий запрос, вразумительного ответа он так и не получил. Впрочем, вложение оказалось достаточно выгодным, котировки акций TSG росли хотя и медленно, но неуклонно. Заинтригованный, Гумилев попросил Санича послать в Северную Африку одного из своих людей, отставника СВР. Отставник купил туристическую путевку в Тунис и провел там небольшое расследование. Оказалось, что строительство железных дорог — отнюдь не главный бизнес TSG; представители компании, в основном англичане и бельгийцы, с гораздо большим интересом занимались поиском месторождений полезных ископаемых и нефти. Другой бы на этом и успокоился, но старый разведчик выяснил, что резидент TSG в Тунисе проходил когда-то по одной из оперативных разработок Леса как офицер ЦРУ, сотрудничавший с курдской оппозицией в Ираке. Он сообщил Саничу, что собирается заняться выяснением связей компании с американской разведкой и курдским подпольем, после чего пропал. Два дня спустя труп разведчика обнаружили у одного из пляжей Сусса — по официальной версии, он утонул во время купания.

Гумилев велел выплатить семье погибшего разведчика щедрую компенсацию, но избавиться от чувства вины так и не смог. У него было ощущение, что он вступил на кишащее ядовитыми змеями болото — каждый неверный шаг грозил гибелью, пусть не ему лично, а работавшим на него людям. Катарине он, разумеется, не сказал ничего.

Еще через две недели от него потребовали надавить на главу компании, производившей вакцины для крупного рогатого скота. На этот раз ему не потребовалось даже заглядывать в Интернет: вакцины эти разрабатывались при участии молодых гениев из корпорации Гумилева, хотя сам Андрей никогда в эту область глубоко не вникал — сельское хозяйство вообще не входило в сферу его интересов.

Глава компании, биохимик, настоящий энтузиаст своего дела, никак не мог взять в толк, почему Андрей Львович Гумилев, человек, которого он почитал если не как Бога, то уж точно как его наместника на земле, вызвал его к себе и в ультимативной форме потребовал прекратить производство целой серии новых препаратов.

— Но как же, Андрей Львович? — растерянно спрашивал биохимик. — Это же уникальные разработки, им аналогов в целом мире нет! Неужели ж все впустую?

— Сожалею, Виктор Геннадиевич. — Гумилев старался не смотреть в глаза собеседнику. — В настоящий момент коммерчески выгоднее приобретать вакцины такого типа за границей.

Он и сам не понимал, чем Марии фон Белов помешали препараты, надежно защищавшие от губчатой энцефалопатии, в просторечии называемой «коровьим бешенством». Чувствовать себя безвольной марионеткой в руках безумной старухи-рейхсфюрера было унизительно. Но не выполнять ее приказы Андрей не мог.

— Извините, — пробормотал Виктор Геннадиевич, — я очень уважаю вас и вашу позицию, но отдавать целую перспективную отрасль зарубежным конкурентам… нет, я не стану.

«И тем самым убьешь мою дочь», — подумал Андрей.

— В таком случае я буду вынужден прекратить наше сотрудничество, — сказал он. — Надеюсь, вы помните, что патенты на разработанные вакцины принадлежат моей корпорации. Да, и тот кредит, о котором вы хлопотали… мы можем вам его предоставить, но только при условии прекращения производства новых препаратов.

— На черта ж он тогда нужен, этот кредит, — в сердцах махнул рукой Виктор Геннадиевич. — Забирайте свои патенты, сами как-нибудь разберемся…

Спустя несколько месяцев его компания разорилась, не выдержав конкуренции с американскими производителями вакцин. Сам Виктор Геннадиевич вскоре после этого умер от инфаркта.