Сергей Лукьяненко - Звёдная тень

– Я не буду кричать. Я не боюсь.

– А почему ты плакал?

Тиль быстро вытер глаза рукавом рубашки. Но ответил спокойно, хоть и чуточку досадливо:

– Сами не знаете? Бывает… что плакать хочется.

– Знаю, Тиль, – согласился я. – Глупый вопрос. Извини… что помешал.

– Ничего, – мальчишка тоже присел на корточки, но приблизиться не спешил. – А кто вы? По правде?

– Мокрый и голодный бродяга. Шел по улице бродяжка, посинел и весь дрожал. Знаешь?

Нет, он, конечно же, не знал. Нет у Геометров замшелых святочных историй. Тиль смотрел на меня, словно пытался отыскать в лице знакомые черты. Только откуда ему знать сгинувшего регрессора Ника Римера…

– Вы Наставник?

– Нет. Честное слово – нет.

Он кивнул – поверил. Любопытство и опасение боролись в нем с вежливостью. Любопытство победило, как всегда.

– А кто вы?

– Инопланетный разведчик.

Секунду мальчик молчал. И все же эта версия была для него куда ближе, чем злой подземный дух.

– Инопланетный?

– Совершенно верно.

– Регрессор или прогрессор?

– Просто разведчик. Наблюдатель.

– Так не бывает, – Тиль покачал головой. – Это же все знают. Невмешательство невозможно по этическим принципам, закон Гарады-Рица…

Он вдруг успокоился.

– Вы Наставник. Вы меня проверяете. Я знаю, это урок. Урок этического выбора, как я поступлю…

– И как же ты поступишь?

Тиль, кажется, перестал бояться. Сдвинулся ближе, елозя по земле. Его светлые брючки были уже безвозвратно испачканы, но Тиля это не смутило.

– А тут сложное решение, – азартно сказал он. – Ну… как доказал Гарада… если иная цивилизация исповедует отличную от нашей этику, то она не станет вмешиваться. Возможен примитивный силовой конфликт из-за раздела сфер влияния, или добрососедские отношения. Вмешательство просто никому не нужно. А вот если этика близка, то невмешательство становится неприемлемым… никто ведь не может смотреть, как страдают его братья. Вмешательство делается оправданным. Я правильно говорю?

– Правильно, – согласился я. – Невозможно не вмешаться.

– Но потом Риц вывел следствие… что допуская возможность помощи иным расам, мы должны быть готовы к аналогичным действиям в отношении себя… Эта… ну… Неправильная Аксиома!

– Почему неправильная?

– Потому что неправильная! – удивился Тиль.

– А почему аксиома?

– Ну она же неопровергаемая!

Я усмехнулся. Мир неправильных аксиом и логичных ошибок. Ты почти мой мир.

– И как ты поступишь? Исходя из закона Гарады-Рица?

Тиль засопел, стирая с мордочки последние следы недавних слез.

– Не знаю. Я должен сообщить о вас взрослым. Потому что вы инопланетный разведчик и можете попытаться нас изменить. Но тогда я нарушаю следствие Рица… получается, что мы заранее отказываем будущим друзьям в свободе этики…

– Ты знаешь, – доверительно сообщил я, – тут хорошо поможет принцип Меньшего Зла. Или принцип обратимости правды. Очень легко доказать себе все… все, что захочется.

У Тиля загорелись глаза.

– Вы – регрессор! – радостно сказал он. – Я знаю, я читал учебники. Это принципы регрессоров!

От волнения он чуть ни схватил меня за руку, но в последнюю секунду все же остановился. Я мог быть регрессоров, героем детских фантазий, но все же я – не Наставник.

– А вы к нам пришли, чтобы… нет, я молчу!

Последнее было сказано требовательным тоном – ну спросите же меня, спросите, что я подумал?

Я спросил.

– Вы подбираете себе напарника! – выпалил Тиль. – Я знаю, я читал! Так делают, когда надо внедриться на другую планету, и не в одиночку, а вроде бы семьей, как в древности, тогда собирают группу из мужчины и женщины, и еще детей иногда берут! Вы хотите найти мальчишку… или девчонку…– его голос на миг увял, – чтобы они изображали вашего ребенка…

Тиль с сомнением посмотрел на меня.

– Ну, или младшего брата…

Я молчал. Зерно тлело в руке – насмешливо, снисходительно. Эй, Петр Хрумов! Ты все еще уверен, что Земле Тень нужнее? Что без тебя Земля не выкрутится? А у Геометров все, в общем-то, в порядке.

– Вы не думайте, что я совсем маленький, – сердито сказал Тиль. – Я историю очень хорошо знаю. Особенно Крепостную Эру. Мы с ребятами даже играем в нее…

Он как-то разом сник.

– Лаки куда лучше, чем я, историю знает, – самокритично признал он. – А Фаль – он артист. Он когда начинает изображать барона или священника, ему сразу веришь. Даже забываешь, что все понарошку. И еще он не болтает зря. Никогда не проговорится. А я – могу.

После паузы он неуверенно добавил:

– Грик в старой технике разбирается… если там уже машины есть…

Мальчик уже был там . На планете будущих друзей, которых надо срочно регрессировать. Ну, не совсем срочно… чтобы можно было там пожить вначале… притвориться, что у него есть семья…

– А может, там большие семьи? – спросил Тиль.

Где – там, мальчик? На планете Земля? Да по-всякому. Только ее скоро не станет. Нет, ерунда, я принесу Зерно, мы войдем в Тень, и все будет хорошо. Дегенераты найдут себе мирки по вкусу, политики получат каждый по трибуне, а без дураков и без политиков – уж тут-то мы заживем… Даже могу захватить тебя на Землю. Может быть, и с друзьями. Пускай дед порадуется новому педагогическому полю боя…

– Тиль, давай я сейчас ничего не буду отвечать? – предложил я.

Он весь расцвел. Явно решил, что все его догадки – сущая правда.

– А это у вас фонарик?

– Вроде.

– Можно посмотреть?

– Не стоит. Пока не стоит.

Тиль принял отказ равнодушно. Для него огненный шарик был лишь необычным фонариком, ничем – по сравнению с открывающейся перспективой.

– Что я сижу, – вдруг очень серьезно сказал он. – Вы уже замерзли. И есть, наверное, хотите?

– Угадал.

– Пойдемте, – Тиль вскочил и схватил меня за руку, нарочито небрежным движением. – Быстрее! Спрячетесь у нас в комнате.

– А как пройдем часового? – полюбопытствовал я.

Тиль заулыбался.

– Дежурный – Фаль. Он не скажет. Думаете, как я сюда ночью прошел?

– Телекамеры. Тиль, мальчик, весь интернат проглядывается.

– Мы знаем, – гордо сказал Тиль. – Только у нас сейчас нет постоянного Наставника. У нас был, очень, очень хороший! Наставник Пер. Только он уехал, и его пока не заменили…

Точно.

Они еще не нашли Пера!

И странно – я опять не ощутил раскаяния. Наоборот – гордость. За то, что в образе Пера ухитрился за час заслужить такую репутацию.

– А временные Наставники, они так, изредка поглядывают… у нас все продуманно, чтобы не смотрели, когда мы не хотим. Честное слово! Вас никто не увидит!

Я слишком устал, чтобы не верить его словам. Да и вцепившийся в меня Тиль явно не собирался уходить один.

– Ладно. Уговорил.