Леся Соколова - Пришедшие из мира имен

Жизнь женщин полна никчёмных декоративных излишеств. Множество тканей, они повсюду: на полу, на кровати, на обоих стульях и, даже, на столе. Несметное количество ёмкостей: для воды, для огня, для еды, для приготовления еды на огне, для сушки растений, баночки с красками, ящики с растениями и ещё множество предметов, предназначение которых мне неведомо. Всё это — сложный женский мир, в котором гораздо больше традиций и обрядов, чем в мужском. Их жилища намного превосходят наши по размеру, чтобы вместить всё это, поэтому их здания такие огромные.

Холодный свет звёзд не согревает их, но дарит пламя. Пламя — материализованный Огонь Матери приходит к женщине после выполнения ритуала его вызова. Оно может вспыхнуть на её ладони, не обжигая кожи, просто в воздухе или в любом другом месте, где она сочтёт необходимым. Постепенно пламя становится жарким, согревая жилище женщины и пригодно для приготовления еды. Пламя не нуждается в дополнительной пище, звёзды Сейлунар дают энергию для его поддержания, при условия содержания в жилищах иньского типа.

В комнате пахнет едой и красками. Жена занята нанесением орнамента на полотно, увидев меня, она оставила работу и подошла ко мне для приветствия, приходя к ней, я должен прикоснуться губами к лицу. Отрешенно глядя сквозь меня она равнодушно ждёт приветствия, а потом подходит к сосуду с едой на огне. Сохнущее полотно источает аромат травы, земли, огня и её волос.

Готовое высохшее полотно она свернёт и отнесёт в положенное место, оставляя там, найдёт другое такое же, но неокрашенное. Она никогда не видит женщин, которые приносят и забирают полотна. Каждый из нас делает только свою часть работы, и не интересуемся нечем, лежащим за её рамками.

Раз в год моей жене приносят одежду для меня, я снимаю старую и надеваю новую.

Обряд оплодотворения сложен и утомителен, он отнимает много времени и состоит из нескольких этапов. Ни я, ни она не имеем права отказываться от этого древнейшего священного ритуала. Мы можем изменить только его начальный этап. Например, сначала я должен прийти и обойти комнату несколько раз, стараясь не наступить ни на какие предметы и не задеть головой свисающие охапки перевязанных верёвкой растений. Затем она при мне совершает обряд вызова пламени и готовит еду. Если проходить весь обряд, как положено, это занимает слишком много времени, поэтому она начинает готовить еду заранее в те дни, когда я должен прийти. Далее следует обязательная часть обряда, включающая совместное вкушение еды, обязательно приготовленной на огне. Именно поэтому в жилищах женщин не одно, а два места для сидения.

После того, как мы поели, она медленно убирает посуду, на моих глазах снимает одежду и ложится на кровать, покрытую несколькими видами ткани. Мне нужно совершить ряд прикосновений прежде, чем приступить собственно, к ритуалу, длящегося несколько минут, ради которых был весь этот спектакль. На лице моей жены никогда не движется ни одна мышца, поэтому мне неведомо и неинтересно её отношение к ритуалу. Женщина обязана следовать мужчине, владеющему данным обрядом, поэтому она просто подчиняется мне без сопротивления. Я сам никогда ничего не чувствую, кроме неконтролируемого выброса непростительного количества энергии.

Я ложусь на кровать рядом с ней. Через несколько минут она встаёт и одевается, это означает, что обряд завершен. Ни разу не оглядываясь, я отодвигаю тяжелый полог и сажусь в лодку.

Древний священный ритуал нужен для того, чтобы женщина приняла в своё лоно и взрастила нового человека, поэтому мы все трепетно уважаем его и исполняем в положенное время. К моей жене никогда и никто не прикасался, кроме меня. Присутствие в ней чужой жизни вызывает у меня отвращение. Отвращение — это единственное чувство, доступное мне. Эта идеальная фигура не должна пострадать из-за уродливо выпирающего живота, этот мрамор кожи не может покрыться ни складками, ни трещинками, это лицо никогда не искажают никакие эмоции. Оно не может быть испорчено гримасой боли или счастья. Мы — само совершенство, зачем вносить изменения?

Мы не измеряем времени, живя по солнечным ритмам, мы не ведаем когда родились, мне кажется, что совершенство продолжается вечно. Вечность статична и незыблема, в отличие хаотичной непредсказуемой сиюминутности.

Странные разумные существа приходили вновь. За несколько вёсен я переработал всю информацию о них, научился воспроизводить гортанные звуки, синхронизируя с довольно хаотичной ментальной волной. Я отсортировал и привёл в соответствие с нашими все их ритуалы, научившись растягивать мышцы губ в ритуальном приветствии.

Хотя меня научили уважать чужие традиции, показывать зубы кажется мне омерзительным.

Всё повторилось, как в тот раз: они первыми пошли на контакт, а я остановившись, ждал их приближения, воспроизводя приветственный жест губами. Я отметил, что их ритуалы изменились, эти люди прикасались к моим рукам и одежде, а в прошлый раз этого не было. Величие любой цивилизации зиждется на незыблемости из традиций, передаваемых из поколения в поколение. Какое мнение у меня должно сложиться о людях, чьи ритуалы поменялись с прошлого раза!

Они пригласили меня взойти на свой корабль, их техника стала более совершенной по сравнению с прошлым разом. Очевидно, за это время у них сменилось поколение. Несмотря на увеличившуюся продолжительность жизни, живут они до примитивности мало. Нельзя судить обо всей цивилизации по отдельному индивидууму, таков наш закон, рассматривающий общую массу интеллекта, как потенциал в динамике развития. Их развитие импульсивно и скачкообразно, они всё ещё в поиске, именно этим можно объяснить хаотичность их умов. Мы — стабильны и незыблемы, мы достигли всего, дойдя до предела совершенства, к которому уже невозможно и не нужно что-либо добавлять. Мы живём вечно, умирают только те, кто не соблюдает ритуалы.

Если смотреть на каждого по отдельности, то эти люди не обладают развитым интеллектом, поэтому им необходимо объединяться в целях увеличения потенциала. Они используют для этого различные технологические приспособления искусственной природы. Взойдя на корабль, они присоединили меня к подобной машине, чтобы проведать наши технологии устройства транспорта и городов. Лишь коллективный разум этих существ способен постичь, усвоить и переработать подобный объём. Я отдал им эту информацию, но взамен взял все знания о них.

Оказывается, они пытались нам помогать, но не встретили понимания. Своими примитивными умами они увидели в нас несовершенство. Им кажется, что наша цивилизация, лишенная воспроизводства, обречена. Глупые приматы, они не познали себя, не в состоянии контролировать хаос собственных мыслей и инстинктов тел, но пытаются помогать другим.