Евгений Лотош - Равные звездам

— Добрый день. Ты господин Шаттах? — спросила она. Вопрос являлся очевидно дурацким, но нужно же с чего-то начинать?

— Не трогай меня, синомэ! — слабо пробормотал мужчина. — Я не сделал тебе ничего плохого. Я и так скоро умру…

— Я врач, господин Шаттах. Я лечу людей, а не убиваю их. Лежи спокойно и не дергайся.

Она решительно оторвала левую руку мужчины от правой — тот снова дернулся от боли — и быстро просмотрела заметно распухшее правое запястье.

— С рукой все в порядке, — констатировала она. — Не перелом, просто вывих и растяжение связок. Расслабься, господин. Больно не будет.

Пациент с ужасом глянул на нее, но страх на его лице немедленно сменился удивлением, когда привычным движением Карина «отключила» нервы в руке, как она предпочитала про себя называть их временный паралич. Легкое касание манипулятора в режиме, который на полной мощности почти испепелял нервные ткани, на сотой ее части вызывало лишь временное их онемение, прекрасно заменяющее химическую анестезию. Сейчас рука пациента полностью потеряла чувствительность. Не давая ему опомниться, Карина подняла предплечье и кисть обеими руками, зафиксировав их в нужном положении, и дернула-потянула манипуляторами в нужных точках. С хорошо слышным щелчком лучезапястный сустав встал на место.

— Рука починена, — констатировала Карина, аккуратно опуская конечность на покрывало. — Господин Шаттах, не шевелись пока. Сейчас наложим шину, чтобы не беспокоить сустав несколько дней. Матса!

— Да, момбацу сама? — пролепетал подросток, глядя на нее огромными от удивления круглыми глазами.

— Мне нужно две плоских дощечки — примерно вот такой длины — и широкий бинт. Можно пояс. Найдешь?

— Да, момбацу сама! — с готовностью кивнул тот. — Сейчас!

Он что-то быстро сказал женщинам, и девочка тут же бросилась к объемистым сундукам в дальнем углу комнаты. Мальчик же пулей вылетел на улицу. К тому моменту, когда девочка извлекла из сундука бумажный пакет с самым настоящим стерилизованным бинтом, произведенным, судя по надписям на общем, в Четырех Княжествах, он вернулся с двумя довольно ровными и почти чистыми планками. За пару минут Карина наложила импровизированную шину, надежно зафиксировав кисть, и ткнула пальцем в примеченную ей толстую веревку, свисающую с чего-то вроде прялки:

— Я возьму вон то?

— Да, момбацу сама! — мальчик дернулся в сторону веревки, но Карина уже дотянулась до нее манипулятором и подтянула к себе. Она слишком поздно сообразила, что для местных полет предмета по воздуху должен выглядеть самым натуральным колдовством. Ну и ладно. Шаман она, в конец концов, или кто?

Отрезав манипулятором примерно треть сажени веревки, она связала концы узлом и накинула мужчине на шею. Тот смотрел на нее словно загипнотизированный и, наверное, даже позволил бы ей удавить себя без единого звука. Карина просунула больную руку в петлю и потыкала в нее пальцем:

— Два дня ходить так. Чтобы рука висела. Рукой не работать, пусть заживает. Потом шину можно снять. Понятно?

Мужчина судорожно кивнул.

— Так, с мелочами разобрались. Теперь давай разбираться с укусом. За какую ногу тебя тяпнуло вредное животное, господин Шаттах? — Карина ободряюще улыбнулась, и в глазах ее пациента мелькнула непонятная искра. — Какая нога укушена?

Она могла бы и не спрашивать — сканер уже показал ей все, что требуется — но разговорить дядьку все-таки требовалось. А то еще помрет от ужаса прямо во время лечения!

— Левая, момбацу сама… — хрипло пробормотал мужчина.

— Ну, тогда начнем лечить.

