Евгений Лотош - Ничьи котята

— Красиво говоришь, — вздохнула Цукка. — Только вот промышленник — это промышленник, а я — простая девушка с улицы…

— Да, оно так, — кивнул Дзинтон. — Ты права. Ты простая девушка с улицы, не представляющая из себя ничего особенного. Таких тысячи и тысячи. Умница, но не гений, весьма симпатичная, но не писаная красавица.

Цукка посмотрела на него, ощущая, что ее лицо вытягивается против воли.

— Вот видишь? — весело рассмеялся Дзинтон. — Ты все-таки продолжила самоуничижаться в тайной надежде, что я как друг тебя похвалю, потешив твое самолюбие. А я взял да и не похвалил, да еще и добил окончательно. Видишь, как опасно полагаться на чужую поддержку? Цу, еще раз повторяю: ты такая, какой чувствуешь себя сама. Если всерьез считаешь себя ничего не значащей пустышкой, значит, такая и есть. Но если хочешь что-то из себя представлять, то для начала заставь поверить в собственную значимость себя саму.

— Педагог… — вздохнула девушка. — Связалась же я со старым занудным инопланетянином!

— Я, между прочим, самый молодой, — подмигнул Дзинтон. — Ты еще не сталкивалась с по-настоящему старыми и занудными инопланетянами типа Харлама — того, которому четыре с половиной миллиона лет. Он один из старейших Демиургов, работал с самим Ройко Джонсоном — легендарным ученым нашего прошлого. Он выдающийся специалист по физике пространственного континуума, основатель и заведующий так называемым Институтом изучения мироздания — группой ученых-пуристов, пытающихся утверждать примат чистого разума. Одно время я работал у него ассистентом — и сбежал, не выдержав постоянных нотаций на тему, как надо жить. И не только я. А когда в результате моих исследований изобрели Игру, он вообще со мной насмерть разругался. Вот он зануда так зануда!

— А что такое «игра»? — полюбопытствовала девушка, чувствуя, что голова начинает медленно, но неотвратимо распухать.

— Тема для другого разговора. — Дзинтон встал с кровати. — Пока переваривай уже рассказанное. И вот еще что. На случай, если тебя еще не смутила необычная тишина в окрестностях, информирую, что дети тайком сбежали к морю купаться…

Цукка, ойкнув, захлопнула учебник и вскочила на ноги.

— Ну, крокодилы… — пробормотала она. — Договаривались же, что меня спросят, если соберутся от отеля далеко отходить!

— Расслабься, — посоветовал Дзинтон. — И Яна, и Палек — прибрежные жители, цунами-предупреждения хорошо знают, под волну не попадут. Случайно утонуть они тоже не утонут, здесь уже моя забота. Хотя втык за безалаберность им сделать определенно стоит, тут ты права: уговор дороже денег. Но я не о том. После обеда возьми всех троих под мышку и своди в универсальный магазин по своему выбору. Со следующей недели отправляем Яну с Палеком в школу — я переслал директору необходимые документы, оформление уже должно закончиться — а у них даже одежды приличной нет. Экипируй всех троих на свое усмотрение, для такого случая я снимаю лимит текущих операций по хозяйственному счету. Одежда, школьная форма, сумки, школьные принадлежности типа пеналов и тетрадей, ну и так далее. Оформи доставку, чтобы на себе не тащить. А я смотаюсь в школу и проверю, что все детали утрясены.

Он шагнул к двери, но остановился.

— Кстати, как тебе наш новый жилец?

— Саматта? — глупо переспросила Цукка, чувствуя, что невольно краснеет. — Ну, он вроде бы неплохой человек…

— Хорошо, что неплохой, — широко ухмыльнулся Дзинтон. — Потому что он, вероятнее всего, задержится здесь надолго. Что бы он ни думал, найти работу в хоть какой-то службе безопасности для человека, с позором вышвырнутого из армии, весьма непросто. А для того, чтобы пойти к бандитам, он слишком горд и наивен. Так что начинай к нему привыкать.

