Джек Чалкер - Цербер: волк в овчарне

Я сжал ее руку.

— Нет, — мягко возразил я. — Ты для меня гораздо больше. И Санда тоже.

Она улыбнулась:

— Хотелось бы верить. Люди доверяют тебе безоглядно. Поверяют свои тайны, не зная почему. Женщины влюбляются в тебя — почему? Интересно, а сам-то ты знаешь?

— Для настоящего и будущего на Цербере, — честно ответил я, — это не имеет значения. Здесь теперь мой дом. Здесь все по-другому, да и я изменился. Только что я доверил тебе свою жизнь, разве ты не понимаешь?

— Пожалуй, — признала она, заканчивая завтрак.

По совету Дилан я решил сначала поговорить наедине с Сандой, дав ей возможность потом обсудить все с подругой.

— Мы с Дилан хотим провернуть одно рискованное дело, — сообщил я ей. — Короче говоря, у меня появился шанс стать руководителем Хроясэйла.

Это заинтересовало и обрадовало ее. Я видел, что ее охватили романтические мечты. Вот как поступают люди из "реального мира"; матерям из Дома Акеба такое и не снилось…

— Сейчас, — осторожно продолжил я, — я должен тебя кое о чем предупредить. Это не игрушки. При малейшем подозрении нас с Дилан убьют. Ни с кем, кроме нас двоих, об этом говорить нельзя, и никакого намека на то, что у тебя появились секреты, иначе ты нас погубишь. Ты можешь помочь, но только в том случае, если ты в себе уверена. Поняла?

Она кивнула:

— Ты боишься, что я не умею хранить тайны?

— Вы с Дилан рассказывали мне об этом гареме. Вы тут постоянно сплетничаете и тотчас замечаете, если кто-то ведет себя необычно. Скажи положа руку на сердце, ты не проговоришься?

— Думаю, нет, — ответила она.

— Не думай, а знай! Или ты абсолютно уверена, или мы найдем другого.

— Я уверена. Я не смогу сделать ничего, что навредит тебе или Дилан.

— Хорошо. Ты училась на санитарных курсах?

— Мы там учились. Хотя Дилан знает больше меня. Она была там дольше.

— Мне нужно сразу кое-что выяснить. Первое: тебя когда-нибудь гипнотизировали?

— Конечно. К этому всегда прибегают при родах — от анестезии проку мало. И когда кто-то решает, каким телом тебя наградить, с этим не так-то легко смириться.

— Ладно, — произнес я. — Дилан говорила мне, что здесь иногда меняются телами, чтобы побыть вне Дома. Это верно?

— Да. Мы все иногда прибегали к этому.

— Прекрасно. У тебя есть кто-нибудь, с кем бы ты могла поменяться на целые сутки?

Она на секунду задумалась:

— Да. Наверное, Марга, хотя я буду обязана ей. И когда это надо?

— Через две недели. В ночь с пятницы на субботу. И, возможно, с субботы на воскресенье.

— Я договорюсь.

— Хорошо. Обсуди все с Дилан. Следующую неделю я буду улаживать дела, а в выходные проведу кое-какие опыты, чтобы нащупать лазейки в системе безопасности. Теперь еще кое-что. — Я выудил из кармана два листка бумаги и протянул ей. Она с удивлением посмотрела на них.

— Что это?

— Помнишь Отаха?

— Да.

— Он делает множество запрещенных вещиц — не только для развлечений, — пояснил я. — Если я приду к нему с заказом, у него возникнут подозрения. Надо, чтобы ты или кто-то другой, не вдаваясь в подробности, попросил Отаха изготовить детали по чертежам. Скажешь, что их затребовала пожарная инспекция в Доме Акеба, что они должны в точности соответствовать чертежам. Если будет выспрашивать, веди себя безразлично, но настаивай, чтобы заказ был выполнен точно.

Она крутила схемы перед глазами:

— Изобразить безразличие нетрудно, но что это?

— Схемы памяти компьютера. Надо получить их не позднее, чем через неделю. Поняла?

Она кивнула:

— Он это сделает?

— У него могут быть готовые.

— Сколько я должна заплатить?

— Ты сказала, что у тебя почти неограниченный кредит. Только поэтому я позволил тебе так часто угощать меня обедом. Цена будет высокой, потому что сделка криминальная. Единиц двести — триста за штуку.

Она присвистнула.

— Дорого?

— Не в том дело. Столько я никогда не тратила…

— Это отразится на твоем счете?

— Нет. У нас их нет. Это еще одна уловка, чтобы держать нас на привязи. Это счет Дома.

Я кивнул, притянул ее к себе и поцеловал. Никогда не думал, что беременная женщина так притягательна. Иначе этот дикий, безумный, абсурдный заговор мог не состояться…

— Расскажите о нураформе, — попросил я, когда мы собрались на корабле в пятницу вечером.

— Это здешнее анестезирующее средство, — объяснила Дилан. — Один-два вдоха, и сознание угасает, словно свеча, минут на двадцать. Но с помощью нураформа нельзя меняться телами, поэтому его разрешили применять — серьезные операции, производственные травмы, сильные боли. Но все контролируется и разрешено только врачам и медицинскому персоналу!

— Пустяки, — ответил я. — В аптеке компании есть немного. Я могу его выкрасть.

— Зачем лишние сложности? — спросила Дилан, вынимая из кармана магнитный ключ. — У нас всегда есть небольшой запас на корабле.

Я расцеловал ее на радостях.

— Ну и что хорошего в нураформе? — спросила Санда. — Меняться нельзя, а если кого-нибудь вывести из строя, он об этом узнает.

— Нет, если он уснет, — возразил я. — Ладно, пошли дальше. Как насчет схем?

— Заказ принят, — сообщила Санда. — Хотя пришлось хорошенько поторговаться, поизворачиваться. Я одалживала тело у Марги, так что надо ее чем-нибудь отблагодарить.

— Придумай, как, а уж я расстараюсь, — заверил я. — Когда ты получишь схемы?

— Во вторник, он обещал. Я могу поручить это посыльному, потому что все уже оплачено.

— Отлично. Во вторник вечером я сам за ними заеду. Пока все идет хорошо. Горы сворачиваешь, выполняя эту грязную работу для начальства…

— Все-таки ты сумасшедший, а план безумный, — сказала Дилан, покачав головой.

— Ты думаешь, там, "наверху", им было легче проворачивать подобное? Каждый сильный мира сего получил свое место под солнцем в результате безумных интриг в удачный момент. Разумеется, недели через две следователи докопаются до сути, вычислят механизм махинации. Они найдут верное решение, но наш план настолько невероятен, что они ничему не поверят, и дело остановится. Все гениальное — просто, так что на самом деле наш риск сведется к минимуму. Не беспокойтесь об этом — занимайтесь своими делами.

— Я так и делаю, — мрачно отозвалась Дилан.

— Слушайте, давайте порепетируем. Представьте себе, если дело выгорит, у тебя, Дилан, будет собственный корабль! А тебя, Санда, мы освободим из гарема, да так, что комар носа не подточит. Если ты потерпишь и не полезешь на рожон, через несколько лет мы втроем будем править этим проклятым миром!

В это они не верили, но верили мне, спасибо и на том.

— Теперь посмотрим, что получится с гипнозом, — предложил я.

Санда с легкостью согласилась. Дилан некоторое время сопротивлялась, и я хорошо понимал ее. Она обрела себя в долгой и упорной борьбе, а гипноз — это угроза ее личности.