Павел Гашев - Планеты Магды

Если объявит о совместном проживании, то спасет Магду от преследований. И должен будет жениться на Марите, потеряв Магду навсегда. Её свобода и жизнь теперь приравнивалась к его несвободе.

«Куда ни кинь, всюду клин», - устало подумал Никита.

Ольга незаметно и болезненно щипнула гостя за локоть. И та тоже ждала от него своего.

- Твое время истекло, - трубный голос, неожиданно зазвучавший в голове, заставил испытать настоящий страх.

- Я не должен предсказывать тебе будущего, - голос говорил тяжело, будто с одышкой, - но Магда среди вас исключение. Она даже не совсем моя часть… Я обязан давать ей шанс, согласно заключенному Пари, хотя выбор все равно остается за тобою. Её только что убили браконьеры. Тело везут межевателю. По местным меркам, их ждет большая награда. И это всё осложняет.

У Никиты похолодели ладони. Увидев его помертвевший взгляд, Марита перестала улыбаться.

Хотелось заорать на Голос, но сотни женских глаз были устремлены на единственного мужчину в ожидании его слов.

- Ты не мог сказать мне раньше?

- Нет. Браконьеры тоже совершали свой выбор. Был шанс, что ее оставят в живых.

- Я лечу к ней!

- Ты не сможешь отнять тело у десяти здоровенных мужчин. Твои руки больше не могут убивать. Эти браконьеры – наемные убийцы. В общем-то, мастера своего дела. И в чем-то даже стремятся к совершенству.

Пограничницы не сводили с гостя настороженных глаз. Толпа заволновалась, видя нерешительность будущего Правителя.

- Прежде чем что-то объявлять, - громко сказал Никита и с силой сжал кулаки, чтобы вернуть себе ясность сознания, дробящегося на части из-за отсутствия хотя бы какого-то решения, - я докажу, что не обманул вас. Пусть Марита, Ольга и трое разведчиков сядут ко мне в звездолет. Мы отправляемся в мегаполис. Торопитесь!

Кое-где в толпе сверкнули улыбки - вздох облегчения волною пронесся по рядам.

Следом за Ольгой к люку звездолета подпрыгнула Марита. Когда втягивающая сила подбросила девушку вверх, она тонко, по-поросячьи взвизгнула. Следом за нею разведчицы беззвучно исчезли в люке.

- У тебя осталось три минуты. Ее мозг и воспоминания будет жить ровно столько, - Голос ожил в тот момент, когда Никита застыл у карты маршрута. – Вряд ли успеешь!

Звездолет лихо развернуло, и воинственные дамочки посыпались на пол, как яблоки из лукошка. Никита успел ухватиться за выехавший поручень. Оборачиваться на чертыхающихся женщин не стал. Не до них…

- А если не успею?

- Тогда сможешь оживить человека, который будет выглядеть так же, как Магда. Будешь учить девушку разговаривать. Лучше бы так и было…

Никита не понял смысла последних слов, но вспомнил, что не спросил главного.

- Как же я её оживлю?

- Тебе решать. Свои возможности ты знаешь.

- Складывается ощущение, что ты хочешь ее смерти! Почему?

Ускорители двигателей бешено взревели и тут же стихли - полтора десятка километров за долю мгновения остались позади.

За прозрачными лобовыми минералами Никита увидел караван браконьеров. Они, не спеша, ехали друг за другом, приминая высокую по пояс траву мощными грудями лошадей.

У первого всадника поперек седла болтался мешок, очертаниями напоминающий человеческое тело. Побуревшая кровь обильно пропитала грубую дерюжную ткань.

Магду зарезали, как животное, и везли в форт напоказ. Веревка, стягивающая мешок, развязалась. Из разъехавшейся горловины выбились непокорные черные локоны…

Оставалось чуть больше пары минут. Мозг девушки пока еще жил.

Никита спрыгнул на землю прямо перед нервной пегой лошадью, возглавлявшей караван.

Кони дружно заржали - всадники нехотя натянули поводья. Вид застывшего над землею звездолета не произвел впечатления на браконьеров. В руках у половины банды засверкали ножи. От награды, похоже, никто не собирался просто так отказываться.

Грубые загоревшие лица в шрамах, широкие плечи, прищуренные озлобленные глаза, отточенные зазубренные клинки – все это незыблемой скалой нависло над незнакомцем, преградившим путь.

Этим точно не нужны были ни слова, ни уговоры!

Никита никак не мог отвести взгляда от выбившегося из мешка длинного черного локона. Не верилось, что кровь и волосы принадлежат Магде…

- Я хочу отдать ей куб, - внезапно подумал Никита. – Черт с ним! И с этой вечной жизнью, и с этой долбанной планетой! Хочу видеть её глаза…

- Если подаришь куб, умрешь. Забыл? - Голос выразил недоумение. - И к тому же… куб дарится только при условии! Ты должен захотеть! Истинные желания не определяются холодным рассудком.

- Не хочу умирать…

- Осталась минута, - так же спокойно говорят о начале киносеанса. Голос больше не выражал никаких эмоций.

Широкогрудые кони окружили Никиту со всех сторон. Нетерпеливые всадники ждали его слов. А слова были бесполезны, руки не могли убивать. Да и не было смысла в убийстве.

- Свали с дороги, придурок!

Никиту не узнали. Наверное, браконьеров не было среди пограничников в то утро, когда рухнула виселица.

Первый всадник, зацепив в пригоршню выпроставшиеся из горловины черные волосы, грубо подтянул съезжающий с седла мешок.

От обыденности движения чужой руки, бесцеремонно схватившей волосы Магды, внутри Никиты что-то оборвалось. Не было ни злости, ни ожесточения. Лишь осознание собственной беспомощности.

- Отдайте её мне, и вам зачтется! - Он поднял руки над головой, показывая, что безоружен.

В ответ получил злорадные ухмылки. Кони двинулись в обход преградившего путь человека. Смачный плевок одного из проехавших мимо всадников упал на рубашку Никиты.

- Свали! Недоносок!

Сутулый крепыш, замыкающий «караван», неторопливо, с оттяжкой стеганул незнакомца по спине. Услышав знакомый звук треснувшей кожи, браконьеры дружно заржали.

Всадники медленно уезжали. Никита не мог не смотреть на их широкие спины.

Магда уже ничего не чувствовала. И хорошо, что не видел её лица. Только волосы…

- Зачем тебе её тело? – вопрос заставил Никиту вздрогнуть, теперь носитель куба боялся Его вопросов. – Осталась половина минуты! Дело сейчас не в них, а в тебе. В твоих истинных желаниях. Еще ни один из прежних носителей куба не справился с последним испытанием.

Никита зло усмехнулся и сплюнул под ноги.

Даже куб его не переделал! Потому что он такой же, как и все предыдущие его владельцы…

Сжав до боли челюсти, Никита смахнул одинокую слезу и пошагал в степь.

Он был жив, а значит, Магда...

И от куба не избавиться. Что-то внутри Никиты, прежде называвшее себя Котом, ни с кем не хотело делиться странным подарком. Наверное, так устроены люди…

Время давно иссякло, голос молчал. Спины браконьеров скрылись в овраге.