Дэйв Крик - «Если», 2000 № 12

Авторы сборника «Сакральная фантастика» тоже декларируют жанровый индивидуализм: «Это общее название объединяет произведения НФ и фэнтези, описывающие вмешательство потусторонних сил в нашу реальность. И это вмешательство воспринимается авторами как естественное и неизбежное… Авторы… спокойно признают существование мира сверхчеловеческого. Для них он — реальность, данность и неизбежность». По правде говоря, ознакомившись с текстами, составившими содержание сборника, рецензент растерялся: а в чем, собственно, принципиальная новизна? Сакральная фантастика существует с незапамятных времен. Не станем апеллировать к мифологии, вспомним хотя бы русских и европейских романтиков XIX века, а из века ХХ-го… «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, болгарские диаболисты во главе с Ч. Мутафовым и С. Минковым, «Альтист Данилов» В. Орлова…

В книгу вошли четыре повести московских литераторов. Добротная проза, местами даже изысканная. Чистая фантастика представлена двумя произведениями — «твердая» НФ о параллельных мирах со смазанным финалом — «Совсем другая сторона» Марии Галиной, а также лихая героико-милитаристская фэнтези Ольги Елисеевой «Пожиратели крови». Что касается «Омерзения» Дмитрия Володихина (прозаика, а с недавних пор еще и активного критика-фантастоведа) и «Скрипичного ключа» Натальи Иртениной, то отнести эти повести к фантастике можно с изрядной натяжкой. Фантастическое здесь присутствует даже не на втором, а на третьем плане — как интуитивное ощущение ирреальности, экзистенциальной искаженности объективного мира. Собственно, тексты Д. Володихина и Н. Иртениной укладываются в формат современной прозы, можно представить их появление где-нибудь на страницах «Нового мира» или «Знамени».

По большому счету, единственное, что объединяет все эти произведения, — проблема экзистенциального Выбора, Противостояния. Герои обречены делать бесконечный выбор между сакральными сущностями Мироздания. Наиболее достоверно, эмоционально насыщено это проявилось в повестях Д. Володихина и Н. Иртениной.

Кстати, из четырех авторов сборника всего лишь один мужчина. Молчу-молчу…

Андрей ПЛЕХАНОВ

СВЕРХДЕРЖАВА

Москва: Центрполиграф, 2000. — 490 с.

(Серия «Перекресток миров » ).

12 000 экз.

В 1999 году Андрей Плеханов получил премию «Старт» за дебютный роман «Бессмертный», повествующий о поединках непобедимого воина и ясновидца Димида Коробова с различной нечистью. К моменту вручения награды успело выйти продолжение — «Мятежник», а за ним с небольшим интервалом последовали еще два романа из того же цикла. Казалось бы, судьба молодого автора предрешена — штамповать один за другим непритязательные квесты для непритязательной публики. Однако некоторые особенности текстов А. Плеханова позволяли надеяться на иной исход. Уж очень плотное и емкое описание событий, точная мотивация поступков и психология героев. И неизбежное случилось: в новой серии «Перекресток миров» издательства «Центрполиграф» увидела свет новая книга нижегородского фантаста «Сверхдержава», написанная в жанре политического триллера. Россия 2008 года — единственная сверхдержава в мире. Круто, не правда ли? А как греет душу. Автор подробно, если не сказать скрупулезно, описывает процесс возникновения и становления нового государства. Сюжет строится вокруг взаимоотношений друзей-антиподов — прагматика Ильи Жукова и идеалиста Николая Краева. Гениальный «пиарщик» Краев приводит в середине 2000 года к власти нового президента. Стоящий за его спиной Жуков начинает претворять в жизнь свою программу оздоровления нации. Практически вспыхивает гражданская война. Краев, ужасаясь содеянным, уезжает из России в Германию. Вернувшись на родину спустя восемь лет, он застает могучую державу, населенную абсолютно неагрессивными людьми.

Каким образом Жуков смог за столь короткий срок провести страну от разрухи к процветанию? В чем секрет успеха? Краев начинает частное расследование… Погони, перестрелки, но главное в романе заключается отнюдь не в этом. А. Плеханов со всей очевидностью ставит жирные вопросительные знаки: много ли толку в индивидуальности и свободе, если они ведут к уничтожению? Насколько хорош мир, где счастье заменено спокойным довольством? Мир без кипящей ненависти и сжигающей любви — стабильный, как бетонный фундамент.

Гарри ГАРРИСОН

ВРАГ У ПОРОГА

Москва: Эксмо-пресс, 2000. — 416 с.

Пер. с англ. Л. Филонова —

(Серия «Стальная крыса»).

20 100 экз.

Попробуйте назвать жанр в фантастике, который в последние годы медленно, но верно набирает популярность, привлекая под свои знамена самых различных авторов — от мастеров «твердой» НФ до отчаянных «заклинателей», прежде замеченных только в фэнтези. Не обошел его и один из самых разносторонних современных фантастов.

Естественно, этот жанр предпочитает серьезную интонацию. И Гаррисон (вопреки обыкновению) весьма серьезен. Жанр требует знания исторических реалий, персонажей, атрибутики. И Гаррисон их предъявляет. Жанр предполагает некий допуск, после чего история изменит свое течение. И Гаррисон…

Но тут, пожалуй, стоит задержаться. Не в том дело, что допуска нет, а в том, что допущений слишком много. Гражданской войны в Америке между Севером и Югом, по сути, не было, потому что англичане имели неосторожность напасть на свободолюбивую республику, тем самым объединив нацию. Да и позже не прекратили попытки вернуть непокорные территории в лоно империи. Понятно, что в данной ситуации выход один — наказать чванливых британцев. И здесь писатель совершенно не способен бороться с патриотом: автор начинает громоздить все новые допущения, заботливо вооружая свою армию самыми совершенными новинками. В ход идут пулеметы, безоткатные орудия, бронебойные снаряды. Желание одержать победу вполне понятно, но интрига теряется, едва завязавшись: с таким оружием военную кампанию способен выиграть даже лейтенант Джон Смит. Легендарным генералам Шерману и Ли здесь делать явно нечего. Победа неизбежна, хотя до финала еще три сотни страниц…

Ах да, рецензент забыл упомянуть, о каком жанре идет речь… Но читатели, конечно, догадались сами.

Павел КРУСАНОВ

УКУС АНГЕЛА

СПб.: Амфора, 2000. — 351 с.

(Серия «Новый век»).

5000 экз.

Ангелы кусаются, подчиняясь неведомой логике сновидений, действующей в мире, где люди превращаются в деревья и пускают корни, врастая в землю, а души умерших в обличии рыб наблюдают за делами живых из безопасных пристанищ озер и аквариумов.