Джеймс Типтри-мл. - «Если», 2000 № 08

11 000 экз.

Итак, героический Брим Вилф дослужился до коммандера Имперского флота, чему несказанно рад, потому что назревает очередная война со злодейской Лигой. Но засевшие в адмиралтействе пацифисты (купленные на вражеские деньги, естественно) вставляют разнообразные палки в… дюзы: наверное, вредят и саботируют. Император ничего не может поделать с этой кликой, но воинственный принц, любимец военных, находит обходные пути. И тогда Брим как бы подает в отставку, чтобы стать наемником…

Словом, сериал продолжается. Как всегда, друзья благородны и отважны, а враги трусливы и подлы. Космические битвы, взрывы, налеты на базы — этого добра хватает с лихвой. Прощаешь автору даже перлы типа «Эсминец с грохотом мчался через галактику…» Другое дело, что вся эта военно-космическая круговерть становится монотонной, а герои слишком уж ходульными. И даже финальный подвиг обкуренной принцессы Марго Эффеврик почему-то воспринимается как пародия, хотя автор явно пишет всерьез, выполняя заказ военно-промышленного комплекса. Действительно, во всех книгах этой серии Болдуин устами героя твердит одно и то же — нельзя разоружаться, даже если противник побежден, много оружия лучше, чем мало, армия должна повышать боеспособность и в мирное время… Впрочем, иногда автор вспоминает, что Брим все-таки мужчина, и устраивает ему маленькие любовные приключения.

Можно сказать, что четвертая книга о похождениях неустрашимого Брима Вилфа порадует неприхотливых любителей космической оперы, но те, кто следит за приключениями Майлза Форкосигана, отнесутся к ней скептически.

Джин Вулф, несомненно, живой классик мировой фантастики. Лучшее и самое известное из всего писательского багажа Вулфа — тетралогия «Книга Нового Солнца». В серии «Знак единорога» (издательство ЭКСМО) под одной обложкой вышли два начальных романа: «Пыточных дел мастер» (видимо, более точный перевод — «Тень палача») и «Коготь миротворца». Название первого из них дало имя книге. Многие любители интеллектуальной фантастики сочли это издание поводом для маленького кастового праздника…

Романы Вулфа не вписываются ни в один из традиционных фантастических жанров. Как ни парадоксально, им присуждались высокие литературные премии под маркой НФ и фэнтези одновременно. Критики, пытаясь указать ближайшие аналоги писательскому стилю Вулфа, называли Херберта, Толкина, Желязны. Однако если и есть у Вулфа сходство с их текстами, то очень отдаленное. Гораздо больше оснований сравнивать «Книгу Нового Солнца» с мэйнстримом, а именно с классиками постмодернизма. Эко, Стоппард и особенно Джон Барт намного ближе к романам Вулфа, чем признанные звезды мировой фантастики.

Сюжетный стержень «Книги…» — путешествие Северьяна, подмастерья из гильдии палачей, к месту службы. До конца не ясно, где происходит действие: то ли на Земле в бесконечно далеком «постисторическом» будущем, то ли в параллельном (виртуальном?) мире. Молодой человек встречается с разными людьми и магическими существами, ведет долгие интеллектуальные беседы, влюбляется, читает книги, участвует в театральных представлениях, сражается на дуэли и в менее романтических обстоятельствах, вершит свое ремесло. Вот, собственно, и все. Сюжетная составляющая романов Вулфа чрезвычайно проста. Она дает не так уж много для понимания авторского замысла. Важно не то, что делает или говорит Северьян, а то, как он действует, как размышляет, как комментирует собственные поступки и мысли.

Путешествие Северьяна символизирует человеческую жизнь. В самом начале его личность — девственно чистая доска. Список встреч подмастерья с другими персонажами постепенно растет, увеличивается и количество различных истин, испытанных им на прочность. Каждый новый спутник или собеседник в итоге оказывается не совсем тем, за кого себя выдавал или кого напоминал при знакомстве. Каждая новая истина по ходу действия выворачивается наизнанку и норовит превратиться в собственную противоположность. Герой видит перед собой множество важных целей путешествия, но стоит ему устремится к одной из них, как он незаметным образом сворачивает куда-то в сторону; приближается к другой, однако и ее не достигает. Путешествие Северьяна представляет собой бесконечный поток случайностей, противоречий, неопределенности, театральных эффектов, легко перепархивающих со сцены в самую гущу подлинных событий… Персонажи то и дело меняются ролями. Сны и видения достовернее действительных фактов. Пространство и время принимают облик уравнения со всеми неизвестными. Миф убивает реальность…

Текст пронизан иронией. Любой предмет, любое действующее лицо, любую информацию нельзя воспринимать всерьез. Перед каждым именем или представлением приходится ставить слова «как бы». Одна и та же женщина в первом эпизоде как бы недурна, в следующем — как бы писаная красавица, а дальше по ходу действия может принять облик как бы полной уродины. Если ужать «Книгу Нового Солнца» раз в десять-двадцать, если сконцентрировать ее философию, то получится нечто вроде классического «Путешествия к Арк-туру» Дэвида Линдсея. Это сравнительно небольшое произведение появилось в 1920 году. Линдсей поочередно погружал главного героя в иллюзорные среды, возникающие на основе разнообразных философских платформ. Стоило тому «утонуть» в очередной иллюзии, как ощущение боли возвращало его к жизни. Оно же в конце концов его и убило… Шесть десятилетий спустя Вулф отправился по тому же пути, но зашел намного дальше. У него уже сама боль, жизнь, да и смерть неудержимо дрейфуют к статусу иллюзий.

17.30.Время местное. Эти файлы я наговариваю на всякий случай.

Если придется держать ответ перед живодерами из экополиции, то лучше всего — чистосердечное признание. Наш командир, Санька Легасов, как-то не поладил с ними, а потом три месяца разгребал мусор в смог-зоне. Дыхалку чуть не спалил, до сих пор перхает, когда ветер тянет с комбината. Сейчас копит деньги на пересадку. Мечтает накопить на мембранные фильтры.

17.47.Прибежал Витька Рубченко с восточного сектора, люди, говорит, скоро начнут Новый год праздновать, круглая дата, а мы здесь всухомятку сторожим. Предложил сбегать на факторию, ханши принести. Послал его на хрен. Сбегать он сбегает и спиртяры принесет, а сам потом заложит. Да и пучит меня с ихнего бухла.