Евгений Щукин - Тропинкой человека

— Да ну, как исследования-то вести? — возразил лаборант.

— Может, без чеснока обойдемся? — попросил я.

— И поставим жизнь сотрудников под угрозу? — Дима наклонился в мою сторону. — Кеш, ты классный парень. У тебя умная голова. Придумай чего-нибудь, а?

— Лучше мне уйти отсюда, — чувствуя странную робость, буркнул я. — Под удар всех подставляю. А так, если постоянно буду перемещаться, меня будет трудно найти.

— Это нам будет трудно тебя найти, — возразил Сергей Викторович. — А вот он такого бегуна быстро отловит. Так что сиди здесь. Может, этот Фаргел вообще тебя искать не будет; покрутится в городе неделю-другую и отправится по своим делам.

— Даже если и захочет — все равно не найдет! — встрял Димка. — Сенсы тебя заблокируют так, что он и в двух шагах ничего не почувствует.

— А вот это мысль! — одобрил Сергей Викторович. — Сиди здесь, Кеша. Все ясно?

Деваться было некуда. Я кивнул.

Шеф развернулся к священнику:

— Отец Василий, в учении церкви что-нибудь сказано о вампирах?

— Если бес вселяется в человека, он может заставить делать всяческие богомерзкие поступки — и даже пить кровь; но что до упырей — тут я ничего сказать не могу. Но любая нечисть боится креста святого и бежит от молитвы.

— А святая вода?

— А как же! Она любую грязь убирает, потому люди ее любят, а он — боится.

— Боится?

— Да. Страшные из-за нее муки нечистый терпит. Она от грехов очищает, а кто в грехе увяз, тем тяжелее всего приходится. Страдает он, а потому не хочет вернуться к Богу, потому что путь этот лежит через страдание.

— Отец Василий, — осторожно молвил Дроботецкий, — мы сейчас не говорим о вечном споре Добра и Зла. Я прошу вас помочь в ДАННОЙ ситуации.

Священник поднял руку и трижды перекрестил Сергея Викторовича:

— Что вы чувствуете?

— …Ничего.

— Ничего, потому что не слушаете себя. Сосредоточьтесь, я сделаю это медленно.

Отец Василий перекрестил собеседника вновь.

— Чувствуете что-нибудь?

— Легкое тепло, по-моему.

— Не факт! — пренебрежительно отозвался Димка. — Это может быть элементарное самовнушение.

— ВЕРА! — со значением сказал отец Василий. — Вера в Бога, в Любовь, в Правду всегда делала людей сильными. Чтобы молиться, мало говорить слова: нечисти будет не по себе — но и только! А когда молитва идет от души, когда слова любви искренни, вот тогда вы одеваетесь в броню Духа, тогда вас охраняет сила Святости. В ВЕРЕ — наша Сила.

— Идите и будьте благословенны, — пробормотал Димка.

Сергей Викторович смерил его уничижительным взглядом. Отец Василий сделал вид, что не слышит.

— Дима, не будь балбесом, — вежливо сказал я. — Чего ты вообще в этом институте делаешь?

— Сижу, — огрызнулся приятель. — Отделяю зерна от плевел, если угодно.

— Ну, и каков результат твоих отделений? — поинтересовался Дроботецкий.

— Результат? Я думаю… — Дима набрал в грудь побольше воздуха и стразу стал серьезным. — Я думаю, этот Фаргел нам не страшен. По крайней мере, на данном этапе.

— Почему ты так считаешь?

— Мы примерно знаем, чего от него ждать. А он про нас ничего не знает. Он — одинокий волчара, мы — группа единомышленников. Днем — он бессилен. Ночью — нам поможет Кеша.

— И отец Василий, — добавил Сергей Викторович.

Священник тактично промолчал.

— Пусть так, — согласился Дима. — На данном этапе мы даже могли бы перейти в наступление…

— Не лезь поперек батьки в пекло! — отрезал шеф.

— А я и не лезу. Рисковать — со смыслом надо. Всех вампиров все равно достать не получится, а сами — засветимся. Лучше ограничиться простым наблюдением.

— Ты о чем?

— Надо подключить сенсов: пусть тихонечко так, ненавязчиво просчитают этого Фаргела, а заодно и всю его компашку: где тусуются, чего хотят.

— Это опасно, Дима, — предупредил Дроботецкий.

— Риск есть, но мы это уже делали: опыт есть. И кто такие вампиры? Создания, привыкшие тупо использовать свою мощь. Они примитивны по сравнению с нами.

— Дима, ты ошибаешься.

— Нет, Сергей Викторович, наоборот! Вы только подумайте, — лаборант наклонился вперед и с азартным огоньком в глазах заговорил громче, — зачем задумываться о тонких материях, если цели можно добиться совсем простым путем? Все, что ты захочешь, делается само собой! Они — как танки: мощные, тугодумные — и совершенно не способные защищаться от удара с воздуха!

— Насчет тугодумных ты перегнул! — обиженно вставил я, но Димка меня не слушал:

— А мы — в этом самом «воздухе» — можем все! Когда они придут атаковать — нас уже не будет. Только начнут что-то планировать — мы уже будем в курсе! Сергей Викторович, надо подключать экстрасенсов!

— Дима, ты заигрался в компьютерные игрушки. Здесь мы рискуем человеческими жизнями.

— Я знаю. Разве я много прошу? Давайте не будем изображать перепуганных страусов.

— Красиво сказал. Как полководец перед битвой. Только драться мы — не станем!

— Полководец и есть, — подтвердил отец Василий.

Дима посмотрел на меня. Пришлось внести свою лепту:

— Вот именно, — заявил я, — перед битвой, а не после. Потом ты наверное, будешь зализывать раны и сокрушаться, что не все продумал. Если будет чем сокрушаться. Сергей Викторович, может, действительно привлечь экстрасенсов? Попробуем на мне. Пусть наблюдают, когда им захочется — в любое время суток. Если ничего не замечу, можно будет заняться Фаргелом.

— Ага! — радостно взревел Димка.

— А-бэ! — грубовато отозвался я. — Строить планы легко, но ты не видел этих монстров в действии. Да захоти я всех здесь вырезать — кто меня остановит?! Ну, за исключением отца Василия, — я виновато взглянул на священника. Тот остался спокоен.

— Я тебя остановлю, — вдруг заявил Димка.

— Ты??

— Дима, ты чего придумал? — забеспокоился Дроботецкий.

— Я, — скромно признался непутевый лаборант, глядя в мою сторону. Начальника он как бы не слышал. А со мной, значит, разговаривает? Надо поддержать беседу:

— Как?

— Очень просто! — он достал из кармана небольшой баллончик. Дезодорант?

— Ты что, — удивился я, — решил соорудить огнемет? Спорим, у тебя и спички где-то завалялись?

— Мимо! — ехидно парировал Димка. — Состав: сок чеснока и вода. Один к одному. Хочешь попробовать?

И он поднес баллончик к моему лицу.

Кажется, до того, как я извернулся и отбил его руку, с губ сорвалось что-то гневно-матерное. Баллончик отлетел далеко в сторону; противно звякнув о стену, закатился под стул. Димку развернуло вокруг собственной оси. Взмахнув руками в попытке удержать равновесие, лаборант шлепнулся на пол.

— Неплохо, — резюмировал Дроботецкий. Знать бы еще, к кому обращается. То ли Диму хвалит за изобретательность, то ли меня — за быструю реакцию. Впрочем, следующая фраза все расставила по местам. — Надеюсь, теперь ты не будешь раньше времени раскрывать карты?