Шон Уильямс - «Если», 2000 № 04

Словом, чтобы считать человеческий мозг, потребуется 100 000 секунд или примерно день.

Хищники-черепахи, по всей видимости, обладали подобными же способностями. Действительно, существовали даже теоретические аргументы в пользу того, что мобильный вид разумных существ способен вместить не больше информации, чем это доступно людям. При всех своих ограничениях человеческий мозг обладает впечатляющими способностями по хранению данных, даже если многие не пользуются ими.

Круглый океан посылал дискретные пакеты информации такого же объема — 1015 бит, впрессованных в могучий миллисекундный импульс. Содержащиеся внутри него отдельные пакеты были разделены кодовыми полосами маркеров. Текст был представлен в численном виде, чему способствовал тот факт, что любое число может быть записано уникальным видом лишь в двоичной системе.

В один миллисекундный импульс лазера укладывалась полная тысяча эквивалентов мозга, целая кладовая. Однако что именно говорили волновые пакеты, осталось полностью непонятным.

Адресат был совершенно очевиден — звезда, расположенная в 347 световых годах от Альфы Центавра, — и никакой ошибки произойти не могло. Зная адрес, проще послать точно нацеленное послание, не расходуя энергию на низкокачественные радиочастоты с их узкими диапазонами.

Земля, конечно, никогда не принимала столь наполненных информацией сигналов, и не потому, что люди не пытались услышать — просто Шива игнорировал их.

После гибели Бэдквора и смертельной опасности, которой едва избежала Лисса, «Искатель» изучал поверхность планеты с помощью роботов. Машины путешествовали вдоль края просторной, покрытой плитками равнины, наблюдая за непрекращающимся шевелением на пьезоэлектрическом пиршестве возле покрытых коркой камней.

Спустя несколько дней люди заметили небольшую и совершенно неподвижную плитку, явным образом вытолкнутую из вечной сумятицы. Окоченевшая и обесцветившаяся, она жарилась под лучами двух солнц. Едва ли достигающая метра в поперечнике и тонкая, она казалась строительной деталью для ранчо в Аризоне.

Роботы унесли плитку. Никто не преследовал их. Мертвый многоугольник явно был отдан во власть химических процессов, готовых поглотить его тело.

Этот дар небес лишил биологов сна, и, позабыв обо всем, они в течение нескольких дней препарировали добычу. Покрытое жестким серо-зеленым панцирем существо обладало чрезвычайно сложной нервной системой — этого следовало ожидать. Однако почти четверть тела мертвого внеземлянина была отведена мозгу, разделявшемуся на компактные сегменты.

Плиткоподобные создания и в самом деле являлись частью экологического сообщества. Одни они потребляли куда большую долю электрического богатства планеты, чем вся неповоротливая, работающая на химическом приводе биосфера Земли.

Глубоко внутри существа находилась костная структура — точно такая же, как у черепахоподобного хищника. Некогда доминировавший, явно разумный вид не отправился к звездам, составив вместо этого основу причудливой экологии интеллекта.

После биологов к исследованию плитки приступили инженеры, обнаружившие еще и не такое!

Плоские существа впечатляли — хотя бы просто как артефакты своего мира. Их нервная система осуществляла целый ворох интерпретаций, оживленных сценариев, выразительных отрывков — явно предназначенных для отправки вовне и объединенных в прекрасно оформленные пакеты электрической информации, закодированной самым причудливым образом. Потому и необходимой была грубая шкура, максимизировавшая пьезосвязи, когда плитки терлись друг о друга. Еще они «разговаривали» между собой через почву: большие приплюснутые ступни передавали токи.

В головах экипажа забрезжило представление о том, что Шива представляет собой невообразимо огромный вычислительный комплекс, оперирующий информационными потоками, на много порядков превышающими всю сумму человеческих знаний. Шива высился над Землей, как человек над каким-нибудь жучком.

Первые сообщения, описывающие биосферу Шивы, достигли Земли четыре года спустя. И в культуре, более века определявшейся дуальной эволюцией общества и компьютеров, вдруг обнаружились тревожные параллели.

Некоторым сообществам, занимавшим развитые регионы Земли, уже казалось, что реальное время наделяет их эфемерными и бесцветными переживаниями. В конце концов, никто не в состоянии записать время в память, воспроизвести, насладиться, а потом вернуться к пережитому еще раз, пока оно не сделается истинной частью личности. Реальное время существовало только один миг, а потом исчезало.

И посему: некоторые люди предпочитали жить в мирах, полностью произвольных, усеченных, обрубленных, определявшихся технологиями, воспринимавшимися как призрачные ограничения в широком во всем прочем диапазоне.

«Расходуемые реальности», — фыркали некоторые, однако прелесть подобных жизней была очевидной.

Шива являл собой крайний вариант: целый мир, нашедший смысл жизни в компьютере.

Могли ли разумные обитатели Шивы истребить огромное количество своих собратьев? Неужели потом они вымерли сами? Зачем? А может быть, они бежали от чудовищных последствий собственных деяний?

Или же прежние хищники превратились в многогранные плитки?

Экипаж «Искателя» решил всей силой высадиться на поверхность Шивы и разгадать загадку. Послав сообщение на Землю, они начали спуск.

Голоса с Шивы умолкли почти сразу после высадки. К треску межзвездных помех более не примешивались осмысленные сигналы.

После нескольких лет тревожного ожидания Земля отправила вторую экспедицию к звездам. Она также сумела преодолеть космическую дорогу.

«Искатель» все еще обращался вокруг планеты — но без экипажа.

На сей раз люди были осторожны. Миновали годы, отданные усердным исследованиям, прежде чем начала вырисовываться истина.

— Джон/Одис/Лисса/Тагор/капитан —

— все собрались/застыли/слились —

— в составную псевдоличность —

— на центральной палубе своего старого звездолета —

— чтобы приветствовать вторую экспедицию.

Во всяком случае, так это выглядело.

Они поднялись с поверхности Шивы в корабле неземной конструкции. Изящное сетчатое изделие, похоже, скользило вверх на электромагнитных волнах.

Они вошли через главный шлюз, строго выполнив все полагающиеся процедуры.

Однако упорядоченная группа людей, перешедших из шлюза в корабль, мало напоминала экипаж «Искателя».

Они казались моложе. Гладкие вежливые лица смотрели на потрясенных участников второй экспедиции. Двигались они все вместе — шестигранным строем, сохраняя неизменным интервал в четыре сантиметра. Пятьдесят шесть пар глаз рассматривали новый земной корабль, с каждым моментом впитывая какую-то часть поля зрения и как бы запоминая ее для последующего воссоединения всей картины.