Яна Завацкая - Вернуться домой

- Я ищу Алису Рудину. Я частный детектив из Германии, мое имя Оттерсбах. Мне бы хотелось поговорить с ней - это возможно?

Женщина удивленно пожала плечами.

- Наверное, нет. Алиса уволилась работа. Вчера, - добавила она. Девушка с ресепшена, махнув пятисантиметровыми ресницами, горячо стала что-то ей возражать. Женщина отвечала. А я обдумывал этот интересный факт. Уволилась, значит...

- Экскьюз ми, - сказала наконец женщина, - сегодня Алиса быть еще работа. Ее позовет.

- Да, пожалуйста. Буду вам очень признателен. Но она действительно... гм... нашла другое место?

- Она хотеть сменить место жительства, - построила женщина фразу. И спросила, не хотеть ли я выпить кофе? Я отказался и сел на скамейку под пальмой, в то время, как отзывчивая женщина отправилась за Алисой.

Та появилась на лестнице минут через пять.

Конечно, у меня были фотографии Алисы, переданные Максом через интернет. Но в жизни она была симпатичнее. Никак не подумаешь, что ей уже 37.

Ко мне подходила девушка примерно моего возраста. В отличие от остальных здесь, она была накрашена разве что слегка, незаметно. Юбка ќчуть ниже колен, обычный элегантный деловой костюм. Зачесанные назад и собранные в пучок волосы цвета спелой пшеницы; миловидное, слегка курносое лицо, большие серые глаза. Лаура, кстати, похожа на мать.

Взгляд Алисы был прямым и настороженным, ни следа любезности или характерного для местных девушек заискивания.

- Здравствуйте, - она протянула мне руку, и я ощутил мгновенное острое облегчение, наконец-то передо мной собеседник, с которым можно говорить на нормальном немецком языке.

- Здравствуйте, фрау Рудин, - мягко сказал я, - меня зовут Клаус, и я хотел бы побеседовать с вами. Речь идет о вашей дочери, Лауре. Только не пугайтесь, я хочу вам помочь.

Мы сидели в маленьком кафетерии на первом этаже. Алиса сказала, что ей разрешили пораньше закончить работу.

- Что с моей дочерью?

- Видите ли, - я помешал ложечкой неплохой, но безумно дорогой (чуть ли не пять евро!) капуччино, - я работаю частным детективом. Неделю назад у меня появилась новая клиентка. Некая фрау Шефер. Это имя вам, как я понимаю,знакомо...

Алиса быстро отвела взгляд. С хрустом надломила вафлю. Она взяла обыкновенный черный чай с вафлями. И правильно сделала, кстати, мне лично уже хотелось есть, а этим драгоценным капуччино не насытишься.

Я не собирался ничего от нее скрывать. Играть в открытую - так в открытую. Мой единственный шанс - в ответном доверии Алисы. Если она и помогающие ей таинственные силы (я все меньше верил в русскую мафию) захотят меня убрать - они сделают это в любом случае, и особенно в том случае, если я буду по выражению Шеферши "играть в детектива" - выслеживать, прятаться и так далее.

И я рассказал все, при этом тщательно наблюдая за реакцией Алисы. Она была плохой актрисой, а может быть, и не считала нужным актерствовать...

Смерть Шефера? Ироническое выражение лица, пожимание плечами. Ясно, бывший муж немало ей насолил, не будет же она переживать по этому поводу...

Психологические проблемы дочери? Боль в глазах - но так, будто она об этом уже и так хорошо знает. А ведь мне нужно рассказать все... просто чтобы убедить ее в своей лояльности.

Шефер насиловал дочь? Алиса вздрогнула, как от удара. Я непроизвольно прикоснулся к ее руке.

