Галина Долгая - Грани кристалла

Милан кивнул.

— Ты… да, ты незримо присутствовал в нашей жизни. Я могу сказать, что твое появление на Земле стало точкой отсчета для Павла и для меня. До того я и подумать не могла о каких-то отношениях между нами. Мне же было всего пятнадцать. Но твое отношение ко мне… Я почувствовала его в горах, помнишь, когда ты спас меня, — Милан кивнул в ответ. — Тогда ты разговаривал со мной не как с ребенком, а как с равной. И тогда ты был Павлом. Не хочу вводить тебя в заблуждение насчет каких-то чувств, которые ты пробудил во мне, но доверие, возникшее между нами, стало тем мостом, что объединил нас с Пашей. Мы все время тебя помнили. Хоть вслух и не говорили.

— Ири, я часто звал тебя, хотел, чтобы ты услышала мою мысль через Пространство. Мне казалось, что ты слышишь.

Ира с любовью посмотрела на Милана.

— Я слышала. Во снах. Твой голос звучал в моей голове, возбуждая фантазии. Я представляла нашу встречу, ждала ее. Вот видишь, мысль материализуется! — Ира достала вилки, ножи, баночку со сметаной. — Садись, будем обедать.

Раздался телефонный звонок.

— Извини, я сейчас, — Ира вышла. Когда она вернулась, то от радости на ее лице ничего не осталось. — Миша звонил, ругал. Люда ему там всякого наговорила, прям не знаю, — она старчески всплеснула руками, — девчонка как с цепи сорвалась сегодня.

Милан отчаянно хотел обнять ее, прижать к себе, защитить. От кого? От родных, которые беспокоились о ней?! Нет, не просто беспокоились, а унижали недоверием, сомнением в здравости ума и все потому, что она постарела. Именно поэтому и внучка, и сын позволяли себе повышать на нее голос, читать нотации.

— Ири, у нас тоже есть старики. Не знаю, как тебе сказать, чтобы не обидеть, но… их уважают всегда, а чем старше отец или дед, или любой другой лириниец, тем почтительней к нему относятся. Почему у вас не так? Я не хотел говорить об этом, но не могу смотреть, как грусть заполняет твои глаза.

— Что ты, Милан, что ты? Ты все не так понял! — с жаром воскликнула Ира, — они уважают меня, безусловно, просто беспокоятся. А с Людочкой у нас отношения очень даже дружеские, доверительные… — и вдруг она осеклась. — Ну вот, ты и сам обмолвился о том, что я стара… — Ира заплакала, тихо, без всхлипываний и рыданий. Просто по щекам покатились слезы. Она даже не отвернулась, не опустила глаз. Слезы скатывались к носу и потом, соскользнув к губам, медленно падали.

— Прости, Иринушка, прости…

— Мне надо к лекции готовиться, я пойду к себе, — она встала, — а ты… здесь… чувствуй себя как дома. Надеюсь, ты все узнаешь, что тебе нужно.

Она ушла в спальню, плотно закрыв дверь за собой.

Мерно гудел компьютер, тихо работал телевизор. Милан посмотрел на остывающий обед. Есть уже не хотелось.

«Скорей бы закончился этот день!» — в сердцах подумал он, возвращаясь в комнату.

Сел в кресло и, облокотившись о колени, обхватил голову руками.

«Ири, Ири, как же нам быть?!»

Ответа не было. Все, что поначалу казалось таким простым, усложнилось. Мог ли подумать Милан, что камнем преткновения станет человеческая мораль — негласный свод законов, веками вбиваемый в головы людей! Но надежда еще теплилась в сердце. Милан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он погрузился в себя, не замечая времени и очнулся, услышав короткое сообщение диктора международных новостей:

— Сегодня в столице Алжира прошла встреча глав государств Африканского континента, на которой обсуждался вопрос создания Совета Африканских стран. Подробности в нашем ночном выпуске.

Приняв его, как сигнал к действию, Милан мысленно обратился к Координатору. Ответ пришел незамедлительно.

«По всей вероятности, об истинной цели встречи объявлено не будет. Земляне объяснили соблюдение секретности опасениями непредсказуемой реакции населения Земли, страхом, провокациями экстремистов, способных вызвать панику. Нужно дождаться утра, еще раз просмотреть новости и, не привлекая особого внимания, покинуть Землю».

Милан хотел было задать вопрос относительно Ирины, но испугался отказа и решил действовать сам. Последний разговор почти дотла разрушил иллюзию ее согласия. И теперь Милан мог надеяться только на чудо.

Напряжение дня утомило, и он уснул, едва прикоснувшись головой к подушке. Но сон был недолгим. Милан услышал настойчивый голос Ирины, теребившей его и, открыв глаза, увидел ее встревоженное лицо. Тени от настенного светильника легли на него расплывчатыми пятнами, отчего оно больше напоминало лицо старой волшебницы из сказки, чем простой женщины.

— Вставай, Милан, вставай! Тебе надо уходить. Миша снова звонил, спрашивал, кто ты и где сейчас находишься. Я сказала, что не знаю. Но, думаю, он мне не поверил. Собирайся, скорее. — Ира протягивала ему куртку.

— Подожди, Ири, но, что все-таки случилось? Почему его звонок так напугал тебя?

— Я не сказала тебе, он работает в системе безопасности, короче говоря, к ним поступил сигнал о странном предмете в пригородах, его обнаружил один местный житель. Миша сегодня дежурит. Он понял, что есть связь между тобой и этим предметом. Понимаешь? Он связал рассказ дочери с обнаружением твоего корабля!

Милан сел. Усадил рядом Иру. Взял ее за руку.

— Успокойся. Мой корабль хорошо защищен. Вокруг него силовое поле, причем, невидимое, — Милан отчетливо проговаривал каждое слово, как учитель школьникам, стараясь успокоить Иру, но она еще больше разволновалась.

— Да я нашла корабль в пустыне именно потому, что это ваше силовое поле облепилось песком! Оно просто притягивает к себе мелкие частички, такие как песок или снежинки, и очертания корабля становится видно! — Ира замолчала, вложив в последние слова всю силу эмоций.

Милан все понял. Схватил куртку, вышел в прихожую, и, натягивая туфли, спросил:

— Ты проводишь меня?

Ира замерла, но лишь на мгновение.

— Сейчас. Дай мне минуту!

Ночное такси, вырвавшись из города, помчалось по почти пустой автостраде. Шумные дворники разгоняли снег на ветровом стекле, и он белой кашей сползал вниз. Водитель поглядывал на странную пару, сидевшую сзади. Он догадался, что молодой мужчина приезжий, а пожилая женщина его родственница. Они толком не сказали, куда им надо. Женщина только указала направление. За многие годы работы таксистом, водитель привык к странностям людей и не удивлялся.

— Здесь налево, теперь прямо, — Милан смотрел на прибор, уместившийся на его ладони и, следуя маршруту, проложенному по приезду, корректировал движение машины.

— Джи-пи-эс? — спросил водитель, оглянувшись назад.

— Да, у нас маршрут зафиксирован от автострады, — ответила Ирина, опережая Милана.

После следующего поворота, такси запрыгало по кочкам. Водитель остановился.