Владимир Медведев - «Если», 2000 № 01

— Так кто ты такой? — спросил высокий кантий.

— Я Урс, но король изменил мое лицо… чтобы меня не опознали, как принца дома Меровея. Теперь мое имя Галеад. Меня послали с Викторином.

— А он где?

— Он опасался засады и приказал мне добраться в Британию в одиночку. Думаю, он погиб.

— А как мы можем узнать, не предатель ли ты?

— Никак, — ответил Галеад просто. — И я не виню вас за ваши опасения. Мне явился человек и велел отправиться на Остров. Сказал, что я должен найти женщину, которая правит здесь. По-моему, очень важно, чтобы я увидел ее. Пусть даже как ваш пленник.

— Какой человек? — спросил Гвалчмай.

— Он сказал, что его имя Пендаррик. Золотые волосы, лет тридцати или старше.

— И что велено передать правительнице?

— Я должен убедить ее еще раз последовать совету Пендаррика.

— Ты знаешь, что означают эти слова?

— Нет.

Прасамаккус сел и вместе с Гвалчмаем принялся подробно расспрашивать Галеада о его странствиях и приказаниях, которые он получил от Утера. Наконец, удовлетворенные его объяснениями, они отвели его к плоскодонке. С Лекки на руках Галеад сел на корме и ощутил, как на него нисходит безмятежность Острова.

Они вытащили лодку на песок в укрытой деревьями бухте и поднялись по откосу к селению. Галеад увидел, что оно состоит из двенадцати хижин, кольцом окружающих круглый дом. Несколько женщин в темных одеяниях словно не заметили прибывших, а те направились к хижине западной части круга. Внутри она была устлана коврами и одеялами. Возле маленькой железной жаровни, в которой тлели угли, стояли глиняные кувшины. Галеад положил Лекки и укрыл ее одеялом.

— Твой меч, — сказал Гвалчмай, едва Галеад выпрямился. Он вынул оружие из ножен и протянул кантию рукоятью вперед.

— Теперь ты можешь увидеть короля, — сказал Прасамаккус.

Они направились в залу, и Галеад молча стоял, глядя на два неподвижных тела, лежащие рядом на круглом столе.

Поблизости сидели три женщины, склонив головы в молитве. Галеад обернулся к Прасамаккусу.

— И мы ничего не можем сделать?

Бригант покачал головой. Дверь в глубине отворилась, и вошла Лейта. Прасамаккус и Гвалчмай поклонились ей, а она остановилась перед Галеадом.

— Еще один странник! — воскликнула она. — И чего желаешь ты?

— Ты правительница Острова?

— Я Моргана.

Он передал ей слова Пендаррика и увидел, как она улыбнулась.

— Что же, — сказала она, — это просто. Однажды он велел мне поднять мою руку высоко в воздух и схватить то, чего я коснусь.

Она подняла тонкую руку, сжала кулак, опустила его и поднесла к лицу Галеада. Ее пальцы раскрылись.

— Вот! Ничего. Других поручений у тебя нет?

— Нет, госпожа.

— Ну так возвращайся к твоей маленькой войне, — отрезала она.

Он смотрел, как она уходит, и заметил, что она даже не взглянула на бездыханные тела.

— Не понимаю, — проговорил он.

К нему подошел Прасамаккус.

— Четверть века назад, в другом мире она, стоя на вершине холма, подняла руку. Ее пальцы словно исчезли, а когда она опустила руку, то держала в ней Меч Силы. С его помощью она вывела из Пустоты Утера с Девятым легионом и помогла низвергнуть Царицу-Ведьму. И Утер отвоевал королевство своего отца.

— Так значит она — королева?

— Да.

— Пендаррик как будто ошибся. А кто этот молодой воин рядом с королем?

— Его сын Кормак. Ты молиться умеешь?

— Начинаю учиться.

— Тут самое подходящее место для этого, — заметил бригант, склоняя голову.

Лекки проснулась в хижине. Было темно, ветер шелестел и посвистывал в кровле у нее над головой.

— Фадер? — сердечко у нее екнуло от страха. Она вспомнила, как ела похлебку, которую ей налил воин… а что было потом? Она сбросила одеяло и выбежала наружу. Тишина. Она была совсем одна. — Фадер? — позвала она еще раз, и голос у нее задрожал. Из глаз покатились слезы, и она кинулась бежать. Вдруг из мрака перед ней появилась белая фигура, будто дух ночи.

Лекки вскрикнула и попятилась. Но тут перед ней на колени опустилась женщина.

— Не бойся, — сказала она по-сакски, неправильно выговаривая слова, но голос у нее был ласковый. — С тобой тут не случится ничего плохого. Кто ты?

— Меня зовут Лекки. Где мой отец?

— Сначала войдем-ка внутрь, чтобы ты не мерзла. — Она протянула руку, и Лекки уцепилась за нее, позволив увести себя в другую хижину, где в железной жаровне весело пылал огонь. — Хочешь молока?

Лекки кивнула, и женщина налила молоко в глиняный кубок.

— Ну, а кто твой отец?

Лекки описала его самыми восторженными словами, какие знала.

— Он сейчас со своими друзьями и скоро придет к тебе. Но почему такая маленькая девочка, как ты, путешествует с воином? Где твоя мать?

Лекки отвернулась. Губы у нее крепко сжались, глаза наполнились слезами. Моргана наклонилась и взяла ее за руку.

— Что случилось?

Девочка сглотнула и помотала головой.

Моргана закрыла глаза и погладила девочку по белокурым волосам. Черпая силу из Таинств, она слилась с ребенком, увидела озверелых воинов в крылатых шлемах, резню и ужас. И еще она увидела Галеада.

Она притянула девочку к себе, обняла, поцеловала в лоб.

— Все будет хорошо. Тут тебя никто не тронет, а твой отец скоро придет.

— Мы всегда будем вместе, — сказала Лекки, повеселев. — А когда я вырасту, я на нем женюсь.

Моргана улыбнулась.

— Маленькие девочки не женятся на своих отцах. Ложись-ка спать.

Лекки скоро уснула, а Моргана тихо сидела у жаровни, обхватив колени. В памяти ее вставали картины ее юности. Она любила Кулейна именно так, как Лекки полюбила Галеада — безыскусной всепоглощающей страстью девочки, за которой приехал ее рыцарь. И теперь она поняла, что не вся вина лежала на Кулейне. Он пожертвовал многими годами, чтобы вырастить ее, и всегда поступал благородно. Но она, едва он приехал в Камулодунум, пустила в ход всевозможные ухищрения, чтобы разбить броню его одиночества. Это она толкнула его на предательство друга. Однако Кулейн ни разу не упрекнул ее и принял всю вину на себя.

— Я так жалею, Кулейн, — прошептала она, — так жалею!

Но он был мертв и не слышал ее.

Из глаз Морганы хлынули слезы, смывая горечь долгих лет.

Горойен вошла в тронный зал, сверкая серебряными доспехами. К ее поясу были пристегнуты два коротких меча. Кормак, Мэдлин и британские римляне встали.

— Я помогу тебе, Кормак, — сказала она. — Вскоре к тебе придет Гильгамеш и доложит, что войско Царицы-Ведьмы готово выступить.

Кормак низко поклонился ей.

— Благодарю тебя, госпожа.

Ничего более не сказав, царица покинула залу не обернувшись.

— Как ты ее убедил? — спросил Мэдлин.

Кормак пропустил его вопрос мимо ушей.

— Есть ли уверенность, что Вотана нет в Башне? Ты сказал, что воины, ее охраняющие, называются верными. Но разве можно быть верным тому, кого никогда не видел?