Андрей Ливадный - Врата Миров

Топот множества ног приближался. Кровь стыла в жилах. Сколько тварей ринулось преследовать их, даже представить сложно.

Егор времени не терял. Используя инструмент, он принялся отсоединять поврежденные тяги приводов. Заменить их можно, но придется обездвижить Пашке левую руку. «Ничего. Стрелять можно и с одной руки!» – мысленно повторял он, работая быстро, ловко.

– Родька, где ты застрял?! – прислушиваться к приближающемуся топоту было страшно, хотелось говорить без умолку.

– Уже возвращаюсь! Впереди никого. Тоннель плавно изгибается, почему – непонятно!

– Наверно, скалы огибает, – хрипло произнес Пашка. Он изготовился к стрельбе, но мучительное ожидание скорой развязки сжигало нервы. Долго так не просидишь. Скорее бы…

Рев ударил поблизости, раскатился эхом.

Мутанты вырвались в магистральный тоннель! Но почему не сработали ловушки?

– Спокойно! – Егор на время приостановил ремонт. В руке он сжимал дистанционный взрыватель.

– Чего ждешь?! – Родька резко присел, дал две короткие очереди, свалил одного из мутантов, остальных только разозлил. – Давай же!

Егор медлил.

Пашка вступил в бой. Его выстрелы зазвучали близко, оглушительно, звонко, горячие гильзы ударялись о стену, падали на пол, шипя, растапливали лед.

– Глаза! – заорал Егор.

Взрывы ударили одновременно.

Огненный смерч рванул по тоннелю, на миг все потонуло в пламени, острый запах горелой шерсти и обугленной плоти пробился даже сквозь дыхательные фильтры, стрельба стихла, и вдруг наступила неестественная тишина.

Не сработало! Не вышло, как задумал!

Отчаянные мысли мелькали в голове Егора. Он видел всего в десяти-пятнадцати метрах от себя мечущихся в теснине мутантов – они ослепли от вспышек, их шерсть сгорела, но в дыму среди смрада и бестолковой толчеи уже появились новые группы тварей, они рвались вперед, отшвыривая израненных сородичей…

Внезапно, стирая отчаянье обреченных мыслей, раздался громоподобный треск, заглушая яростный рев атакующих, вновь ударили два автомата, и вдруг огромный фрагмент свода прыснул трещинами, начал проседать, а через миг обрушился!

Ледяное крошево заполнило тоннель, но обвал только начал набирать силу. Вал, состоящий из мелких льдинок, вздыбился, как волна, вдоль пола неслось ледяное крошево, а по стенам и своду бежали все новые трещины…

– Бежим! – дико заорал Родька.

Пашка инстинктивно ухватил правой рукой оба автоматных ремня.

Секунды были отпущены им, но ребята не растерялись, Родька подскочил к Егору, вдвоем они приподняли друга и что было сил побежали, волоча Пашку за собой.

Мысли не успевали за ходом событий, действия происходили на уровне рефлексов, инстинкта самосохранения, – свод тоннеля продолжал обрушиваться, а они неслись, не останавливаясь, благо сервокостюмы преданно подхватили усилия, не подвели, выдержали рывок.

Пашка обмяк.

Его ноги волочились по льду, в голове билась лишь одна мысль: только бы не разжать пальцы, не выпустить из руки автоматные ремни…

Его взгляд заледенел. Смотреть, как по пятам несется искрящийся вал, как трескается свод тоннеля и от него отрываются многотонные глыбы, было не просто страшно. Чувство перехлестнуло через край, прорвалось крупной дрожью, от которой непроизвольно лязгали зубы…

Тоннель плавно закруглялся, действительно огибая группу скал, впаянных в толщу ледника, и это в конечном итоге, спасло ребят.

Обвал постепенно пошел на убыль, они бежали из последних сил, ледяной свод все чаще пересекали каменные прожилки, затем стены стали сужаться, и Родька вдруг споткнулся, упал, прохрипев:

– Больше не могу!..

Егор разжал пальцы, повалился на бок, тяжело, надрывно дыша.

Вдали ворочался рокот. В воздухе все еще вихрилась метель из мельчайших льдинок, но вскоре искристое марево начало редеть.

Пашка с трудом пошевелился, сел.

Родька лежал на полу, раскинув руки. Егор, пошатываясь, встал, придерживаясь за стену, сделал несколько шагов, склонился над другом.

– Чего он? – испуганно спросил Пашка.

– Живой. Улыбается. Родька, ты как?

– Не знаю, – он продолжал улыбаться, словно ребенок.

Шок. Все трое испытали его в полной мере, но каждый отреагировал по-своему.

Требовалось немного времени, чтобы прийти в себя, осознать, что живы.

– Ну вот, порядок, – Егор завершил ремонт, стал собирать инструменты.

Пашка встал, сделал пару шагов, довольно обернулся.

– Работает!

Левый рукав сервокостюма, откуда Егор позаимствовал тяги и приводы, теперь не гнулся, плотно прилегал к телу, но не беда. «Главное, что теперь могу не только ходить, но и бегать, не стану обузой».

– Спасибо, – Пашка присел, одной рукой помог Егору собрать инструмент.

– Обращайся, – шутливо ответил тот.

На душе было и радостно, и тоскливо. Нервное возбуждение еще не улеглось, Родька не смог усидеть на месте, ему хотелось бегать, кричать, но он сдержался, задавил избыток эмоций, молча взял автомат, исчез во тьме.

– Куда он?

– Пусть пройдется, – Егор взял свой автомат. – И нам сидеть нечего. Пошли потихоньку за ним. Здесь, – он взглянул на трещину, которая остановилась на границе скалы и льда, – здесь оставаться нельзя. Обвал может повториться.

– Так куда мы теперь?

– Не знаю. Заблудились. К поверхности ледника надо выбираться, а там сориентируемся.

Впереди появился свет. Его источник двигался – это был Родька. Он включил фонарь и возвращался.

– Ну что там? – спросил Егор.

– Расселина в скалах.

– Неба не видно?

– Нет, темно. Может, наверху уже ночь?

– Надо проверить. Боковых ответвлений нет?

– Были когда-то. Завалены.

Расселина, которую нашел Родька, оказалась узкой. Насколько хватало света от фонаря, виднелись лишь острые изломанные контуры практически отвесных стен.

– Я попытаюсь взобраться, – Егор не видел другого выхода. – Паша, отдай мне трос.

– И как ты полезешь? Без снаряжения, без страховки?

– Так и полезу. На сервомускулах. Расселина неширокая, где-то спиной смогу упереться, передохнуть. Лишь бы энергии в костюме хватило.

– Мою батарею возьми, – предложил Пашка. – Семьдесят процентов заряда, – сообщил он, взглянув на индикатор.

– Ладно, меняемся, – у Егора осталось лишь сорок процентов, сказывался надрывный бег по тоннелю. – Родька, помоги.

Через пару минут, после перезагрузки систем экипировки, Егор начал восхождение.

Мышцы ломило от усталости. Уже сутки на ногах, без сна, без отдыха. «Кто же знал, что нарвемся на такое…» – думал он, осторожно взбираясь от одного каменного уступа к другому. Поначалу было несложно, стены расселины зеркально повторяли форму – с одной стороны выступ, с другой – выемка, но выше начались сложности, появились наплывы льда, кое-где сочилась вода, пальцы скользили, срывались, и лишь узость расселины спасала от неминуемого падения.