Он подмигнул и вышел. Щеки девушки вспыхнули еще сильнее, и она порадовалась, что Дзинтон ее больше не видит. Ее как-то сразу очаровал этот большой сильный человек, его внимательные карие глаза на широкоскулом лице, сдержанная грация большого сильного тела с перекатывающимися под тонкой рубашкой мускулами, почтительная вежливость, столь нехарактерная для мужчин его возраста… Она фыркнула и гордо вздернула нос. Еще чего! Влюбиться в едва знакомого, да еще и такого пожилого мужчину в первый же день? Не дождетесь!

Интерком коротко пискнул.

— К тебе посетитель, господин директор, — прошелестел голос секретаря.

Директор седьмой муниципальной средней школы коротко выругался сквозь зубы. Кого еще принесло на его голову в разгар рабочего дня? Откуда они сегодня лезут, словно где-то мешок с визитерами прорвался? На пару секунд он всерьез задумался о том, чтобы послать очередного посетителя самым дальним маршрутом.

— Господин Дзинтон Мураций по поводу своих детей, — деликатно напомнил секретарь, тонко чувствовавший настроение шефа.

— Пусть войдет, — вздохнул директор, сдаваясь. Видно, судьба у него сегодня такая — тратить день на пустые разговоры. Дзинтон, Дзинтон… Что-то там с ним, кажется, не так?

Посетитель удивил его своей молодостью. В двадцать лет или около того — и устраивать в среднюю школу «своих» детей? Да он сам, наверное, недавно старшую школу закончил! Да нет, разумеется, не детей, а братьев с сестрами. Если родители умирают, оставляя сирот, то совершеннолетние дети автоматически назначаются опекунами несовершеннолетних.

— Блистательный господин Сэки Арикуй, директор школы? — осведомился посетитель, останавливая посреди кабинета. — Я Дзинтон Мураций. Рад познакомиться, прошу благосклонности.

— Радость взаимна, блистательный господин Дзинтон, благосклонность пожалована, — сухо откликнулся директор. — Чем обязан визитом?

— Я по поводу устройства в школу своих детей. В четвертый класс, точнее. Мальчик и девочка, по десять лет обоим.

— Своих детей? — директор выделил слово «своих» нажимом. — Господин, ты не слишком ли молод для того, чтобы иметь десятилетних детей?

— Я приемный отец, — безмятежно пояснил парень. — Так получилось, что мне пришлось взять на себя ответственность за их судьбы. Все документы, включая свидетельства органов опеки, я пересылал вам два дня назад.

Ах, да. Теперь директор вспомнил. Действительно, пару дней назад приходили какие-то документы, но времени на просмотр у него не хватило. Он поводил пальцем по сенсорной площадке — к новомодным объемно-сенсорным панелям он так и не привык — и действительно обнаружил в разделе входящих документов объемистый пакет.

— Нижайше прошу присаживаться, — кивнул он на стул, начиная просматривать присланное. Так… свидетельства о рождении детей, свидетельства о смерти родных родителей, свидетельства об усыновлении и удочерении… меньше недели назад? Ну ничего себе! Так, метрика за третий класс мальчика, метрика за третий класс девочки… сдавала заочно, на дому? Она что, болела? Характеристика на мальчика из детского дома… на девочку нет, видимо, не успела там побывать — повезло малышке, сразу нашелся добрый человек. А здесь у нас что? М-да… еще похлеще метрик об усыновлении: аттестат доктора психологии на имя Дзинтона Мурация. Директор пристально взглянул на посетителя. Да что же за парень такой, что в двадцать один год уже имеет аттестат, который десять лет в университете зарабатывать положено? Небесное дитя, юное дарование? А вот свидетельство о допуске к экспертной психологической оценке несовершеннолетних при судебных разбирательствах? В двадцать один год!!?