Владислав Жеребьёв - Проект «Сколково. Хронотуризм». Золото Барбароссы

– Неужели сам Барбаросса? – ахнул Алексей, но яркая вспышка в глазах и боль в затылке погасили его сознание.

Девятнадцатый король Германии и император Священной Римской Империи Фридрих Первый Барбаросса тоже имел виды на те горы денег, что предстояло собрать и спрятать в разных уголках Европы. Находясь во главе огромного государства, внешне целого, но по сути являющегося раздробленным на королевства и княжества, каждое со своим устоем, войском и правителями, он жаждал сплотить их в единое целое, но как ни бился, желаемого результата достичь не мог.

Ни введенная им в строй новая боевая единица – тяжелая панцирная кавалерия, ни острый ум интеллектуала и стратега, ни победоносные завоевания и откупные в бесчисленных итальянских походах, ничто не могло объединить людей, привыкших жить обособленно и для самих себя. Казну крестоносцев он предполагал пустить на подкуп местных чиновников, наем гвардии и строительные работы, призванные показать людям, насколько их император печется о жизни простого человека.

Единственный серьезный политический соперник, пытавшийся закрепится на Престоле Святого Петра, не давал ему покоя уже многие годы. Последняя блестящая победа, осада Милана, воодушевила Фридриха настолько, что он уже было двинулся походом на Рим, но интриги его главного врага Александра Третьего сделали, казалось, невозможное. Верона, Венеция, Виченца и Падуя объединились в антигерманскую лигу, оставив Фридриха в меньшинстве.

Помимо всего прочего, требовалось финансирование Альпийского похода – на берегу Тибра строптивого германца Барбароссу должны были встретить защитники замка Святого Ангела. Сильная и властная империя, сжатая в кулак, объединенная в одно целое, могла позволить себе эту грандиозную битву, германский же король в одиночку – никогда. Основная баталия с голодом, лютыми морозами, чумой и Ломбардской лигой были еще впереди.

Как он оказался в темном сыром подвале, Алексей не помнил. Огромная шишка на затылке и запекшаяся кровь на щеке появились у хронотуриста явно неспроста. Подобные увечья у человека просто так не появляются, тут надо либо в драку влезть, либо получить удар по голове в темном переулке.

Болезненно поморщившись, Солодов подергал ногой, прикованной длинной цепью к большому стальному кольцу, вмурованному в пол. Наличие цепей и маленькое подвальное окошко, закрытое толстыми коваными прутьями не внушало оптимизма.

– Вляпался. – Алексей зло сплюнул на грязный каменный пол и еще раз подергал цепь. Чертовы кожаные плащи, очевидно, вычислили в нем иноземца и решили особо не церемониться и на всякий случай устранить его, что и выполнили с мастерством фокусника. Только что он стоял на площади, наблюдая, как охрана епископа заходит внутрь, отвлекся на долю секунды, и вот уже сидит в сыром затхлом подвале с плесенью на стенах и лужами на полу. Толстая деревянная дверь с крохотным окошком на самом верху, добротная кладка стен и тяжеленная цепь не позволяли даже задуматься о возможности побега. Вздохнув, Алексей устроился поудобнее, подтянул колени к подбородку и глянул на часы. С того момента как он появился в этом времени, прошло почти двадцать два часа. До возвращения еще два часа. Немалый срок для того, кто на свободе, но совершенно ничтожный для узника.

Интересно, размышлял хронотурист, в чьи же лапы я попал? Что со мной будут делать? Пытать? Допрашивать с пристрастием?

Окинув взглядом серые мрачные стены, Алексей прикрыл глаза и, стараясь отрешиться от пульсирующей боли в затылке, попытался представить лучший мир. Там, куда он перенесся в своих видениях, была зеленая трава, вкусная еда и удобная одежда, не волочащаяся по земле длинным подолом. Там не били людей по голове, и уж тем более не тащили в темный подвал и не приковывали цепью, как собаку, а если уж и арестовывали, то на это были веские основания.

Внезапное озарение заставило вырваться из пелены грез и мечтаний. Вскочив с места, Солодов принялся обшаривать себя, но ни кошеля на поясе, ни пистолета в кобуре при нем не оказалось. Очевидно, пока он лежал без сознания, тюремщики облегчили карманы загадочного монаха, решив, что наличность и странный предмет в кожаном кармане в камере ему не понадобятся. С исчезновением «Макарова» испарилась последняя призрачная надежда выбраться наружу. Если бы Алексей получил хоть малейший шанс выйти отсюда, то почти наверняка отправился бы назад, к строящемуся собору, и там, изучив каждый камешек и обнаружив следы точечной свежей кладки или нестандартный камень, попытался бы достать свиток. Но шанс оставался, ровно до того момента, пока дрожащие пальцы авантюриста не ощупали пустую кобуру.

Внезапно дверь скрипнула и распахнулась. В глаза Солодова ударил яркий свет, и на пороге появились две коренастые фигуры.

Вошедший первым что-то резко и гортанно спросил, но Алексей только покачал головой. Вопрос на незнакомом языке повторился еще несколько раз, после чего парочка вновь исчезла, затворив за собой дверь. Самочувствие у хронотуриста было неважное. Голова раскалывалась. Странный стальной привкус во рту сводил с ума, а тошнота и подскочившая температура путали мысли и не давали сосредоточиться. Дверь открылась снова, и на пороге появились недавние посетители, неся на вытянутых руках жаровню с красными раскаленными углями. Бухнув её посреди камеры, они развернулись и исчезли за дверью, а вместо них появился высокий худой тип, в руках он держал кожаный чехол с набором пугающего вида железных инструментов. Расстелив свое хозяйство на полу, худой принялся по одному доставать их из узких кожаных карманов и выкладывать в жаровню. Двое же верзил, вновь войдя в камеру, ринулись к узнику и, скрутив ему руки, прижали коленями к земле.

Подобного оборота событий Алексей не ожидал. Он, конечно, предполагал, что в двенадцатом веке может ввязаться в драку, или отравиться, или получить в лоб лошадиным копытом, но чтобы так, каленым железом, без суда и следствия?

– Так мы не договаривались.

Зарычав, как бешеный зверь, Алексей чудом извернулся на скользком полу и со всего размаху въехал одному из подручных носком ботинка в ухо. Не ожидавший такой прыти от узника, тот ойкнул и, схватившись за голову, ничком свалился на пол. Второй здоровяк несколько опешил, но быстро сориентировался и попытался придавить Солодова к полу. Удар в челюсть свалил и его. Отключив, таким образом, двух противников из трех, Солодов кровожадно усмехнулся и, поднявшись с пола, бросился к застывшему над жаровней палачу.

Только стремительность движений спасла авантюриста от ломающего кости удара в висок. Поднырнув под руку с раскаленными щипцами, Алексей нанес удар в бок. Худой выпустил оружие, но, не растерявшись, попытался опрокинуть на нападавшего пышущую жаром стальную конструкцию. Секунда, и вот уже они катаются по холодному полу, молотя и дубася друг друга. Три раза худой пытался добраться до своих инструментов, извиваясь, будто придавленная камнем змея. Он то вцеплялся в горло Алексею, то старался добраться до его глаз. Навалившись на палача всем своим немалым весом, Солодов вцепился ему в глотку. Удар, еще удар, и, тяжело дыша, он отваливается от лежащего на полу противника.