Алексей Ядрышников - Стая

Естественно было ожидать, что течение таких мыслей окажется прерванным каким-нибудь резким душераздирающим воплем одного из оставшихся, подбежавших ближе солдат, что непременно так и случилось. Выкрик, казалось, был произведен настолько громко, что будто ведро холодной воды выливалось незамедлительно прямо на голову слушательницы, эдаким ошеломительным и пугающим моментом отразившись в мозгу гласно и явственно, хотя и на самом деле такие слова произносились совершенно вполголоса и совсем слабо, но показались очень внятными и впечатляющими, почему-то продолжительно оставаясь звенеть у нее в ушах.

- Грызуны идут! По крайней мере, я заметил одного вон там, на склоне холма, - и он протянул руку в направлении небольшой просеки между деревьями. - Нужно немедленно занимать оборонительные позиции, а то и глазом не успеем моргнуть, как те уже будут здесь.

- Сейчас их громадное множество тут нарисуется, - проговорил Василий, хватаясь за свою седую голову. - Чует мое сердце, что зря мы с вами эдакое мероприятие затеяли.

- Ничего, прорвемся. Костер должен несколько поумерить крутой нрав нападающих, - высказался все тот же солдат, подготавливая свой арбалет к бою. - И не с таким приходилось сталкиваться нам по ходу службы.

Действительно, огонь должен был очень хорошо отпугнуть хищников, и бойцы заняли заранее подготовленную позицию возле костра по всему текущему периметру обороны вокруг, тем самым скрывая внутри всех четверых наших героев, включая конечно и отца Игоря. Тот же довольно стойко и мужественно принял этот довольно предсказуемый удар судьбы, торжествующе привстал со своего сидения, вытянул руки вверх, будто вымаливая у неба проявление некоторого сострадания и милосердия к и без того немногочисленным обитателям земного мира. После он достал свой крест и начал усиленно им махать в воздухе направо и налево, словно изображая тем самым какой-то странный неведомый ритуал. Грандиозная машина Василия также, каким-то чудесным образом переместилась в кольцо данного образования под неустанный контроль всего людского сообщества.

- Эх, пулемета нам только не хватает для полноты ощущений, - пошутил в исступлении Василий Николаевич, махая от напряжения обеими руками. - Такая крупнокалиберная пушка против них совершенно никуда не годиться. Ощущение будет, будто мух из рогатки расстреливаешь.

- Может грызунов гусеницами попытаться давить? - предположил импульсивно Антон, в то же время, улыбаясь во весь рот.

- Еще чего скажешь? - возмутилась, уже окончательно отошедшая от своих сокровенных мыслей Людмила. - Хоть пистолет, какой иметь, и на том можно было бы спасибо сказать. Не доехали до Города, вот и получайте. Черт вас всех дернул соваться прямо к пришельцам в логово. Не имели бы проблем таких, как сейчас.

Тем не менее, ночь уже вступала в свои законные права, и полномасштабное нападение, неизменно ожидаемое всеми, началось, порождая на свет мерзких вездесущих созданий, таких как грызуны, которых, раз за разом, атака за атакой становилось все больше и многочисленней. Порою, они даже прорывали оцепление солдат, попадая одиночками или небольшими группами прямо к центру периметра, совершенно ослепленные и обезумевшие от яркого света огромного костра. Очумевшие и дезориентированные, они тут же безжалостно уничтожались Антоном при помощи острого меча или простейшего кинжала, что для него уже не составляло какого-то сверхъестественного труда. Только их гнусные головы летели прочь, отсекаемые от не менее безобразных и уродливых тел этих тварей так, что Людмиле приходилось буквально подскакивать вверх, дабы такие прыгающие части не угодили ей прямо в ноги. Стрелы, выпускаемые из арбалетов, со свистом рассекая воздух, отражались в ночной тишине тупыми хлесткими ударами в завершающем своем движении, вонзаясь грызунам то в тело, то в голову, лишая вышеупомянутых созданий возможности передвигаться.

Василий Николаевич также не терял времени даром и, забравшись непосредственно в свой танк, пытался поразить оных несколькими ударами из пушки, что получалось на удивление довольно эффективно и впечатляюще, особенно если заряд направлялся непосредственно в их нападающую стаю. Взрывы ужасной силы сотрясали землю, оказавшись очень действенными против паразитов данного вида, по крайней мере, в целях даже примитивного устрашения всей такой грязной собратии. Несмотря на предупреждения, высказанные Василием касательно бесполезности представленного вида вооружения, выстрелы порой попадали прямиком в многочисленную группу нападавших, разносив тех буквально в клочья, что естественно вызвало необычайный всплеск неподдельных радостных эмоций окружающих.

Запах крови сразу заполонил все данное побоище своим незримым влиянием и, несомненно, победа вскорости не замедлила перейти на сторону людей, вызванная скорее не истинным храбрым самопожертвованием, а грамотно проведенной тактикой хорошо построенной защиты. Грызунам срочно пришлось ретироваться с поля боя, отступая на уже недосягаемое для стрел и пушечных выстрелов расстояние. Да и утро следующего дня являло враждующим сторонам свои должные виды, проглядывая сквозь темное небо ощутимыми яркими проблесками. Ночь виделась пережитой, и яростное нападение грызунов на сей раз, было отбито, однако радоваться еще оказалось рано.

После пятнадцатиминутной передышки вдруг раздался жуткий грохот, как слышалось, всего окружающего воздуха сразу, по всей окрестности, и спереди, и сзади, справа, слева, и конечно сверху, мелькнув знакомым видом своего искрящегося металлического корпуса с отразившихся в нем полной мерой солнечных лучей. Производившая такой гром среди ясного неба, эта большая обоюдовыпуклая тарелка уже спустя пару минут плавно и уверенно плюхнулась прямо на то же самое место, где и стояла ранее до всего описанного выше безобразия, в период плодотворного знакомства ее обитателей с членами важнейшей в истории поселка экспедиции. Все замерли, застыв в несказанном замешательстве, как будто что-то необычайно отвратительное, мерзкое и пакостное, до степени высочайшего неприличия существо приземлилось прямо тут, перед их носом, оставляя в дураках и забирая триумфальные лавры себе. Только проповедник, крестясь и испуская бессмысленные ругательства, опустился в тихом сумасшествии на землю. Целуя крест, он будто сжимался, таким образом, весь до состояния в несколько раз превышающее собственные положенные размеры.

- ...Вот оно завершение нашего земного существования, - бормотал он в порыве переполняющих его чувств. - Конец близок миру, что, так или иначе, соприкасается со злодеяниями человеческими...