Владимир Немцов - Семь цветов радуги

Может быть, радостнее чувство, которым до краев был наполнен мечтатель Багрецов, или присущая ему некоторая сентиментальность заставили его увидеть в Макаркиной что-то очень приятное. Она показалась ему довольно симпатичной женщиной. И вообще ей очень к лицу это ярко-синее платье с белым горошком.

Поднявшись вверх, Вадим остановился возле Макаркиной. Она вежливо подвинулась. Юноше хотелось сказать ей что-нибудь хорошее. В этот замечательный день он искренне желал всем большого и настоящего счастья. Он был уверен, что эта вечно чем-то недовольная женщина тоже понимает его и, может быть, впервые видит мир совсем иными глазами.

Но что ей сказать? Почему-то не находилось слов.

- Вы извините нас, пожалуйста, что мы тогда... ваш бочонок взяли без разрешения, - наконец проговорил "главный инженер".

Макаркина медленно повернулась к нему. Этот москвич, кажется, начинает насмешничать? Она готова была ответить ему, как полагается, но, заметив его смущенный вид, смягчилась.

Вадим смотрел на нее совсем по-детски, с застывшей улыбкой, в глазах светилось живое участие и ничем не прикрытая радость. Еще бы, день-то, день-то какой сегодня!

И тут рассмеялась Макаркина. Люди, стоявшие рядом, обернулись. Пожалуй, никогда еще колхозники не слышали настоящего смеха этой нелюдимой, озлобленной женщины.

- Чего это вы, милый, вспомнили про такую несуразность? - все еще продолжая смеяться, сказала Макаркина. - Небось, Сережка нажаловался?

- Ну что вы! - возразил Багрецов, стараясь оградить помощника от возможных неприятностей.

- Да я не к тому. Вот вы человек образованный. Чуть не каждый день, гляжу я, чего-то записываете в своей тетрадке...

Тут Вадим слегка покраснел. Даже она знает, что он ведет дневник. Проклятая неосторожность!

- Так вот и прошу я, - с заметным волнением продолжала Макаркина. - Не пишите, товарищ москвич, насчет бочонка... Мне самой совестно... - Она посмотрела по сторонам и, понизив голос, добавила: - Вообще про меня ничего не пишите... Мало ли чего почудится глупой бабе... Совестно, в книжках пропечатают...

В это время подошла Фрося и осторожно дотронулась до рукава Багрецова.

- Вадим Сергеевич, вы когда уезжаете? - спросила она, нетерпеливо теребя большую блестящую брошку на груди.

- Послезавтра.

Фрося недовольно взглянула на Макаркину, решительно тряхнула темными кудряшками и отвела "главного инженера" в сторону.

- Бабкин Сережку забирает в Москву! - выпалила она одним духом. Ее и без того красное лицо покрылось темно-малиновыми пятнами. - Нам это никак невозможно. Сережка сам хвастался, что из него Бабкин инженера сделает. Нехорошо сманивать, не по-комсомольски. У вас в Москве инженеров много, а у нас в Девичьей поляне пастух один. Да еще какой! Лучше его во всей округе нет. Мы вчера на комсомольском собрании насчет животноводства до полночи говорили... Бабкин тоже выступал, распинался, что, мол, и городские комсомольцы могут помочь "второму цеху". Второй цех, второй цех, передразнила она Тимофея. - А сам пастухов сманивает...

Фрося замолчала. Вадим слышал, как она часто дышала. Даже ее маленький нос-кнопка дергался от возмущения.

- Поди-ка сюда, Сергей, - спокойно подозвал Багрецов пастушка.

Младший Тетеркин стоял неподалеку и, поглядывая на "глупую Фроську", хлопал себя стальным прутиком антенны по голенищу. "Нацепила на себя брошку и задается, - думал Сережка. - Небось, опять на меня наговаривает".

- Ну чего? - недовольно спросил он, косясь на Фроську.

- Не "ну чего", а отвечай как следует, - поправил его "главный инженер". Значит, в наш институт поступаешь?

- Чего я там не видел? - Сергей был недоволен этим допросом в присутствии насмешницы-девчонки. Он до сих пор не может простить ее выходки у книжного магазина.

- Ну, брат, ты, конечно, там многого не видел, - усмехнулся Вадим. - Но вот твой товарищ утверждает, что ты все бросаешь и едешь?

- Какой такой товарищ? - хмуро спросил Сережка.

- Фрося.

- Она? - Сергей взглянул на девушку и снисходительно улыбнулся. - Мало ли чего она придумает.

- Погоди. - Фрося обиделась на такую несправедливость. - Ты же сам говорил, что Бабкин из тебя инженера сделает?

- Ну и что ж, говорил.

- Вот видите, - Фрося повернулась к Багрецову, - уезжает!

- Понимать как следует надо, - солидно заметил Сережка. - Я и здесь инженером могу сделаться. Про то разговор шел. Тимофей Васильевич обещал мне книжки высылать.

- Зря беспокоилась, Фрося. - Вадим ласково взглянул на смущенную девушку. - Ну, а ты, Сергей, - похлопал он его по плечу, - каким же инженером будешь? Наверное, машинами займешься по примеру брата?

- Нет. Я так думаю, что буду инженером "второго цеха". У вас в городе на заводах в каждом цеху инженеры. Правда?

- Да, но... - Вадим почему-то не мот представить себе достаточно ясно будущую профессию пастушка. - Значит, ты станешь "инженером по млекопитающим"? - Вадим вспомнил пристрастие Сережки к научным терминам.

- А что? Захочу и буду. - Сергей победоносно взглянул на Фроську и погрозил ей пальцем. - Тогда ты поймешь у меня, что значит электричество. До сих пор путаешь аккумулятор с трансформатором.

Девушка надменно подняла бровь, что выражало у нее высшую степень пренебрежения и, придерживая внизу раздувавшееся от ветра легкое платье, побежала к подругам. Она была очень рада, что все обошлось так благополучно, "второй цех" может быть спокоен. Видный специалист, каким считался Сережка Тетеркин, не переводится в столицу.

- Испугалась, - кивнул головой Сергей в сторону убежавшей Фроськи. Он сорвал листок подорожника и, приложив его к губам, с наслаждением звонко щелкнул. Увидев улыбающееся лицо Багрецова, Сережка вспыхнул: "Не пристало будущему инженеру заниматься такими глупостями. Это простительно разве только Никитке".

* * * * * * * * * *

Вода в бассейне постепенно убывала, разбегаясь по каналам.

Багрецов стал мысленно прикидывать, какое время потребуется для того, чтобы бассейн совсем освободился, но вдруг вспомнил, что он еще не все сделал. О чем-то он позабыл?

"Может быть, составить график подачи воды? Нет, этим уже займется Копытин!.. Ах да, Стеша!"

Только сейчас он думал о ней и вдруг забыл. Надо поговорить с Бабкиным. Что они между собой не поделили? Дуются друг на друга, и главное - без всякой видимой причины. Вадим вспомнил, как Стеша отозвалась о Бабкине: "Важный стал, через губы не плюнет".

Но и Стеша - девушка с норовом. Она по-серьезному обиделась в тот вечер на Тимку, когда он обратился к ней через окно насчет бочонка. Потом недоразумение выяснилось, но тут уже Тимофей был обижен на Стешу за то, что она, не разобравшись, в чем дело, на другой день демонстративно не замечала его. У Бабкина тоже своя гордость есть.