Александр Потапов - Схватка за параллель

– Витюха, выручи, деньги завтра будут; попадёшься, отдам!

– Дюха, да я тебя лет двадцать не видел, могу следующего раза и не дождаться! – юморит друг, протягивая пару странных бумажек.

– Спасибо!

Завязывается разговор. Десятилетия, разбросавшие нас по разным уголкам страны, резко сократили количество общих тем. Поэтому говорим о последних годах, перемежёвывая их воспоминаниями далёкого детства. Витя при делах, и, судя по уверенному тону, они позволяют держаться на плаву.

– Андрюха, ты-то как? Мне сказали: ты совсем с нарезов сорвался, а я вижу: мой друг стал крутым.

– Ты знаешь, встал. Надоело всё. Махнул на север: приличная компания, хорошие заработки. Сегодня псу намордник найду, завтра уж до конторы за деньгами скатаю. С ним и не пускают никуда, шарахаются, как от чумы.

– Да уж, таких зверей видеть не доводилось. Какой породы?

– А никакой! Друг он мне. А у друзей разве национальность спрашивают? Дорого он мне достался, не поверишь, насколько.

– Куда же ты сейчас? Общагу, поди, потерял, у Маринки тебе места нет. Дак куда? Знаешь, у меня в «Спутнике» сад. Вот ключи. Живи, сколько надо, только не пей. Баньку стопи, посидим, – Витя протягивает связку.

Через пару минут я знал, как найти участок, и в сердце хлынул поток покоя. Нечего нервничать. Это мой мир, здесь я, конечно, не хозяин, но уж точно не гость. Даже серый день не может испортить настроение. Разговор затухает, но Виктор не обидится.

С высоты моста мой посёлок как на ладони. Он совсем не изменился, разве что из-за непогоды на улицах пусто. Между тем душу переполняет восторг. В голове калейдоскоп воспоминаний: где-то на этих улицах потерялось детство, они видели моё первое свидание, любовь. И вот теперь, сильно побитый жизнью, возвращаюсь домой. Плевать, что и дома-то нет, я возвращаюсь к себе, точно стыкую две половинки – прошлое и будущее.

Конечная остановка; под проливным дождём прощаюсь с другом. Он с молоденькой женой, почти не промокнув, исчезает в подъезде дома матери. Я закуриваю под навесом, прекрасно понимая, что надо чуть переждать небесный поток. Как хорошо! Дождь лучше всяких фильтров очистил воздух, и теперь он чист, как бриллиант короны Российской Империи. В уголке целуется молоденькая парочка, и я понимаю, что не только темнота друг молодёжи, но и ливень её союзник. Шарик, пользуясь паузой, ложится у ног, и вскоре слышу его довольное похрапывание. Вторая сигарета тухнет, а дождь и не думает кончаться. Становится ощутимо прохладно. Лёгкая куртка не спасает от непогоды, а, став чуть влажной, открывает холоду прямой доступ к телу. Надо что-то решать. До сада минут десять ходьбы, а там печка и дрова, здесь через двадцать минут околею точно. Математика – точная наука, стоит чуть помножить и разделить, как дальнейшие действия становятся единственно верными. – Шарик, пойдём!

Первый шаг – это, конечно, подвиг, но после того, как становишься мокрым весь, дальнейшее уже не страшно. Чуть напряг только небольшой участок грунтовой дороги, где пришлось скакать, точно архару, между реками воды. Серебристый забор из профнастила скрывает уютный рубленый домик. Ключи подходят, и через несколько мгновений стою на пороге в полном восторге оттого, что над головой сухо. Эх, что ни говори, старею! Пёс, чуть отряхнувшись, заливает весь пол. Я не реагирую: всё равно предстоит большая уборка, зато пыли меньше.