- Вы понимаете, что этот факт... резко изменил мое отношение к расследованию. Мне довольно трудно доказать полиции факт преступления, к тому же преступник мертв. Сейчас это не имеет значения. Но я убежден в том, что девочке в этом доме не было и не будет хорошо, что ее там психически калечили, и... у меня лично уже нет намерения возвращать Лауру в Германию. Если там, где она сейчас, ей лучше... Поймите, меня волнует не гонорар. Любой нормальный человек, узнав такие вещи, будет действовать уже не из профессионального долга, а по совести. Понимаете?

- Да, конечно, Клаус. Прекрасно понимаю, - безмятежно ответила Алиса и высвободила руку.

- Все, чего я хочу - убедиться, что девочке сейчас лучше, чем... чем было там.

- Мне бы тоже хотелось в этом убедиться, - безжизненным тихим голосом ответила Алиса.

- То есть вы действительно не знаете, где она?

- Нет, не знаю.

- Вы плохо умеете врать, Алиса, - сказал я, - зря. Напрасно. Ведь я не хочу вам зла. Вам и так досталось.

В ее лице нервно дрогнула жилка, морщинка залегла на лбу, но Алиса повторила.

- Я бы хотела вам помочь, но не могу. Я тоже не знаю, где моя дочь.

- Хорошо. Но у меня к вам есть еще одно дело. До меня здесь побывал мой помощник, он русский. Вчера он был убит. Убит тем же оружием, что и господин Шефер.

- Я не видела вашего помощника, - холодно сказала Алиса.

- Тем не менее, он здесь был. И мне бы хотелось получить объяснение...

- Он следил за мной? - с легким презрением спросила женщина. Я чуть развел руками.

- Это наша работа. Он установил вашу личность... кстати, сообщил, что по его мнению вы не можете быть связаны с преступными кругами. И вот... он мертв. Молодой парень, у него жена осталась в Германии, ребенок.

Алиса с грохотом отодвинула свою чашку. Взглянула на меня, точно ошпарила кипятком.

- Знаете... Это в конце концов... Я не знаю, что это такое! Вы подсылаете ко мне шпиков, хотя я ни в чем не виновата. Потом вы являетесь ко мне на работу. И предъявляете какие-то обвинения, чуть ли не в убийстве! Да, мне жаль вашего приятеля, но я-то здесь при чем? Это у меня отобрали ребенка, понимаете? У меня! Отобрали и мучили много лет, и я мучилась. И теперь вы еще лезете в мою...

Она была готова расплакаться, кажется. Я растерялся.

- Алиса, послушайте... да нет же, я не обвиняю вас! Алиса! Скажите, а почему вы уволились?

Она мгновенно успокоилась, бросив на меня серо-хрустальный настороженный взгляд.

- Вы и это знаете...

- Да, я случайно услышал на работе у вас.

- Вы же не понимаете по-русски.

- Да вот так вышло. С чем все-таки связано ваше увольнение?

Алиса вытащила из сумочки сигареты. Посмотрела на меня.

- Курите, пожалуйста - я сам не курящий.

Алиса чиркнула зажигалкой. Задымила.

- Это не ваше дело, - сказала она, - по личным обстоятельствам, понимаете? По личным.

- И все-таки? Вы куда-то переезжаете?

- Да, переезжаю. В Сибирь.

- И квартиру вашу...

- И квартиру продаю, да. Можете не утруждать себя выяснениями. Продаю квартиру и уезжаю. И вас это не касается. Ребенка своего я не видела и не увижу уже никогда. Так и передайте фрау Шефер. А по какой причине я переезжаю? - она выпустила колечко дыма и взглянула на меня в упор, - Да очень просто. Я выхожу замуж.

По дороге до гостиницы я заметил наружку.

Не то, чтобы она была совсем уж непрофессиональной, но я специально присматривался и долго ходил по улицам - сначала в самом деле слегка заблудился, потом наматывал круги вокруг гостиницы, по центру. Ничего особенно интересного не было в этом пыльном сером городском центре; из памятников только своеобычный Ленин с призывно поднятой рукой да горящий в чаше газовый огонь, как я понял, памятник погибшим на Второй мировой войне. Удивительно, что у этого огня лежали живые цветы, пусть и немного.