Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

Беззвучно отворив дверь, медики прошли в серпентарий. Вита выбрала пузатую корзину и населила ее тремя сонными змеями: черными, крупными, с заметно различающимся рисунком на глянцевых шеях. Тщательно проверила, надежно ли закрыта крышка.

Плотная накидка для защиты от ночной прохлады. Тяжелый короб-аптека на левое плечо. Корзина со змеями – на правое. Сотканный из серебряной монеты свет над головой. Маска на лицо. Вот и все приготовления.

Благородная Валерия решительно подошла к выходу из лагеря. Ее и в самом деле ждали.

Рядом с часовыми бряцал оружием хмурый сонный десяток. Вита узнала легионеров, сопровождавших ее во время последних осмотров. То, что их до сих пор не сменили, отчетливей любых цифр говорило: людей для выполнения поставленных перед когортой задач не хватает. Воины всем видом своим показывали, что не желают тащиться в непроглядную тьму, когда в лагере их ожидает жаркий костер и теплые одеяла.

– Медик, – с прочувственной, нежной ненавистью приветствовал ее декан.

Вита ответила ему салютом, кивнула несчастному Летию и безжалостно направилась в сторону крепости.

Еще совсем недавно, когда они в утренних сумерках этим же путем выходили из лагеря, их встретило небольшое, но богатое поселение. Каменные поместья, более бедные хижины. Просторный рынок для тех случаев, когда из империи приходили торговцы, а из степи навстречу им выезжали дальние караваны. Теперь по обе стороны дороги свет выхватывал лишь иссушенные пламенем пустые стены. Под ногами скрипело, на доспехах оседал потревоженный шагами серый пепел. Городка, что вырос под защитой твердыни Тир, больше не существовало.

Сама крепость возвышалась посреди звездного неба провалом абсолютной черноты. Свет сферы упал на огромные каменные плиты, подогнанные друг к другу так плотно, что почти не оставляли щелей. Валерия повернулась было в сторону главных ворот, но декан прочистил горло:

– Сюда, медик.

Какое-то время они шли вдоль стены. Вита запрокинула голову, пытаясь разглядеть, насколько высоко поднимается кладка, но так далеко ее сфера не освещала. Наконец декан подвел отряд к угловой башне, в основании которой скрыта была неприметная дверь. Здесь стояла охрана. Серьезная охрана: из-за прикрытия легионерских щитов навстречу им шагнул пожилой воин, чье копье было украшено символами имперской власти. Фауст, несущий сигну центурии, доживал уже второе столетие и считался самым опытным магом V Легиона. Возраст не столько состарил его, сколько заставил заматереть: по-медвежьи опущенная голова, набыченные плечи. Массивный, с толстой шеей, мощным торсом. Руки сигнифера бугрились мускулами, что заметны были даже под бесформенной защитной накидкой. Воздух вокруг него давил охранной магией. Фауст был боевым магом в ранге квартус, и хотя формально Вита считалась более сильной, если дойдет до настоящей схватки, он ее просто раздавит.

После короткого обмена паролями щиты раздались в стороны. Виту пропустили внутрь. За скрытой камнем дверью начинался узкий коридор. Чтобы протиснуться по нему с корзиной и огромным коробом, пришлось извернуться чуть ли не по-змеиному. Следующий за ней маг широкими плечами задевал стены. Типичная ришийская архитектура: укрепления, созданные защищать прежде всего от магических атак, ворота там, где ни одному имперскому архитектору не придет в голову их строить, проходы, рассчитанные на хрупкие габариты старшей расы.

Внешняя стена башни была довольно толстой: Вита сделала четыре шага, прежде чем попала в караульное помещение. Если здесь и присутствовала когда-то мебель или деревянные балки, то сейчас они обратились в пепел. Стены были вылизаны яростным пламенем.

– Медик, вы уверены? – Несущий сигну прошел вслед за ней в башню и теперь массивной горой возвышался за спиной.

Вита ответила взглядом патологоанатома, прикидывающего объем будущих работ.

– Наверх по ступеням, потом направо, – указал сингифер. – Внутренние помещения крепости сегодня вычистили огнем и светом. Раненых собрали в одном помещении, остальные в основном дворе, под навесами. Вас проводят.

Раненых?

Вита ускорила шаги, резвой девой взлетев по недавно лишившейся перил лестнице.

Ее ждали. Высокий человек в глубоко надвинутом на лицо капюшоне поймал ее магический свет на кончик своего факела.

– Медик! Хвала Мэйэране! Пойдемте, скорее.

Она послушно ускорила шаги, вслед за провожатым спеша по выгоревшим коридорам. На ходу спросила:

– Что случилось?

– Удар мечом пришелся в плечо, получен два дня назад. Мы остановили кровь и очистили рану, все было в порядке. Сегодня вдруг начался отек, постепенно дошел до горла. Она задыхается!

Это не подходило под симптомы болезни, что поразила крепость. Но если Вита была права, та болезнь уже не имела значения. По описанию картина больше всего напоминала отсроченную реакцию отторжения.

– Чем было смазано лезвие?

– Яда мы не нашли. Оно было просто грязным.

– У пациентки есть примеси нечеловеческой крови?

– У кого их здесь, на окраинах, нет? Но не в последние два-три поколения.

– Дэвир? Альты? Вии? Риши?

– Риши. Если у нее и был кто-то в предках, то риши.

Ришийская кровь, оружие холодного металла, загрязненная рана на фоне болезни и общей слабости.

– Пациентке давали дышать свет-травой?

– Откуда ее здесь взять?

Они почти вбежали под низкие своды длинного, просторного зала. На полу, на тонких матрасах, в два ряда спали люди. Кое-где из натянутых простыней были сооружены перегородки, создавая иллюзию уединения. За одной из таких ширм горел свет, метались тени и звенели паникой голоса. Вита без колебаний повернулась к знакомому хаосу медицинской тревоги.

– Жаровня и раскаленные угли, – приказала она, роняя на пол короб, откидывая в сторону крышку. – Быстро!

Медик прислонила корзину со змеями к стене, где о них никто не споткнется. Нетерпеливой рукой отбросила в сторону ширму и… застыла.

На расстеленном прямо на полу одеяле лежала молодая женщина, бледная и неподвижная. Плечо ее было туго перевязано, от ключицы вниз по руке и вверх к шее расползлось припухшее пятно раздражения. Пациентка была обнажена по пояс. В ярком свете отчетливо были видны серебряные чешуйки, защищающие мягкость живота, поднимающиеся по ребрам, охватывающие снизу грудь. У седовласой матроны, что пыталась надавить раненой на ребра, ровные ряды чешуи покрывали внешнюю поверхность рук, от запястья до локтя. Шея мужчины, который склонился, чтобы вдохнуть воздух в посиневшие губы, была до самого подбородка охвачена золотыми чешуйчатыми кольцами.

Вита повернулась к своему провожатому так резко, что шея ее отозвалась болью. Во время бега капюшон упал с его головы. В сиянии магического факела можно было рассмотреть каждую чешуйку из тех, что поднимались вдоль скул, складывались в блестящие тонкие полоски, рассекали лицо. Загорелая кожа, темная чешуя, черные волосы – и яркие светло-голубые глаза. Этот образ буквально выжег себя на ее сетчатке.