Владислав Выставной - Запредельность

Благоговение.

Лекс почувствовал себя странно. Осталось лишь ощутить над головой мерцающий нимб.

И вдруг понял, что происходит.

Ведь он сам, со своими «потусторонними» регалиями – зловещим таймером и жезлом возврата, со своими особыми, пусть и не столь выраженными способностями форса – он и есть главное воплощение идеи Предвестников! Более того – он сам Предвестник, может быть, самый важный Предвестник Конца Сущего!

Конрад словно угадал его мысли. Поднял осторожно взял со стола таймер, сказал:

– Мы знали, что вы придете. Правда, не думали, что так скоро…

Помолчал и спросил дрогнувшим голосом:

– Там, откуда вы пришли… Там есть МЫ?

Вопрос был сильный. Как на него отвечать? А если ответ не понравится этому сверхчеловеку?!

Лекс сделал над собой усилие, сказал:

– Нет.

Конрад медленно кивнул. Помолчал немного, снова спросил:

– Вы пришли, чтобы спасти нас?

Этот неожиданный вопрос заставил поежиться. Мгновенное изменение отношений требовало какой-то реакции. Непонятно, правда – какой именно.

– Я пришел, чтобы спасти НАС, – сказал Лекс.

Конрад непонимающе посмотрел на него.

– Мне надо понять, что погубило ВАШ мир, – сказал Лекс. – Чтобы того же не произошло с нами…

Морок изменился в лице. Лекс ощутил тревогу: похоже, такие откровения противоречили картине мира воина Судного Дня.

Лекс быстро подумал – и решил разыграть эту карту: статус «спасителя мира» может здорово помочь. Хотя откровенную ложь Конрад наверняка почувствует.

– Если я пойму, что угрожает вашему миру, мы вместе попытаемся предотвратить его гибель…

Морок не слушал его. Он смотрел на мерцающие цифры таймера, который держал в руках.

– Нет времени… – прошептал он.

Взгляд его вдруг прояснился. Он поднял пронзительно посмотрел Лексу в глаза. Положил таймер, поднял тусклый цилиндр с кнопкой.

– Это – механизм возвращения ТУДА? – спросил он.

– Да… – бесцветно ответил Лекс.

Морок явно ждал другого ответа.

– Но я не собираюсь возвращаться, – сказал Лекс. – У меня здесь Джи.

Судорожно сглотнул и добавил:

– Можете выкинуть эту штуку за борт…

Конрад остро посмотрел на него, словно пытаясь прожечь взглядом насквозь. И вдруг словно сломался – потупил взгляд, как-то обмяк. Встал, подошел к Лексу. Встал на одно колено.

И взял его руку.

Лекс напрягся, почувствовал, как на лбу проступает пот. Но морок просто надел ему на руку таймер. Защелкнул браслет, встал.

И сказал – мягко и доверительно:

– Вы неправильно используете пределы, – сказал он. – Я подскажу вам, мессия…

– Закройте глаза. Поймате первую «волну» – ведь вы знаете, как это делать…

Лекс повиновался, вошел в тон.

Он сидел на полу в крайне неудобной позе – на коленях, поджав под себя ноги, примостившись на собственных пятках – как полагалось воину Судного Дня, входящего в священный транс.

Конрад говорил медленно, вязко, словно не просто учил, а старался проникнуться тем, что чувствует Спаситель.

– Когда ты уже на волне, надо взобраться на самый гребень – это и есть абсолютный предел, – продолжал морок. – С него или срываешься и разбиваешься насмерть – или доводишь свои силы до самого края. Для этого воины Судного дня читают молитвы…

Конрад запнулся. Лекс уже понял, почему.

– Молитвы вам, мессия… – чуть запнувшись, сказал Конрад. – Поэтому, я не знаю, к кому же должны обращаться вы…

Это очень странно – когда к тебе обращаются, как к богу. Но, пожалуй, не более, чем оказаться среди давным-давно погибших людей, в мире, сгинувшем в катастрофе вселенского масштаба…

– Я знаю, к кому обратиться, – заверил Лекс, не шевелясь и не открывая глаз. – Что говорить?

Конрад медленно произнес слова молитвы. Лекс догадывался, что это есть на самом деле.

Фонетический алгоритм – вроде того, что разработала в свое время группа Сапковского, и что он заучил – действительно, как молитву. Кодовый текст растормаживал соответствующие участки мозга. Ну а дальше – месяцы усиленных тренировок, для того, чтобы научиться входить в резонанс и держать тон…

Очень быстро Лекс понял, что Орден, открывший запределье человеческих возможностей, нашел свой, особенный путь. Его адепты не подбирали индивидуальные алгоритмы – да это и невозможно при отсутствии мыслетронных технологий.

Они молились. Резонанс достигался через транс, особый религиозный экстаз, достичь которого помогали универсальные молитвы. Эти священные тексты и были главной тайной Ордена. И сейчас Лекс быстро впитывал эти странные заклинания, прославляющие неведомого Спасителя, долгожданного пришельца Оттуда…

Но ничего не получалось.

Видимо, дело не только в тексте. Недоставало веры. Как это ни странно звучит в данном контексте – в самого себя.

Конрад был терпелив и настойчиво продолжал свои уроки. Наверное, он хотел доставить Спасителя на Землю во всей его мощи… Во всяком случае, Лекс не понимал его мотиваций. Одно он видел ясно: этот бесстрашный и почти неуязвимый воин верит в него, как ребенок в Деда Мороза.

И ему очень не хочется, чтобы его любимый персонаж растаял у всех на глазах.

Роль легендарного пророка, коему в мифологии Бета-Земли отведена роль Спасителя сущего, давалась непросто. Главное, что пытался ему внушить новый наставник (и одновременно, как ни странно, почитатель) – это всесилие и непобедимость.

Снова пришлось убедиться в простой истине: мир вокруг куда объемнее, многограннее и сложнее, чем можно себе представить. Более-менее знакомая цивилизация Мастеров при всей своей привлекательности – всего лишь один паззл в общей картине, которая, сложившись, должна дать ответ на вопрос: что привело к концу все это разношерстное человечество. А ведь есть еще пестрая россыпь планет Нейтральных, и кто поручится, что основные события происходят не там?

Стремительно сжимающееся время заставляло концентрироваться на наиболее вероятных версиях. Лекс все больше убеждал себя в том, что грядущая катастрофа связана именно с войной Пресекателей против отступников-Мастеров. В этом, наверное, стоило убедить и руководство Пресекателей – предварительно выслушав их собственную версию.

Корабль находился в полете уже трое земных суток. Оставалось неясным – то ли Бета-Земля находится на гораздо большем отдалении от Боа, чем Капля, то ли техника Пресекателей гораздо тихоходнее творений Мастеров. Лекс склонялся к последнему.

Джи старательно избегала общения с Конрадом, благо размеры корабля позволяли сколь угодно долго не встречаться, не ограничивая себя при этом в необходимом движении. Она не могла скрыть своего отвращения к врагу, какой-то патологической брезгливости. Лекс не без сочувствия наблюдал ее внутреннюю борьбу: ведь Джи прекрасно понимала – скоро ей придется попасть в целый мир, населенный людьми противоположных ей моральных устоев.