Джанет Каган - «Если», 2001 № 01

— Хорошее дело. Любой предмет торговли, который поможет привязать празов к галактической экономике, будет находкой. Вы заслуживаете похвалы.

Похвалы в его голосе Мэри не почувствовала, но все же ответила:

— Спасибо, сэр.

— И не оставляйте своего начинания — эта ваша идея празднования Рождества поднимет дух всего дипкорпуса.

Иными словами, ей разрешали уйти. Мэри попрощалась и в унынии отправилась в свой кабинет.

«Они не люди, — бормотала она себе под нос. — Инопланетяне. И от стыда еще никто не умирал…»

Мэри захлопнула дверь кабинета и вслух прорычала:

— Но Чорниэн не может работать, а его детишки не могут играть с друзьями, а его жена Чейлам не может пойти на рынок. Наверное, они голодают?

— Они не будут голодать, — раздался твердый голос.

Мэри подскочила.

— Это всего лишь я, — сказал Ник Мински. — Как раз вовремя. — Он удобно расположился на стуле. — Я понаблюдал за поведением соседей. Друзья — в их числе твой приятель Тейтеп — приносят еду семье Чорниэна.

Ник был главой группы этнологов, изучающих празов. Слава Богу, в основе его решений лежали живые наблюдения. Он откинулся на спинку так, что стул балансировал на задних ножках, и сказал:

— Из твоего бормотания я понял: Кларенс не хочет посылать формальный протест.

Мэри кивнула. Стул с лязгом вернулся в нормальное положение, заставив Мэри вздрогнуть.

— Вот дерьмо! — выругался он.

Мэри печально улыбнулась.

— Я ведь остаюсь без тебя, Ник. А дипломатам нельзя пользоваться такой точной терминологией.

— Через год я вернусь и привезу тебе фейерверки для следующего Рождества… — Он ухмыльнулся.

— Мы ведь говорили об этом, Ник. Фейерверки в традиции твоей семьи, но не моей. Все, что хлопает и вспыхивает, ужасно раздражает меня, даже в Рождество.

— …А пока что, — продолжал он невозмутимо, — подумай насчет моего предложения. Ты узнала о Тейтепе и его народе больше, чем половина ребят из моего персонала; с академическим дипломом или без я могу втащить тебя в этнологическую группу. У нас нехватка людей. Я бы предпочел не уходить в отпуск, но…

— Не все зависит от тебя.

Ник рассмеялся.

— По-моему, они боятся, что все мы станем аборигенами, если не будем проводить дома год из пяти. — Внезапно он приосанился и ухмыльнулся. — А как бы я выглядел в иглах, а?

— Колючим, — весело сказала Мэри.

В дверь постучали. Мэри открыла дверь — на пороге стоял Тейтеп, его иглы щетинились от холода.

— Привет, Тейтеп, я вас ждала. Идите делиться, — пригласила Мэри.

Ник убрал ноги со стола и приветствовал Тейтепа на безупречном местном языке. Праз любезно ответил и сообщил:

— Мэри делится со мной Рождеством.

— Но ведь еще не время… — удивился Ник.

— Понятно, — согласилась Мэри, подошла к столу и достала пакет в обертке. — Тейтеп, Ник — мой очень хороший друг. Обычно мы обмениваемся подарками в Рождество, но поскольку в этот день моего друга здесь не будет, я хочу отдать подарок прямо сейчас. Веселого Рождества, Ник. Немного рано, но все же…

— Вы спрятали свой дар в бумагу, — заметил Тейтеп. — Это тоже традиционно?

— Но не обязательно, — пояснил Ник. Косясь на Мэри и улыбаясь, он потряс пакетом около уха. — И особое удовольствие — попытаться угадать, что в бумаге. — Он потряс еще и вслушался. — Не-а, ни малейшего представления…

Он положил сверток на колени, а Тейтеп от удивления щелкнул хвостом.

— Но почему вы не откроете это?

— В моей семье принято разворачивать подарки только в день Рождества, пусть они лежат под елкой хоть три недели.

Тейтеп вскарабкался на табурет, что позволило ему рассматривать пакет под более удобным углом.

— Ну, нет! — воскликнула Мэри. — Ты это серьезно, Ник? Не собираешься открывать до Рождества?

Ник снова расхохотался.

— Да нет, это шутка. Тейтеп, в моей семье есть традиция ждать, но также есть традиция найти рациональное оправдание тому, чтобы открыть подарок, едва он попал в руки. Мэри хочет увидеть мою реакцию: я думаю, это достойная причина. — Его длинные пальцы нашли край бумаги и начали ее отгибать. — Кроме того, наши почтенные планеты не могут договориться о дате Рождества… На одной планете оно должно состояться сегодня, верно?

— Отличная рациональная причина, — сказала Мэри с улыбкой облегчения. — Верно!

— Верно, — повторил и Тейтеп, не сводя глаз с пакета. Он опасно подался вперед на своем насесте, чтобы видеть, как Ник снимает обертку.

— На эту мысль меня навел Чайковский, — сказала Мэри. — Хотя щелкунчик у Чайковского получился не особенно традиционным. А этот — как надо; посмотри поближе.

Ник поднял к лицу ярко раскрашенную фигурку усача, одетую в зеленый жилет и полосатое серебряное трико. Четыре металлических кольца брякнули на резном поясе, и Ник расхохотался во всю глотку. Мэри, едва скрывая улыбку, подала ему местный аналог грецкого ореха. Ник прервал смех ровно настолько, чтобы выговорить:

— 3-значит, это настоящий, честный, действующий щелкунчик?

— Ну конечно! В моей семье их делали многие годы. — Она показала жестом, как надо поступить. — Пусть поработает!

Ник всунул орех между торчащими вперед челюстями и после секундного колебания закрыл глаза и нажал. Орех с громким звуком треснул, а Ник снова захохотал.

— Поделитесь шуткой, — сказал Тейтеп.

— Охотно, — ответила Мэри. — Это отличный образец рождественского щелкунчика; такие фигурки вырезают похожими на начальников — особенно тех, которых никто не любит. Это способ обратить внимание на мошенничество, глупость, чванство. Годами щелкунчики насмехались над всеми, от принцев до полицейских… — Мэри махнула изящной рукой в сторону фигурки, которую сама и вырезала. — Ну, его-то вы наверняка узнали.

— Ух ты, — воскликнул Тейтеп, вытаращив глаза. — Кларенс Доггетт, верно?.. Вы опять близки к тому, что вам обреют голову.

— Если будет так, я раскрашу лысую голову в красное и зеленое — традиционные рождественские цвета — и подвешу к уху одно из стеклянных украшений Киллим.

Ник сунул еще один орех в пасть Кларенса. На этот раз орех треснул так, словно взорвался. Все еще смеясь, Ник вручил ядрышко Тейтепу, и тот съел орех, треща иглами — так празы смеются. Мэри была вдвойне рада, что Тейтеп в этом участвовал: теперь она доподлинно знала, какой подарок приготовить ему на Рождество.

Сочельник застал Мэри в растерянности — она чувствовала себя не вполне комфортно, но не могла понять, почему.

Виной тому было явно не рождественское дерево, выбранное с помощью Тейтепа. Растение имело превосходную форму рождественской елки, и хотя его листва была такого густо-красного цвета, что казалась черной, это не портило впечатления.