Решительным жестом она откинула покрывало в сторону, прямо в руки молодой женщины. Шаттах автоматически попытался его удержать, но правая рука не действовала, а левая от неожиданности промахнулась. Карина повернулась к больному месту, услышав, как охнула Цукка.

Охать действительно имелось с чего. «Укусом» месиво из крови и материи, которые являла собой штанина на лодыжке, назвать было сложно. Похоже, взбесившаяся крыса не просто тяпнула мужчину за ногу, а как следует потрепала ее. Кровь едва текла — очевидно, никакие крупные сосуды зубы не задели — но зрелище для непривычного зрителя все равно оставалось впечатляющим.

— Штаны спасти не удастся, даже не просите, — пробормотала Карина. — Но в остальном выглядит куда страшнее, чем есть на самом деле. Зверюшка только кожу и погрызла, спасибо материи, даже мышцы почти не повреждены…

Она отключила все нервы ниже колена и приподняла ногу, несколькими резкими движениями манипуляторов оборвав штанину ниже колена и обрезав материю вокруг раны. Затем она осторожно извлекла из месива мелкие клочки ткани.

— Принесите горячую воду и бинты, — приказала она. — Нужно отмыть кожу от грязи. И тампоны… мягкую ткань для мытья.

На сей раз все три женщины среагировали немедленно. Они гурьбой бросились в угол, где на настоящей железной печке стоял большой медный казан, и спустя минуту рядом с кроватью стоял широкий жестяной таз, наполненный парящей влагой. На свет появилось еще несколько пакетов с бинтами. Придерживая ногу манипуляторами, Карина смыла с раны грязь и сгустки уже начавшей сворачиваться крови, опустила ногу на топчан и села перед ней на пятки, прикрыв глаза.

— Кара, ты вздремнуть решила? — окликнула ее Цукка. — Или уже все?

— Я сканером смотрю, мне глаза не нужны, — отмахнулась Карина. — Цу, не мешай минут пять, а? Я шью.

Все время, пока под ее невидимыми манипуляторами медленно смыкались и зарастали края многочисленных, хотя и неглубоких рваных ранок от звериных зубов, в доме стояла гробовая тишина. Когда Карина открыла глаза, она обнаружила, что пять пар глаз ее обитателей смотрят на нее с благоговейным ужасом, и только Цукка с видимым любопытством рассматривает интерьер дома. Про себя вздохнув, она поднялась на ноги, смыла остатки крови, успевшей выступить за время шитья, и быстро забинтовала ногу.

— Все, — сказала она. — Лечение закончено. Господин Шаттах, к вечеру нога отойдет. Ты снова почувствуешь боль. Не трогай ногу. Ни в коем случае не чеши сквозь бинты, или раны разойдутся. И лучше пару дней полежи в постели, чтобы зажило получше. Понимаешь?

— Муллулуба убьет меня раньше, чем нога заживет, — во взгляде мужчины помимо ужаса, однако, прорезалась еще и надежда. — Или ты ее вылечила?

— Я убила муллулубу. Я умею видеть микробов… тех мелких духов, которые проникают в рану и вызывают болезнь. Я стерилизовала… изгнала всех духов из твоей крови. Твоя рана не загноится, и ты не заболеешь.

— Что, правда стерилизовала? — заинтересовалась Цукка. — Ты уверена?

— В ране и в окрестностях по кровотоку сидела куча какой-то странной гадости помимо обычных гроздчатых и синюшных бактерий. В других частях организма она тоже наблюдалась, но в куда меньших количествах. Я такую раньше никогда не замечала. Очень крупная для бактерии, но, тем не менее, бактерия. Размножалась со страшной скоростью, прямо на глазах делилась. Надеюсь, что она и есть возбудитель муллулубы. Не понимаю только, как она существовать умудряется? Она же должна убивать носителя раньше, чем тот ее дальше передаст! Или в животных она медленнее размножается?