Константин Фарниев - Взорванные лабиринты

— Грызун, — бросил Соримен. — С крепкими и сильными зубами, способными сгрызть весь мир, если их вовремя не выбить.

С трудом разместились в машине. Лори сел за руль.

Людей на улицах было совсем мало. Снег с тротуаров и проезжей части улиц не убирался, и поэтому они имели непривычный вид. Городские уборщики тоже бастовали.

— Да, — заметил Тэк. — Все-таки рабочий человек — великая сила. Стоит нам бросить работу, и жизнь застопорится, как мотор без бензина.

Соримен с улыбкой посмотрел на него. Тэк сидел рядом.

— Ты прав, Лобби. Недаром в коммунистических странах нас называют Его Величество Рабочий Класс — и все с большой буквы.

— Смотрите! — воскликнула Кай Чина. — Кажется, наш Дюк не на шутку подружился с полицейским инспектором. Как бы эта дружба не вышла ему боком.

Шэттон стоял у машины, за рулем которой сидел Бейт, и что-то оживленно говорил ему.

Соримен было притормозил, а потом нажал на педаль газа.

Никаких неприятностей не будет, — замтил он. — Детективы-криминалисты — особая каста в полиции. Другое дело — инспекторы политических отделов — сволочи первого разряда.

— Интересно, как идут дела с поисками профессора Фэтона? — спросила ни к кому конкретно не обращаясь, Кай Чина. — Как быстро о нем забыли!

— Сейчас не до него, — отмахнулся Тэк.

— Ошибаетесь, друзья, — возразил ему Соримен. — Мне сегодня случайно попался номер «Справедливости». Это единственная газета, — с улыбкой продолжил он, — работники которой не объявили забастовку. — Так вот она почти пол-подвала посвящает профессору. Читайте.

Соримен вытащил из-под сидения изрядно помятый номер подпольной газеты компартии и протянул его товарищам.

Бейт безуспешно потолкался в толпе, прислушиваясь к разговорам. Говорили больше о политике: о том1 сколько еще продлится забастовка и чем она может кончиться. Затем минут сорок он просидел в ресторане.

Народу было много — в основном обыватели. Мужчинам осточертело сидеть дома, и они пришли сюда, чтобы хоть в какой-то мере сбросить с себя груз отрицательных эмоций. Критиковали всех: и рабочих, и правительство, и предпринимателей, ругали забастовщиков.

За столиком, где устроился Эд, сосед завел разговор о предпринимателях. Бейт удачно вставил реплику, что не мешало бы им немного раскошелиться, и тогда жизнь вошла бы в норму. Сосед с явным удовольствием пустился в туманные рассуждения о теории конвергенции и социального мира, стал перечислять местных предпринимателей, давая им попутно стоимостные характеристики, он был хорошо осведомлен о деловой жизни города. Эд скоро узнал, что он из старших клерков городского кредитного банка. Заказали еще бутылочку, потом еще. Бейт представился человеком, который приехал в Лин к приятелю и вот не может найти его. Эд назвал первую пришедшую ему в голову фамилию. Клерк наморщил лоб, пытаясь вспомнить, слышал ли он такую. Естественно, не вспомнил. Разговор вновь вернулся к «заварухе» и к проблемам социального мира. Бейт время от времени вставлял реплики, понуждая собеседника к более детальной информации о предпринимателях города.

Эд узнал, что нужный ему человек — весьма уважаемая в городе личность, что у него жена и два сына подростка, он замкнут, и если с кем-то вообще дружен, то с местной военной верхушкой, консервативен и безукоризненно честен: любовниц не имеет, на бирже не играет, ни на какие финансовые махинации не идет.

Клерк заметно пьянел. Наконец длинные волосы его упали на лицо, а сам он почти лег на стол. Вдруг он поднял узкое лицо и обрушился с проклятиями на коммунистов, социалистов, радикалов, начисто забыв о своих предыдущих рассуждениях насчет социального мира.

Бейт вознамерился заказать новую бутылку вина, но клерк запротестовал и бросив на стол пятикроновую бумажку, ушел, не попрощавшись.

Эд с недоумением посмотрел ему вслед.

— Не удивляйтесь, — заметил кельнер. — С ним такое случается.

— Но мне неудобно, я его угощал… — ответил Эд.

— Что поделаешь, — вздохнул кельнер. — Он считал наоборот.

— Тоже верно, — согласился Бейт и поднялся, оставив на столе пять крон.

Серая пелена, которой с утра было плотно затянуто небо, постепенно спадала, кое-где появились просветы.

Бейт повел наблюдение за нужным ему особняком, став с машиной на противоположной стороне улицы.

Массивные железные ворота, высокие парадные двери оставались без движения. За широкими задернутыми портьерами окнами не чувствовалось присутствия людей.

Бейт медленно поехал вперед. Не имело смысла терять время. Хозяина не было ни на службе, ни в своем оффисе. Может, он на вилле.

Эд выехал за город. Виллы тянулись от дороги вдоль асфальтового шоссе, под прямым углом примыкавшего к автотрассе, и только одна стояла особняком — по другую сторону шоссе в центре рощи. Деревья, запорошенные снегом, закрывали строение. С дороги виднелась лишь островерхая крыша. От виллы к трассе вела прямая, как стрела, узкая бетонная дорога. Вокруг расстилалось покрытое снегом ровное поле. Бейт свернул с автострады направо на асфальтированную дорогу и поехал вдоль вилл. Вот он миновал последнюю. Дорога уперлась в крутой берег крохотной речушки.

Эд с трудом развернул машину и поехал обратно. Как узнать, какая именно вилла принадлежит нужному ему человеку. Почему-то казалось, та — стоявшая обособленно.

— Вы кого-то ищете? — громко окликнули Бейта из-за ограды, мимо которой он медленно проезжал.

Бейт притормозил. Выходить из машины не хотелось. Слишком заметная у него фигура.

— Я приехал к приятелю, — ответил Эд, вглядываясь в ограду. — В прошлом году он должен был где-то здесь купить себе виллу. Так он мне писал, по крайней мере.

Человек за забором прошел к калитке и вышел на дорогу. Сухонький старик, чуть вытянув шею, спросил:

— Как фамилия вашего приятеля?

Бейт назвал фамилию, которую упомянул в разговоре с клерком.

— Нет, — сразу сказал старик, — такой здесь не живет. В другом конце города у нас тоже есть виллы — победнее. Может, ваш приятель находится там?

Старик вопросительно посмотрел на Бейта.

— Благодарю вас, — улыбнулся тот, — Наверное, так оно и есть. А я уже собирался ехать к той, — обернулся он к особняку, спрятавшемуся среди деревьев.

— Если у вашего приятеля в банке несколько миллионов, тогда поезжайте.

— Нет, — решительно ответил Бейт. — Среди моих приятелей таких нет.

— Я тоже так подумал, — удовлетворенно улыбнулся старик. Эта вилла одного из самых богатых людей города. — Он назвал фамилию.

— А вы, наверное, нездешний, — пытливо посмотрел он на Бейта.

— Я из столицы. Приятель пригласил меня отдохнуть у него. Но в городе творится неимоверное, ни позвонить, ни спросить, ни поесть по-человечески, ни поговорить.