Владислав Выставной - Запредельность

Она замолчала. Никто не нашелся, что сказать. Все уже было сказано на эту печальную тему.

Паузу нарушил Лекс:

– А как же Земля руководит войной? При помощи дальней связи?

Конрад внимательно посмотрел на Лекса, на Джи. Сказал медленно:

– Земля не вмешивается в войну. Уже давным-давно…

Лексу показалось, что он ослышался.

– Как это… – пробормотал он.

– Очень просто, – пожал плечами Конрад. – Воюет Протекторат. Земля живет для другого…

– Погоди-погоди… – Лекс схватился за голову, зажмурился. – Как же так?! Но ведь Орден…

– Орден хранит заветы Предвестников, – сказал Конрад. – Содержит Коллегию Праведников, которая следит за ограничениями технологий – правда, больше формально: уже лет пятьдесят на заводы Протектората не посылались правденики. Боевые кельи Ордина готовят воинов Судного Дня…

– Ну вот! Ведь воины Судного Дня руководят войной, так?

– Воины Судного Дня созданы для защиты Ордена, – медленно сказал Конрад. – От самого Протектората.

Лекс в изумлении уставился на Конрада. Сказанное было выше его понимания. Конрад терпеливо разъяснил:

– Земля – планета Предвестников. Она раз и навсегда отказалась от прогресса, ведущего к гибели Сущего. Сама по себе Земля не может воевать с Ассоциацией – она беспомощна против технологий Мастеров. Потому с ними бьется Протекторат. Земля и миры Протектората – слишком различны. Протекторат – неизбежное зло, его люди создают корабли и проливают кровь за Землю, которую им никогда не увидеть. Ведь выходцам из миров, развращенных прогрессом нельзя осквернять Землю своими присутствием. Но кто помешает мощному союзу планет – если вдруг (что почти невозможно) кому-то придет в голову безумная и преступная мысль – отказаться от идей Предвестников и бросить беззащитную планету на произвол судьбы?!.. Кто наставит дрогнувших на путь истинный?

– Кто? – пробормотал Лекс.

Конрад будто не слышал его: глаза морока горели, словно он не просто делился информацией, а читал проповедь:

– …Пока существуем мы – воины Судного Дня – за Землю можно быть спокойным. Мы заставляем помнить о вере – и адмиралов, и рядовых бойцов, и тех, кто строит боевые корабли, создает оружие и продовольствие. Мы день и ночь напоминаем, за что сражаются миллионы мужчин Протектората, для чего их женщины рожают детей. Мы цементируем миры вокруг Земли. Немногочисленные, но сильные, почти непобедимые воины Ордена – мы и есть то самое связующее звено между чистотой Землей и грязью войны. Не вмешивая в это самих землян…

Лекс потрясенно молчал. В который раз уже рушилась стройная картина мира, которую он едва успел выстроить себе заново.

Не ошибся ли он, направляясь сюда – в странный оранжерейный мир, на планету-заповедник, отстранившуюся от реальной жизни, потерявшую, похоже, нити управления собственной судьбой?

Или он снова слишком спешит с выводами?

И вдруг в голове болезненно вспыхнула мысль. Он даже задохнулся от нахлынувшего чувства.

– Конрад! – хрипло произнес Лекс. – Но если сама по себе Земля никому не угрожает – почему именно к ней рвутся мироматы? Может, они не знают…

– Они-то все знают, – криво улыбнулся Конрд. – Допускаю – что-то не знать могут другие Мастера. Но с мироматами ты встречался…

– Да…

– Они столь же далеки от тех, за кого воюют, как и Протекторат – от Земли…

– И всем это известно – а война все равно продолжается! Война ради войны…

Конрад сложил руки на груди, ссутулился, посмотрел на Лекса искоса, словно не хотел отвечать. Но, все же, сказал:

– Боюсь, что именно так…

– И давно вы это осознали?

Конрад помрачнел:

– Никто не говорит об этом вслух. Вернее, никто, кроме Верховного Магистра. Теперь уже бывшего…

Он сделал паузу, отвернулся и закончил:

– Вот видите, мессия. Вы пришли вовремя…

…А Джи, вроде и не слышала разговора. Она припала к боковому экрану, словно это могло приблизить ее к таинственной и жутковатой планете – логову врагов и колыбели человечества. Она нежно гладила холодное изображение – словно прося планету быть ласковее к ее нежданным гостям…

Корабль сел на зеленой поляне посреди обширного леса. Трудно даже представить, что они находятся посреди густозаселенного Европейского континента, недалеко от берегов Балтики. Откуда здесь столько первозданной зелени?

Впрочем, ведь это – совсем другая Земля…

Пилот открыл люк, спустил трап. В сухую синтетическую атмосферу корабля ворвалась волнующая свежесть. С тяжелым гудением в люк влетел огромный шмель, сделал короткий круг – точно провел пограничный досмотр – и вылетел обратно.

Лекс спрыгнул в густую траву. Жадно вдохнул драгоценный воздух, чихнул, набрав в ноздри пыльцы.

Боже – только ради одного этого ощущения стоило проделать столь долгий и опасный путь! Все вокруг перестало существовать: он просто закрыл глаза – и дышал. Дышал, наслаждаясь каждым вдохом, каждым запахом, каждым оттенком этой немыслимой, первобытной свежести. Пожалуй, на той, родной ему планете не осталось подобных мест. Там даже в редкие заповедные заросли проникает всеобщий дух прогресса – того самого, от которого столь решительно отказались здесь…

С трудом пришел в себя, обернулся.

Пилота стоял в проеме, прячась в тени люка.

– Что вы? – воскликнул Лекс. – Выходите! Смотрите, как здорово вокруг!

Пилот напряженно переглянулся с техником, стоявшим чуть поодаль. Оба остались на месте. Из всего экипажа зхваченного лидера только этим двоим оставили возможность передвигаться самостоятельно.

– Им нельзя, – пояснил появившийся рядом с ними Конрад. – Я же говорил – Земля закрыта для тех, кто посвятил себя запретным знаниям. Впрочем, во всем есть свои плюсы.

– Какие же в этом могут быть плюсы? – недоуменно спросил Лекс. Сорвав белоснежную ромашку, он с жадностью разглядывал, как по ослепительно желтому центру ползет большой рыжий муравей.

– Чтобы понять это, надо пожить в мире, лишенным так называемых благ цивилизации, – ответил Конрад, помогая спуститься Джи и обрюзгшему от чрезмерных переживаний арбитру. – Природа здесь действительно прекрасна. Но медицина, питание, физический труд…

– Да, да, – проговорил Лекс. – Я, кажется, понимаю…

– А я – нет! – заявила Джи. – Думаю, всегда можно найти разумный компромисс между прогрессом и природой…

– За все приходится платить, – не слушая ее, сказал Конрад. – Вы же знаете, мессия: Предвестники отказались от достижений прогресса вовсе не потому, что им не нравилось жить в комфорте. Речь о другом: ведь мы бьемся за каждый час, отделяющий нас от Конца Сущего.

Он сделал паузу и добавил:

– Но, похоже, эта битва проиграна…