Пол Андерсон - Ветряки

И хотя была ночь, когда на земле явно холоднее, чем в море, нам пришлось искать такой ветер, который мог бы отогнать нас от Калифорни. Наше судно тряслось и кренилось. Оплетка гондолы скрипела, снасти гремели, воздушный шар гулко гудел, пропеллер расхныкался голосом усталой пилы. Я сидел на своем месте при тусклом свечении приборной доски, вскоре совершенно поглощенной мраком. Таупо и Вайроа, на лицах которых было написано невероятное напряжение, изо всех сил старались сохранить управление, горячий пот градом катился у них по шее и голой груди, саронги были мокрыми от него даже в этой прохладе.

Однако мы двигались. В иллюминатор, находившийся сбоку от меня, я видел, как в мерцании океана под высокими звездами возобладали серые и черные краски. Сгусток мрака далеко на берегу — должно быть, развалины Лосанглиса. Несколько костров, горевших где-то там, не давали уюта, так как известно, что гревшиеся вокруг них переселенцы могли быть грабителями и даже каннибалами. Ни один мериканский землевладелец не пытался обустроить бетонную пустыню; все, кто претендовал на владение, довольствовались тем, что и в своем убожестве она способна служить им защитой. Интересно, стали бы люди Моря…

Но я же дрейфую, разве не так, Елена Калакауа? Может быть, я пишу о том, что тебе давно известно. Тогда прости меня. Мир столь велик и таинствен, а цивилизация опутывает его такой тонкой паутинкой, укрепленной лишь несколькими радиолиниями и, кроме того, путешествиями, такими медленными, что трудно наверняка знать, что известно о нем тому или иному человеку, даже вашей любимой девушке, отец которой — член парламента. Так что я вверяю себя этому дрейфующему судну. Тебе никогда не случалось быть за пределами счастливых островов Маврайской Федерации. Я хочу передать те ощущения, ту действительность, которые я испытал и увидел во время нашего последнего похода.

Я был рад, когда Меганекрополь скрылся из виду, и мы приблизились к чистому Муахваи. Но тогда ко мне подошел капитан Бовену. Его волосы белели во мраке, но он балансировал с легкостью, усвоенной им в юности, проведенной на стеньгах кораблей. Боюсь, что нам придется высадить тебя раньше, чем планировалось. Из-за этого встречного ветра моторы жрут энергию, а заправиться можно только в С'Антоне.

То есть на севере, в Саннакрусе. Но мы не могли допустить, чтобы Главный босс дознался о нашем присутствии, поскольку предмет моих поисков находился в той стране, которую он называл своей. Мейканская империя лежала в безопасном отдалении, а ее Доны были настроены дружелюбно.

Нельзя дать аккумуляторам корабля садиться. У меня мелькает мятежное сожаление, что я не на машине или реактивном самолете. Но нет, я прекрасно понимаю, что их слишком мало, они слишком дороги, а хуже всего то, что они расходуют уйму горючего и на их производство идет масса металла; они должны быть лишь у армии. Я только рассказываю, какая у меня мелькнула мысль, потому что это поможет тебе сочувственно отнестись к моим жертвам и лишениям.

— Понятно, Реви Бовену. Можно мне посмотреть на карту?

— Конечно, Тома Накамуха. — Сев рядом со мной, он разложил карту у нас на коленях и указал, где мы находимся. — Если ты пойдешь на ист-нордвест, то достигнешь города Надежды до обеда. Разумеется, твой путь не может быть особенно точным, поскольку у тебя нет ни компаса, ни хронометра. Но ты не отклонишься от курса настолько, чтобы не заметить ветряки, когда они покажутся на горизонте.

Он не сказал, что случится, если он не прав, или я собьюсь с курса. Канюки, а не чайки будут объедать мои кости, а эти птицы летают уж больно далеко от нашего моря.

Но мысль об этих ветряных мельницах и о том, что они могут значить, наполняла меня гневом. Потом, вы же знаете, что Вильяму Гамильтону был моим другом с детства. Мы вместе лазали за кокосовыми орехами, ныряли с маской и аквалангом между кораллами нежных цветов, взбирались на Мауна Лoa, чтобы заглянуть ей в глотку, ходили под парусами на торговом тримаране, который провез нас вокруг всего славного земного шара, а вернувшись на Авайи, пили ром и занимались с тобой и Лили любовью под луной, освещавшей наш остров. И Вильяму раньше меня отправился, чтобы ради всех нас узнать, что скрывается в поселении, которое именует себя Надеждой. Он не вернулся. И мне кажется, уже не вернется.

Поэтому я и вызвался добровольцем, даже бросал жребий, чтобы мне досталось это задание. У Службы были и другие на это место, некоторые из них, возможно, лучше подготовленные, чем я. Но у нас всегда так не хватает рабочей силы, что мне пришлось недолго упрашивать. Когда они там у себя, в Веллантоа, наконец увидят, как нам недостает людей, в то время, как наша работа поважнее любой другой?

Я собрал инструменты, поднялся и повесил стропу на входной люк. Корабль резко накренился. Перекрестные течения рвали нас на куски, как стая хищных рыб — останки кита. Но я этого почти не замечал, в последний раз оглядывая себя.

Могу себя описать: я высокий для мейканца, каковым себя считаю, причем это отнюдь не невозможно, вы и сами бы заметили эту шутку генетики, наградившей половину моих предков носом, как у иннийца, и кожей цвета меди. Язык и манеры: когда я был моряком, то мне часто приходилось бывать в мейканских портах, а поступив на службу, я имел возможность заходить в глубь материка вместе с аборигенами. Кроме того, пустыня, которую редко кто пересекает, образует преграду, отделяющую их от Калифорни. Мои спаньоль и поведение должны сойти. Теперь одежда: рубашка, брюки, форменная куртка, платок вокруг шеи, сомбреро, башмаки — все изношенное и грязное. При себе: свернутая постель, котелок, тощий пакет сухого пайка, кинжал, ножны, висящие сзади на случай, если придется использовать мачете для работы или обороны. Я очень надеялся, что для последнего оно мне не пригодится. Мы учимся пользоваться оружием, кроме того, проходим самые эффективные приемы дзюдо и карате — на тренировках; тем не менее, мысль о том, чтобы вонзить оружие в тело человека, заставляет мои кишки связаться в узел.

Но что же сталось с Вильяму?

Может быть, ничего. Возможно, Надежда была совершенно ни при чем. Мы не могли вызвать вооруженные силы, предварительно не удостоверившись. Даже по Закону Жизни, по нашей конвенции с Главным боссом Саннакрусе даже Маврайская Федерация не может вторгнуться на чужие территории, не вызвав кризиса. Не говоря уже об убитых и раненых, ресурсах и энергии. Мы должны убедиться, что расходы будут оправданы — и вот я блуждаю, рассказывая об этом дочке политика, которая провела столько же времени в Нв'Зеланнии, сколько и на Авайях. Я слишком погрузился в свои мысли, пребывая в ожидании.