Андрей Силенгинский - На килограмм души (сборник)

– Зачем пугаем охотой? – Ухао вновь не мог найти подходящее слово. Сергей пришел ему на выручку:

– Стимул?

– Точно! Стимул… Хороший стимул, правда?

К удивлению прибывших спасателей, потерпевший аварию не пытался скрыть от них ни информацию о том, что на планете есть разумные существа, ни факта своей торговли с ними, ни того, что успел наторговать. Последнее было совсем уж неразумным. Возможно, он не понимал, что теперь цена за его возвращение домой вырастет чуть ли не вдвое.

Спасенный был весел. Он весело поднялся на спасательный катер, весело болтал с экипажем и весело подписал все документы. Уже в пути он поинтересовался, с какой компанией имеют контракт спасатели. Узнав, что это «АстроМаркет», одна из самых богатых и влиятельных фирм, занимающихся помимо прочего торговлей с неземлянами, спасенный, по непонятной причине, развеселился еще больше.

– У вас есть мои координаты, парни? – спросил он, как будто ответ был ему неизвестен. – Если у ребят из «АстроМаркета» возникнут какие-либо проблемы при торговле… о нет, я уверен, что у них не бывает никаких проблем, но если вдруг… Так вот, в случае чего, разыщите меня. Кто знает, может быть я смогу быть им чем-нибудь полезен.

Я открываю глаза.

Не сразу, сначала один – медленно и осторожно, затем второй – уже посмелее. Делаю это просто по привычке, а не опасаясь чего-либо на самом деле. Все хорошо. Все так, как должно быть.

На расстоянии вздоха от моего лица безмятежно улыбается во сне Каира. Я с радостью пользуюсь возможностью вдоволь насмотреться на нее – когда Каира не спит, она и секунды не может посидеть спокойно.

Почему художники так редко рисуют портреты спящих людей? Это было бы так интересно. Спящий человек не может лгать, он в самом прямом смысле показывает свое истинное лицо. Если бы я умел рисовать, я бы взялся за кисти прямо сейчас. Спящая Каира выглядит чудесно. Как и всегда, впрочем.

Есть в ней что-то эльфийское, наверное. Не знаю, почему мне так кажется, я эльфа-то живого всего два раза видел. И что именно в облике моей любимой напоминает мне этих словно бы не принадлежащих земле созданий – не могу объяснить. Что-то неуловимое, то, что сложно выразить словами.

Казалось бы, чего проще, взять и спросить у Каиры, есть ли среди ее предков эльфы. Не могу. Наше прошлое – безусловное табу в наших разговорах. По обоюдному молчаливому согласию. Причем выигрываю от этого я. Мне в любом случае пришлось бы молчать. Или врать. Ведь у меня нет прошлого.

А куда уходит корнями генеалогическое древо Каиры мне, по большому счету, наплевать. Хоть к троллям, хотя сложно представить себе их связь с человеком. Черт, я и насчет эльфов-то не уверен… Но все равно, буду считать для себя Каиру наполовину эльфийкой. Не знаю почему, но мне нравится так думать.

Сколько сейчас времени, интересно? Все-таки иногда отсутствие часов слегка раздражает. Судя по всему, уже не слишком рано, в комнате довольно светло.

Солнечный лучик проникает сквозь неплотно закрытые ставни и сразу же, не примериваясь, прыгает Каире на лицо. Я не успеваю рассердиться на бесцеремонное светило, потому что улыбка Каиры становится еще беззаботней.

Потом я отвел взгляд. Все-таки подглядывать за лицом спящего – это немного нечестно. Аккуратно встал, стараясь не шуметь. Это мне удалось легко, массивная, крепко сбитая кровать и не думает скрипеть. А вот бесшумно пройти несколько шагов до рукомойника – задача более сложная. Половицы в моем доме любят поворчать.

В моем доме… Как легко родилась эта мысль в моей голове. Я действительно считаю этот пятистенок, мазанный снаружи белой глиной, своим. Примечательный факт, неожиданный для меня самого. Ведь как часто бывает, переедет человек на новое место жительства, все чин чином, вроде, и обустроится уже. А своим-то ему дом не сразу становится. Месяцы иногда проходят, прежде чем, закрывая за собой водную дверь, человек начинает испытывать те ощущения легкости и покоя, что бывают только дома. Да что говорить, иногда и вовсе не принимает дом человека. Не сошлись характерами, что поделать…

А у меня здесь все по-другому. Будто всю жизнь тут прожил. И другого дома мне не надо. Но эту мысль я от себя отгоняю.

И вообще, сосредоточимся на скрипучих половицах. Убеждаю себя, что с ними можно договориться по-хорошему. Начинаю свое движение, сопровождая каждый широкий шаг мысленной просьбой: «потише!». Четвертая половица, уже у самого выхода из комнаты, оказывается несговорчивой. В полной тишине скрип звучит вызывающе громко. Я чертыхаюсь про себя и клятвенно обещаю вредной доске скорую смерть в печи. Она отвечает еще одним презрительным скрипом, когда я шагаю с нее в дверной проем. Я не сдерживаюсь и поминаю нечистого уже вслух, хотя и вполголоса.

Тут же испуганно оборачиваюсь…

И сталкиваюсь лицом к лицу с Каирой, совершенно проснувшейся и чему-то радующейся.

Нравится мне ее привычка спать обнаженной…

Но я все равно должен высказать свое неудовольствие.

– Каира! – я грозно сверкаю глазами. – Нельзя так бесшумно подкрадываться!

– Почему нельзя? – Каира сама невинность. – У меня же получилось!

– А зачем у тебя это получилось?

– Хотела тебя напугать.

– Ха! – я принимаю позу бесстрашного викинга, опирающегося на боевой топор. Топора у меня нет, и я приваливаюсь к косяку. – Нужно нечто большее, чем одна голая женщина, чтобы меня испугать!

– И сколько женщин для этого требуется? – Каира распахивает свои невероятно широкие зеленые глаза.

– Ну… – я упираюсь глазами в потолок и изображаю трудный процесс подсчета.

Каира смеется и прыгает мне на шею.

– Доброе утро!

– Доброе, – я прижимаю ее к себе и целую в губы.

Поцелуй получается долгим, и постепенно мои руки начинают спускаться ниже. Когда я уже готов подхватить Каиру на руки, она отстраняется от меня и качает головой.

– Уже поздно. Мне пора готовить завтрак, тебе скоро идти.

Как тут ухитряются обходиться понятиями «скоро», «не скоро», «поздно», «рано», не прибегая к четко определенным интервалам времени – я до сих пор никак в толк не возьму. Но ведь справляются же!

– Ну вот! – я отпускаю руки. Знаю, что спорить бесполезно. – А вчера было не поздно…

– Сегодня я слишком долго спала. – Каира сладко зевает. – К тому же, ты с вечера воды не наносил.

Точно. Не наносил. И я даже помню, что мне помешало.

Отправляюсь в чулан за ведрами.

– Проведу я все-таки водопровод! – бурчу себе под нос.

Но Каира слышит.

– Водопровод? Что это?

Нет границ женскому любопытству! И что она хочет услышать? О сути можно догадаться и по составу слова, а подробности… Они ей зачем? Кстати, много я сам-то в этих подробностях понимаю…