Владимир Плахотин - Браслет

- Шерше ля фам! - глубокомысленно изрёк Санька, пристроившийся в уголке на диване рядом с притихшими пацанятами.

- Значит, так! - решительно подвёл я итог бесполезной дискуссии. - Оставайся с семьёй, а я, немного погодя, наведаюсь, посмотрю, что тут у вас и как. Если будет сильно плохо...

- Если будет сильно плохо, - перебил Санька, - ты уже ничего не сможешь поправить. Как я понял, браслет против Бея - не помощник?

- В принципе - да, - неохотно согласился я. - Но, если исходить из того, что ему нужен только я, то об особой опасности для них говорить не приходится. Хотя, кто его знает? Существо с больной психикой...

- Ну мать, ты ещё об этом горько пожалеешь! - сверкнул Пашка глазищами и, подойдя к окну, нервно отдёрнул занавеску, стал к нам спиной, сунул руки в карманы и сделал вид, что происходящее в комнате его больше не интересует.

Я воспринял это, как сигнал к отступлению, поскольку дорога была каждая минута. А без нас они найдут общий язык гораздо быстрее. Муж да жена, как говорят, одна сатана.

Экран вновь отсёк половину комнаты, и на нём нарисовалось изображение Зеркальной планеты, поскольку другой, пригодной для жизни, я ещё не знал. А родина Лори уж очень негостеприимна, чтобы сейчас, в горячке, туда соваться. Правда, оставалась ещё планета из шарового скопления, где делали браслет, но этот вариант останется на тот случай, когда совсем подопрёт. Да и свиньёй надо быть, чтоб по каждому пустяку тревожить хозяев браслета. Ведь, по сути, ещё ничего не произошло. Одни страхи да опасения.

Я подошёл к убитому горем Пашке и положил ему руку на плечо:

- Ладно, Паш, пора нам. Извини: навёл шороху и опять смываюсь. Сам видишь - обстоятельства.

С кислой физиономией он повернулся ко мне и пожал протянутую руку:

- Ещё лет на дцать?

- Да ну! Теперь часто буду заныривать. Я, вроде, как в ответе за вас: наследил тут... Ну ладно, давай, пошли мы.

Я помахал рукой пацанятам, вырастил перед ними гору сладостей и кивнул Наталье:

- Сильно не ругай его. Он хотел, как лучше.

- А получилось, как всегда! - со злой насмешкой продолжила та. - Не надо ему адвокатов. Я сама знаю, что он из себя представляет. А за деньги - спасибо, - уже более миролюбиво произнесла она. - Да и за всё остальное, - кивнула она в сторону пацанов, которые, кстати сказать, на подарок вовсе не обратили внимания, а во все глаза пялились на раскинувшееся от края до края зеркальное поле иного мира.

Я уже ступил на упругую и слегка зудящую поверхность за кромкой экрана, когда Пашка, жалобно смотревший мне вслед, вдруг, загоревшись последней надеждой, повернулся к жене и с надрывом в голосе протянул:

- Мать, а, может, ненадолго, а?..

Та сдвинула брови, поджала губы и ледяным голосом выдавила:

- Да провались ты!..

Глаза Пашки вспыхнули радостным оживлением, он на цыпочках подбежал к экрану и уже занёс ногу над границей, разделяющей два мира, когда вдруг, в один голос, взвыли пацанята.

- Что такое?! - повернулся к ним незадачливый папаша.

- И мы хоти-и-им!!!

- Ну, уж нет! Не бывать этому! - решительно заявила Наталья и загородила их собою. Те заверещали ещё громче!

- Да чтоб вас всех перекособочило! - в сердцах сплюнул Пашка и потерянно махнул мне: - Сам видишь - повязан по рукам и ногам! Так что... - Он со вздохом поднял плечи и широко развёл руки в стороны: - Будете на Колыме...

Настя, а следом за нею и Санька осторожно переступили на мою сторону. Мы ещё раз помахали Пашкиному семейству и я выключил экран.

