Леся Соколова - Пришедшие из мира имен

Куда делась моя подруга, просто не вспомню. Моя осознанность началась тогда, когда я уже жил один в мобильном жилом индивидуальном отсеке. Выходить из дому полагалось в полном защитном костюме, поэтому я предпочитал сидеть дома. Наши жилые, они же рабочие, блоки защищены двумя мощными полями, один из которых отделяет сферический дом, а другой — радиус двора вокруг него. Это защита от атмосферного воздуха, но не от самих жителей. По условиям Договора, мы не имеем права ставить защиту от них и остаёмся открытыми для вторжения в любой момент. Серафисиане могут проходить сквозь стены, они не настолько физичны, как мы. Они — нечто среднее между физикой и эфиром, в расслабленном состоянии больше нас раза в два, но не имеют постоянной формы. Их одноглазые лица свободно перемещаются по всему полупрозрачному туловищу, а тела смешно раздуваются, если серафисианин возбуждён и переполнен эмоциями.

Поначалу эти туманоиды, появляющиеся ниоткуда и висящие надо мной, очень раздражали. Лишь со временем я приучил себя не обращать на них внимания. Даже тогда, когда чей—то глаз пульсирует в моей тарелке с супом и тогда, когда я голым принимаю сухой душ, а они окружили меня и блокируют струю ионизированного воздуха, играя. И тогда, когда я с женщиной — тоже, хоть это и было очень сложно. Я привык к тому, что они просто присутствуют, подобно живым декорациям. Они ничего не могут мне сделать так же, как я не смог бы вступить в контакт с живым камнем. Это было моим заблуждением.

Да, я уже упоминал, что моя подруга куда-то делась, и я помню себя трезвомыслящим, одиноко скитающимся по всему Серафису. Каким-то образом местные жители разрушают наблюдательные системы и те начинают транслировать несуществующую информацию. Я отслеживал этот процесс, всегда очень явный, как будто их мозгов не хватает на что-либо более изощрённое, и мчался в соответственный район, перемещаясь вместе со своей жилой базой.

Жилая поверхность Серафиса, почва, плодородный слой, в нашем понимании, не имеет осязаемой твёрдости, как не имеет её и всё остальное. Моя сфера—дом формирует по экватору внешнюю, довольно большую площадку, туда я могу выйти только в одной маске. Здесь я гуляю, наслаждаясь искусственным притяжением и прозрачным воздухом. Естественная гравитация Серафиса гораздо сильнее, так как, сама планета в четыре раза крупнее нашей. Во дворе я начал экспериментировать с биомассой, формируя из неё растения и животных. Я могу ощутить пространство, только находясь дома или во дворе. Окунаясь в естественную жизнь серафиса, ты не можешь различить среди тумана ничегошеньки.

Специалисты по дипломатическому общению с разумными цивилизациями синхронизируют свои мозговые волны с импульсами серафисиян и только после этого могут воспринимать форму и логику их цивилизованной разумной жизни. Лично я не являюсь подобным специалистом, поэтому довольствуюсь тем, что изучаю этот удивительный мир туманов с его полупрозрачными жителями, как сам считаю возможным.

Я провёл на Серафисе четыре года Синона по нашему летоисчислению, поэтому так подробно и ярко всё запомнил. Портативный генератор сети позволял иметь доступ не только в информополе Серафиса, но и всей Конфедерации, причём здесь эта совместная сеть работает гораздо качественнее и полнее, чем дома в Ягинуине. Я посвятил теоретическому познанию большую часть своего свободного от работы времени. Как ни странно, у меня всё получалось, и я быстро находил желаемые сведения, как будто у меня проснулись скрытые интуитивные способности. Мне казалось, что всё дело в атмосферном газе, который совсем в малых дозах обостряет мозговую деятельность.

Однажды я зашел в дом со двора и увидел сидящую на моём диване женщину. Она выглядела очень натурально, довольно красива, и была одета, как жительница Кслантеналы, поэтому я сразу заподозрил её в неправдоподобности. Иллюзия была настолько правдоподобна, что я, измученный долгим одиночеством, среагировал на так естественно движущуюся фигурку и, даже, расстроился, когда она ушла, просочившись в пол редеющим туманом.

Она стала приходить каждый день и молча наблюдала за мной: я выхожу из душа, ем, одеваюсь, болтаю с кем-то из людей с базы…

Я обращал на неё своё внимание, приученное игнорировать местных жителей в моём жилом пространстве, и считался с её немым присутствием, как если бы она действительно была человеком. Это происходило невольно, само собой: прикрылся полотенцем, стараюсь не чавкать и не произносить недопустимых двусмысленных фраз в разговорах.

Серафис — разумная цивилизация, вдруг она всё понимает? Местные жители имеют половые различия. Это наработанная в процессе жизни полярность, в отличии от нас, они сами выбирают себе пол и развиваются осознано в этом направлении всю жизнь, усиливая полярность.

Одиночество здорово отравляло мне жизнь на прекрасном Серафисе, где я чувствовал себя создателем, формируя живые формы жизни из подвижной, но бесформенной биомассы. Я научился концентрировать и держать образ в голове настолько устойчиво, что пластичная эфирная масса, которую я принёс «с улицы» в контейнере и вывалил во дворе, без сопротивления приняла желаемую мне форму. Если что-то выглядело не так, как я задумал, подправлял руками, не прикасаясь. Масса сжимается, как только я приближаю руку, как будто от испуга. Сначала я создал копии наших растений и некоторых животных, приходилось постоянно подправлять и поддерживать их расплывающуюся форму. Потом я стал соединять их, лепить, как из глины и преображать насколько хватало фантазии.

Следующий этап — домашний питомец, похожий на миниатюрного ксарга, которого я отдал в хорошие руки, улетая на Серафис. Получился милый летающий дракончик, которого я даже пустил в дом. Похоже, состав нашей атмосферы не вреден для Серафисиан или же они могут долгое время не дышать. На наших домах стоит защита для проникновения не разумных форм жизни, то есть, беспрепятственно проникать могут только граждане Серафиса или те фрагменты живой массы, которые я притащил сам.

Если я отвлекался и забывал о своих питомцах, то находил их в виде расползшегося тумана во дворе, обидно. Но с каждым разом форма восстанавливалась легче, как будто запоминалась ими. Я стал моделировать поведение биомассы, так как, выяснил, что она запоминает действия быстрее, чем форму. Нужно было начинать с поведения, тогда, связанное с формой, действие само формирует оболочку, мне нужно лишь отдать мысленную команду.

В общем, пришлось повозиться с домашними питомцами, но результаты более чем впечатляли. Я стал мастером — создателем спустя пару лет упорных тренировок и практического изучения свойств живой материи Серафиса. Вся моя энергия уходила на это, а на моей родной планете меня никто не ждал. К сожалению, я не смог познать сути своей родины, даже находясь вдали от неё. Означает ли это, что мне нужно поискать себе пристанище в других мира, чтобы дух, перевоплотившись, пристроился к физике другой планеты? На этот вопрос я не находил ответа. Моя родина не тянула меня обратно, находясь здесь, я чувствовал себя точно так же дома и точно таким же чужим, как и там.