Быстро разбираюсь с ситуацией; самое приятное – в избушке есть свет, а значит, жизнь не будет чересчур мрачной. В крохотной кухоньке нахожу холодильник, электрическую плитку – всё, видавшее виды, но вполне рабочее. В закопчённом чайнике чуть-чуть воды; сразу ставлю его на плиту. В сенках немного сухих полешек для растопки. Вскоре жаркое пламя с треском превращает дерево в тепло. Не могу оторваться от колдовской пляски языков огня. Но тут сразу же появляется конкурент. Пользуясь отсутствием специальной палки, пёс важно располагается перед огнём, волей-неволей оттесняя меня на второй план. Гад! Не спорю, ведь это он в гостях, а я дома! Выскакиваю на улицу и под проливным дождём набираю из поленницы охапку берёзовых дров. У порога немного притормаживаю, ожидая, пока небесная водичка с одежды чуть стечёт. Пара чурочек немного тушит пламя, но вскоре, высохнув, гонит в комнаты жар. Развешиваю на верёвке всю одежду и щеголяю в одних трусах.

Генеральная уборка не занимает много времени. Две небольшие комнатки и кухня, почти без мебели – это несколько взмахов мокрой тряпкой. В результате сижу у крохотного экрана телевизора уже через двадцать минут. Поспел чай, и, достав из сумки пакет сухого пайка, ужинаю. Шарик, видя такое нарушение прав животных, нависает над столом. Бросаю ему пару брикетов, и пёс, видя, что большего не дождаться, важно берёт пакеты и величавой походкой удаляется в угол.

Я меж тем жадно глотаю крохи новостей со всех каналов, пытаясь понять, что творится в мире и стране. Дела, как всегда, неважнецкие. Со всех сторон враги. А на родине кризис. Впрочем, он у нас, однажды прописавшись, всегда прощается, но никогда не уходит. Вот только чувствуется в репортажах некая напряжённость. Безработица, похоже, превышает всякие приличия, и у многих людей серьёзные проблемы. Раз так – с деньгами ты человек. Вот только с наличностью и у меня напряг. А несколько алмазов, конечно, стоят, да где сдать? Есть, правда, знакомый ювелир, ему можно впарить ожерелье Мэри: там только золото. На первое время хватит, а дальше видно будет.

Жадно смотрю фильмы. Как их недоставало в параллельном мире! Там, конечно, есть нечто похожее, но для меня те проблемы неинтересны. За полночь приходит понимание, что и земные дела не мои.

Солнечные лучи, запутавшись в ресницах, играют побудку. Первая утренняя сигарета самая вкусная: курю, ещё не поднявшись. Последние мгновения покоя. Дел на сегодня запланировано столько, что успевай поворачиваться. У бочки с чистейшей дождевой водой умываюсь и чищу зубы. От космических путешествий ломит спину. Несколько резких наклонов, и боль бесследно исчезает. Из невеликого выбора одежды останавливаюсь на подобии туристического стиля. Глянув в зеркало, остаюсь доволен: человек с той стороны амальгамы симпатичен и ощутимо силён. Закатываю алмазы под трухлявый плинтус, беру с собой только золото. Шарика без намордника оставляю на хозяйстве, строго-настрого наказав никого не пускать.

Дорога уже подсохла, и вчерашние мучения кажутся невероятными. Во дворе родной школы непривычно пустынно, и то – каникулы на дворе. А вот и общага. Ба, знакомые лица! Баба Валя греется на солнышке, а это то, что надо. Как ни странно, она мне рада:

– Андрюша, живой! Какой ты молодец!

Я, если честно, тоже рад. Так, посудить, ближе-то в последние годы у меня никого и не было. Присаживаюсь рядом, и несколько минут течёт неторопливая беседа. Из такого надёжного источника узнаю самые последние новости. Многое радует, а многое и не очень. Жизнь не останавливается ни на минуту, меняя даже казалось бы незыблемые вещи. Больше молчу и только качаю головой. Баба Валя, найдя свободные уши, отрывается по полной. Вскоре я в курсе всей международно-социальной ситуации. Как только старая начинает повторяться, вежливо откланиваюсь и наудачу прошу червонец на маршрутку. Удивительно, но получаю целых два.