Евгений Лотош - Ничьи котята

Он сделал пару шагов в сторону кафе и вопросительно полуобернулся.

Саматта пожал плечами. Почему бы и нет? Все равно в ближайшие пару дней он никуда торопиться не намерен.

На веранде стояла приятная прохлада.

— Два джусовых сока, — бросил Дзинтон официантке. — Иначе нас отсюда выставят, — пояснил он Саматте. — Я плачу.

Даром и вода сладка, решил про себя Саматта. В конце концов, именно он является прямой причиной нынешнего положения, так что пусть хоть как-то компенсирует.

— Да, именно я являюсь причиной твоего нынешнего бездомного состояния, — согласился тот. Саматта подозрительно уставился на него. Мысли он читает, что ли?

— Мысли я не читаю, — хмыкнул Дзинтон. — Но у тебя все на лице написано, ребенку понятно. Не выйдет из тебя дипломата, честное слово. Проявил бы гибкость и понимание ситуации — мог бы выкрутиться на слушании. Отделался бы понижением в звании, вычетами из жалования, все такое, но не уволили бы.

Саматта дернул плечом. Изливать душу юнцу он не собирался. Однако… откуда он знает о том, что говорилось на слушании?

— Есть у меня свои источники, — подмигнул тот.

Кажется, Саматту начинала здорово доставать его манера читать мысли по лицу.

— Извини, — Дзинтон посерьезнел. — Я не хотел над тобой смеяться. Понимаешь, мне действительно жаль, что тебя так подставили. Эхира, оказывается, о тебе весьма высокого мнения. Да и тогда, во дворе, ты не отдал приказа стрелять. И ты пожалел Карину. Нехарактерно, знаешь ли, для сотрудника охраны Института.

Эхира? Эхира Марга? Стерва-замдиректора? Значит, та о нем высокого мнения? Что-то она не торопилась его демонстрировать во время редких столкновений в Институте. Могла бы и понять, между прочим, что его люди отнюдь не из врожденной вредности ее в лабораторный корпус не пропускают.

— Итак, бывший капитан Саматта, ты злишься, что тебя вышвырнули из армии. Зря. Совершенно зря. Очень скоро поймешь, почему, но сейчас разговор о другом. Скажи, что ты собираешься делать дальше?

Саматта недоуменно воззрился на нахального юнца. Юнца? Теперь, вблизи, он разглядел мелкие морщинки в уголках глаз и сами глаза — уверенные темные глаза зрелого мужчины. Похоже, что официальный возраст из досье является такой же липой, как и заброшенность старого отеля. Есть такие люди, что и в сорок выглядят не более, чем на двадцать. А если природным особенностям помочь современной косметикой…

Так. Все интереснее и интереснее. Общественная безопасность? Армейская внутренняя безопасность? Частная служба охраны? Резидентура Княжеств?

— Так что ты собираешься делать? — настойчиво переспросил Дзинтон.

Саматта неопределенно покрутил в воздухе пальцами.

— Не знаю, — признался он. — Сниму комнату в дешевом отеле, передохну пару дней, отосплюсь, потом начну искать работу. Охранником меня всяко возьмут.

— Охранником… — Дзинтон благодарно кивнул официантке, принесшей сок, и подтолкнул один стакан Саматте. — Охранником — просто замечательно. Самая та работа для опытного диверсанта и ветерана боевых действий.

Саматта скрипнул зубами. Издевается, сволочь!

— Поскольку косвенной причиной твоего положения являюсь все-таки я… Слушай, капитан, у меня в отеле комнаты пусты по большей части. Можешь пока пожить там. Бесплатно, разумеется. Бесплатной кормежки не обещаю, но можешь внести в общий котел деньги — мы покупаем продукты и готовим сами. Все дешевле и вкуснее, чем ходить в закусочные. Сотни в день с тебя хватит. Как тебе?

Саматта подозрительно взглянул на Дзинтона.

— А эта… Карина — она все еще там?

— Разумеется. Куда ей еще деваться?

— Отпадает. Она сделает из меня фарш, как только увидит. Не очень-то она любит институтскую охрану, кажется.

— Раз не сделала сразу, не сделает и потом, — хмыкнул Дзинтон. — Ты помнишь, что я тебе сказал тогда? Она не агрессивна, пока явно не спровоцирована. Давай, капитан, решайся. А то я себя последней сволочью чувствую.

Внезапно Саматте страшно захотелось спать. Видимо, брала свое бессонница последней ночи. Надо найти гостиницу подешевле и завалиться дрыхнуть. А может, ну его к лешему? Парень, кажется, предлагает от чистого сердца. Заодно можно еще раз пощупать стены на предмет текучести, а стекла — упругости.

— Хорошо, — вяло кивнул он. — Бесплатная комната и дешевая кормежка — отказываться не стану. Надолго не стесню. Отыщу новую работу и сразу съеду.

— Договорились, — кивнул Дзинтон. — Госпожа, счет, пожалуйста.

Уже на улице, шагая позади Дзинтона, Саматта негромко спросил:

— А что, госпожа Эхира на самом деле обо мне высокого мнения?

— Да, — коротко откликнулся спутник.

— Что-то я не заметил по нашим встречам, — хмыкнул бывший капитан. — Я бы сказал, что она на меня как на лягушку смотрела.

— А ты всегда говоришь то, что думаешь, Саматта? — искоса глянул на него Дзинтон. — Сомневаюсь что-то. Но если тебя интересуют точные слова, то она сказала следующее: «как ни странно, но у парня есть мозги и еще не до конца окаменело сердце — и он не законченная мразь, в отличие от большинства сотрудников охраны».

— Ну ничего себе «высокое мнение»!

— Если учесть, что про директора Джоя она сказала, что помочь ему может только пуля между глаз, то да, высокое. — И Дзинтон негромко рассмеялся. — Гордись, капитан. Оказывается, есть на свете люди, полагающие, что для тебя не все потеряно.

— Я тронут, — буркнул Саматта. И замолчал окончательно.

Солнце уже начинало клониться к закату. Карина с ногами забралась на скамеечку во дворе отеля и, обхватив себя руками за коленки, бездумно наслаждалась теплом и покоем. Казалось, что вся прежняя жизнь — детский дом, бегство, Институт — никогда не существовали, оставшись на страницах старой страшной книги, чей переплет захлопнулся раз и навсегда. Из распахнутого окна кухни доносился дробный стук ножа — Яна с Палеком, дежурившие сегодня по кухне, под руководством Цукки что-то строгали для вечернего салата, оторвавшись от игры в «сто сорок четыре». Игра лежала тут же, на скамейке. Девочка покосилась на нее и сонно хмыкнула. Она, в отличие от друзей, так и не смогла проникнуться ее прелестью. Рисунки на фишках мельтешили в глазах, и отличить их друг от друга казалось решительно невозможным.

Скрипнула, растворяясь, калитка. Встрепенувшись, Карина опустила босые пятки на траву — и замерла, пораженная. Вслед за Дзинтоном во дворик вошел высокий широкоплечий мужчина с темными волосами, расплющенным носом и небольшим шрамом под левым глазом. Это он! Тот самый солдат, что вчера чуть не убил ее и всех остальных! Но папа… разве папа сам не понимает?

— Карина! — громко и весело сказал папа. — У нас гость. Познакомься с господином Саматтой — он поживет у нас несколько дней, пока не найдет себе новую работу взамен старой.