Павел Гашев - Планеты Магды

Только вот Магда! Её неподвижное тело лежало в звездолете, его (это полуживое тело) хотели разорвать на части почти все жители, населяющие форты по обе стороны от нейтральных земель.

Расставшись с браслетом, девушка превратилась в «овощ». Кажется, утратила вначале память, а следом и сознание…

Уже лежа в нише пилота и думая о том, как расскажет приятелям, где провел этот месяц, Никита понял, что у него больше нет приятелей. В сорокалетнем мужике они вряд ли признают бывшего двадцатипятилетнего кореша.

Глаза, наконец, закрылись, тяжелый сон без сновидений отключил сознание от тела - взревели невидимые ускорители.

Очнулся Никита одиноко стоящим посреди знакомой лесной поляны. Над головою - «малахитовый» треугольник.

Изредка шелестела высокая трава, колышущаяся от слабого ветерка, да птицы пищали наперебой, оглашая знакомые лесные окрестности. По правую руку – старая мельница, по левую – говорливая лесная речушка.

Здравствуй, Земля! Привет… проклятая Железница!

Никита подпрыгнул вверх, чтобы уцепиться за края входного отверстия, и его привычно втянуло внутрь. «Саркофаг» попутчицы оказался пуст.

Вот и куда она делась? Лучше бы оставалась «овощем»!

С недавних пор Никита опасался Магду. Своими экспериментами над ним она уничтожила почти всё, что их связывало… Почти…

В глубокую яму, выкопанную столетие назад, бесшумно опустился звездолет. Его зеленые блики незаметно слились с волнистой поверхностью поляны.

Возникло ощущение, что всё повторилось, что подобное уже происходило. Только не с ним, а с кем-то другим.

И, может быть, возвращаться на Землю не стоило!

Несуществующая на современных картах деревенька оказалась на своем законном месте.

В разбитых окнах изб - никого. Вокруг - тишина и запустение. Лишь хвост одинокой коровы виден из-за края избушки старика-боровика.

- Эй? Кто-нибудь!!!

Призыв разнесся по пустым дворам и остался безответным. Из-за избы выглянула жующая морда однорогой деревенской «красотки».

- Чего смотришь? – Никита усмехнулся абсурдности ситуации и сплюнул сквозь зубы. – Иди, поговорим!

Куб дал пару оборотов по часовой стрелке - корова кивнула головой и нехотя, раскачивая округлыми боками, пошла навстречу человеку. Улыбка сошла с лица Никиты…

- Иди отсюда, хвостатая!

Корова замерла на полпути, медленно, словно корабль в гавани, развернулась и «поплыла» к своей избушке.

- Стой!

Еще один оборот куба - однорогая осторожно зафиксировала копыто над землей и явно ждала дальнейших указаний.

- Чертовщина!..

Никита добавил несколько словечек покрепче. Однако корова копыто так и не опустила. Она косила левым глазом на человека, будто ждала особых распоряжений.

- Да иди ты!..

Копыто опустилось на траву, и коровья морда погрузилась в желанную зелень. Никита не стал слушать хруст жвачки.

Стоило обшарить все избы. Начал он с соседской.

Мощный «Урал» без люльки оказался под огромной охапкой сена в шаткой дырявой пристройке. Всё в мотоцикле было прикручено на свои места. Похоже, Алина все-таки соврала… Она не была случайной пешкой в чужой игре. Скорее, являлась самостоятельной фигурой.

В деревне Магды тоже не оказалось. Но, пока Никита бродил по заброшенным дворам, его не покидало стойкое ощущение, что за спиною кто-то стоит…

Часов восемь Никита потратил на езду по всевозможным ответвлениям дорог, которые вели в однообразные лесные тупики, и наконец-то выбрался на знакомую, плохо асфальтированную, разбитую грузовиками трассу. До города оставалось километров десять, и бензин, как и ожидалось, закончился.

Через полчаса бесполезного «раскручивания» конечностями вслед пролетающим попуткам Никита, не выдержав, заорал:

- Тормози, черт бы тебя побрал, гонщик хренов!

Куб над плечом дал несколько оборотов - новенькая, видимо, служебная «Волга» завизжала тормозами – витиеватый след от покрышек обозначил её путь на продавленном колесами грузовиков асфальте.

Никита сорвался с места.

- Подвезете?

Сорокалетний уставший водила даже не повернул лица.

- Нет.

- Чего тогда остановился?

С заднего сиденья выглянула молодая женщина лет тридцати в длинном цветастом платье, курносая и симпатичная. Она недовольно, как будто прикусила дольку лимона, сморщила лицо при виде незнакомца.

- Ты же сказал, - Водила повернул красное, потекшее от жары лицо и дунул себе под нос.

- Что я сказал? – не понял Никита.

- Чтобы остановился...

- Не понял! А подвезти меня можешь?

- Не могу! – мужик устало смахнул пот со лба и потянулся к двери пассажира, чтобы захлопнуть.

Вспомнилась однорогая корова, и пришла шальная идея…

- Довези до города!

Куб пару раз крутанулся, ослепив правый глаз отражением солнца.

- Садись, – согласно кивнул водитель.

Рассерженно ахнула молоденькая пассажирка .

- Саш, а как же мы? – Она в раздражении застучала кулачком по спинке переднего сидения. – Мы же планировали… У него вон какая-то зараза на плече!

- Надо подвезти человека!

Со вздохом облегчения Никита устроился в новом кресле пассажира, обтянутом полиэтиленом еще на заводе.

Повернувшись к заднему сиденью, он натянуто улыбнулся симпатичной попутчице:

- Куда едете?

Никита не требовал отчета, он лишь хотел узнать, по дороге ли…

Неестественно-монотонный голос девушки зазвучал как речитатив на пионерской линейке:

- Ехали за город… Хотела с ним уединиться… Без этого ритуала у нас никто не продвигается по службе.

- Ты чего несешь? – водитель на мгновение замер с искаженным лицом, как после укуса гадюки, и со злостью выдохнул из себя. – Какой ритуал? С ума спятила?

И тут началось… Слово за слово, и о Никите позабыли совсем. Нешуточный скандал набирал обороты. Никто уже никуда не торопился! Взаимные угрозы и оскорбления заполнили собою салон до самой крыши.

Яростное поведение склочной парочки не лезло ни в какие ворота.

- Я выйду! – наконец не выдержал Никита.

«Волга» с визгом тормозов застыла на узенькой обочине. Следом за вышедшим пассажиром дверь захлопнули так, что машина закачалась.

Оставшиеся пять километров до города Никита прошел пешком. Плохие предчувствия сами по себе раскручивались в голове.

Начало осени. Дожди и слякоть. И также мрачно на душе…

Проснулся Никита еще до восхода солнца. Вокруг - унылые стены собственной старой квартиры. И никакой радости от возвращения на родную планету.

С отражения зеркала ванной комнаты на Никиту смотрело жесткое, обветренное лицо уставшего от жизни спортсмена. Над плечом - золотая «игрушка».

Почему-то именно сейчас возникло ощущение, что жизнь прошла незаметно.