- Хоть сериал снимай! - хмыкнул Санька.

Он неловко повернулся и скользкая поверхность тут же подвела его: как когда-то Пашка, он упал на спину и стал медленно дрейфовать, не оставляя попыток подняться на ноги. В тот же миг и Настя, вздрогнув от неожиданности, ахнула и последовала его примеру. Она поплыла в десяти сантиметрах над гладкой поверхностью в противоположном направлении, туда, где минуту назад красовался экран, соединявший нас с Землёй.

Я с улыбкой наблюдал за ними.

- Ну сделай же что-нибудь! - сердито взбрыкнула Настя. - Стоит и смеётся!

Я сотворил под ногами у себя небольшой "пятачок" с тремя удобными креслами, подогнал его к Насте, помог ей подняться "на борт корабля", усадил в кресло и подъехал к Саньке. Тот, не обращая внимания на протянутую мною руку, уцепился за край "пятачка", подтянулся и, вскарабкавшись на его прочную поверхность, плюхнулся в кресло.

- Конфузишь меня перед дамой! - буркнул он смущённо, отряхивая с одежды несуществующую пыль.

- Где это мы? - спросила Настя, с тревогой озираясь.

- Есть, сударыня, такая загадочная планетка на окраине Галактики, - отозвался Санька. - Половина её покрыта зеркалами, а другую - населяют женщины.

- Женщины?

- Ну да. Поскольку мужская популяция сведена к нулю, и живут здесь одни только безутешные вдовы.

- А вам-то это откуда известно? - выгнула Настя бровь.

Я улыбнулся, а Санька поспешил ввернуть:

- Чай, не впервой в энтих-то краях! - И он хитро подмигнул мне.

- Так-так, - со значением постучала Настя пальчиком по подлокотнику, оглядывая меня снизу доверху. - И когда же это вы сподобились?

- Ну ты прям как сейчас на свет народилась! - изумился я. - Ведь я же тебе рассказывал, как мы предприняли небольшую экскурсию по Галактике по дороге к Танзу.

- То, что ты не спешил увидеться со мной, это я прекрасно помню, - уколола она. - И про Зеркальную планету помню. Но что здесь женский монастырь - слышу впервые.

Глаза её приобрели нехороший стальной оттенок и резали мне душу, словно лезвием.

- И что, он тебе не рассказывал, как мы сватали Пашку остаться здесь до нашего возвращения? - Санька попытался увести разговор со скользкой темы.

- Пашку?! - искренне изумилась Настя. - Здесь?!

- Ну да! - хохотнул Санька. - Танцовщица одна ему очень приглянулась. Вот мы и решили побаловать парня. Слава Богу, здесь вариантов - полпланеты!

- Ничего он мне не рассказывал...

Санька зря старался: Настя всё так же буравила меня колючим взглядом, отчего я непроизвольно съёжился и стал оправдываться:

- Ну забыл упомянуть... Да и не так уж это важно, в конце концов! - попробовал я гордо вбрыкнуть, но получилось это у меня как-то вяло и неубедительно.

- Вы, сударыня, зря на него зуб точите, - кинулся Санька на амбразуру. - По части целомудрия он, к вашему сведению, любому монаху фору даст! Не извольте сумлеваться! - добавил он, встретив ироничный взгляд "сударыни".

- Ишь, спелись! - чуть притупив лезвия своих глаз, усмехнулась Настя. - Ну? И где же всё это? Что-то никаких женщин я здесь не наблюдаю. Одни только... - она выдержала многозначительную паузу, во время которой насмешливо оглядела нас, и раздельно произнесла: - Сладострастники!

- Ошибаетесь, сударыня! - продолжал Санька валять дурака. Мне было как-то непривычно видеть его в этой роли. - Мы - так, мелочь пузатая! А вот главный-то сладострастник, к сожалению, за кадром остался: жена не пустила.