Владимир Плахотин - Браслет

- А тут и видеть нечего: ты у меня - первая. Могла бы и сама догадаться.

- Ну и как бы я догадалась? Ты ж сам видел... - Она покраснела ещё сильнее. - Я тоже... Ты у меня тоже... Ну ты понял! - рассердилась она.

- Но ты так и не ответила на вопрос, - напомнил я.

Она хитро прищурилась:

- Мог бы и сам догадаться!

- Значит, "да"?

Она привстала на цыпочки и приникла губами к моим. Потом на секунду оторвалась, чтобы прошептать:

- Неужели ты мог подумать, что я скажу "нет"?

И вновь оккупировала мой рот, не давая вымолвить мне ни слова.

- Да погоди ты! - со смехом увернулся я. - Давай это дело оформим документально.

Она слегка опешила:

- Что? Прямо сейчас?..

- А чего тянуть? Сегодня же и подадим заявление. - Я сильно прижал её к себе и прошептал в самое ухо: - Хочу, чтоб ты вся принадлежала только мне!

Она удивлённо отстранилась:

- Я и так вся твоя... - В глазах её стояли счастливые слёзы.

Заглянув ко мне за паспортом, мы отправились в ЗАГС. Вся процедура заняла у нас где-то с полчаса. Нас поставили в известность, что бракосочетание состоится перед самым Новым годом.

- Итак, - подвёл я черту, - чем мы сегодня займёмся?

Она пожала плечами:

- Думай сам. Я - твой хвостик.

Я улыбнулся:

- Есть небольшой планчик-конспектик. Не знаю, как ты к нему отнесёшься.

- Ну-ну?

- Первую половину дня мы купаемся в море. - Глаза её удивлённо распахнулись, но, видимо, что-то сообразив, она только молча кивнула. - А потом, - продолжил я, - мы посвятим время основной нашей задаче, которую перед нами поставил дед, - благотворительности.

- И в какой же это форме?

- В какой форме, спрашиваешь? - Мы медленно шли по аллее парка. - А вот в какой. Стыдно быть счастливым и богатым, когда друзья твои продолжают влачить жалкое существование. Они ведь живут ничем не лучше, а то и хуже, чем жил я до встречи с тобой. До благословенной встречи с тобой! - подчеркнул я и чмокнул её в щёку.

- Мур-мур! - счастливо зажмурилась она.

- Так вот, киска моя, мы с тобою будем наносить визиты вежливости с определённой целью: поддержать их материальное положение.

- Ну-ну?

- Подарим каждому... ну, хотя бы по миллиону! - Я с интересом наблюдал за её реакцией, но она лишь деловито заметила:

- Но ведь их у тебя нет!

- А вот об этом я уже позаботился! - победно приосанился я.

- Ага! - произнесла она так, будто поймала меня с поличным. - Значит, вчера утром ты времени даром не терял?

- Ну дык!.. А что? - притух я. - Ты меня осуждаешь?

- Упаси Боже! Только один вопрос: где ты их взял?

- Во Владивостоке. В банке...

Она остановилась и легонько постучала кулачком по моей голове:

- Балда!

- Почему?

- Потому что ты своих друзей под монастырь подведёшь! У них из-за тебя будут крупные неприятности с властями.

- Это ещё почему? - спросил я чисто по инерции, хотя и так было ясно, что свалял дурака.

- Ну как ты не понимаешь? Ведь в банке всё на учёте! Небось, пачки новенькие, ещё и муха не сидела?

Я невесело кивнул.

- Вот видишь! Когда это было? Вчера утром? - Я опять молча кивнул. - Небось, уже хай подняли на весь Союз! А взял-то много?

- Десять...

- Да, немало... Будут искать. - Она озабоченно покрутила пуговицу на моей куртке. Потом решительно заявила: - Значит так! Деньги придётся вернуть!

- Как это? - растерялся я.

- Да-да, миленький, с государством в азартные игры играть опасно. Тебе-то теперь всё нипочём, а вот им, - она качнула головой в сторону, - друзьям твоим, ты доставишь массу хлопот свими "подарками".

- Так я прикинул, что вроде далеко отсюда...

- Нет-нет, миленький, это всё несерьёзно! У органов руки ого-го какие! Длинные! Никакое "далеко" не спасёт. Упекут, куда Макар телят не гонял!

- Ну а... как же тогда?

- Элементарно, Ватсон! - ободряюще улыбнулась она. - Деньги надо изымать у тех, кто им счёта не знает! У мафии!

- В Италии, что ли?

- Зачем нам Италия? У нашей мафии, у советской!

Я был поражён:

- Ты хочешь сказать, что и у нас?..

- Ты меня удивляешь! - воскликнула она. - Мафия - она же бессмертна и вездесуща! Это же не кто-то конкретный и материальный, кого можно убить, или посадить. Она сидит вот здесь и вот здесь, - она постучала по моей голове и груди. - Человек в основной своей массе - хищное и жадное животное. Не будем говорить об исключениях, вроде тебя, которые миллионы даром раздают... Только не обижайся! - предупредила она. - Ты - действительно, редкое исключение, даром раздающее не только миллионы, но и собственные, выстраданные многолетним трудом, работы, которые тоже, кстати, стоят немалые деньги!.. А система, она на том и строится: на алчности. За деньги можно купить всё и всех. В крайнем случае - запугать. Существовала система всегда, меняла только названия, и умрёт тоже - с последним человеком.

- А как же... светлое будущее? - вроде как и не к месту брякнул я.

- Извини, котик мой, но светлое будущее отменяется... Уже лет через пятнадцать нашу страну ждут тяжёлые времена. И позаботится о том всё та же мафия. Война, голод, безденежье - вот что за "светлое будущее" ожидает нас.

Я вытаращил глаза:

- А ты-то откуда знаешь?!

- Откуда знаю? - печально посмотрела она и указала на браслет: - Он тебе всё покажет...

Я стоял, как громом поражённый.

- Что с тобой? - тряхнула Настя меня за рукав. - Чего ты так разволновался? Ведь лично тебе это ничем не грозит!

- Ну а как же... как же все эти разговоры о коммунизме? - выдавил-таки я это корявое слово, которое хорошо смотрится на бумаге, а в обычном разговоре звучит довольно глупо.

- Сказки всё это, миленький, сказки! Задурили головы всем. И ты - не исключение. - Мы опять шли по аллее медленным шагом. - Ну ты сам логически рассуди, непредвзято, безо всяких там идеологических вывертов, можно ли перевоспитать хищника так, чтобы он перестал думать о собственной шкуре и стал радеть за счастье других? Да ни за что на свете! Как грёб под себя, так и будет грести до скончания веку, какие бы сказки ему не пели о любви к ближнему. Будет всячески прикидываться, подводить под свои мерзости идеологическую базу: надо, мол, Федя, время такое, лучшую жизнь строим! И выдумывать красивые сказки, чтоб выглядело всё, что он делает, убедительно. Нет, милый мой котик, люди в массе своей счастливо жить никогда не будут. Сейчас вон в очередях волнуются, что жить, видите ли, трудно стало, но они даже в дурном сне представить не могут, что здесь будет в конце века, буквально через каких-то пару десятков лет. И облегчить их страдания должен ты! - Она упёрлась мне в грудь указательным пальцем. - По мере сил и возможностей, разумеется. И только самым достойным. Помнишь, что тебе дед завещал? - Я задумчиво кивнул, смотря в землю перед собой. - Вот это и есть твоя основная задача: изымать деньги у преступников и распределять их среди людей высокого духа. А в какой форме - это уж тебе решать.