Томас Уайлд - Звездный спидвей

Даже теперь он чувствовал на лице горячие пальчики Скарфейска, как Майк назвал украшенного шрамом зверька, который изо всех сил вцепился ему в щеки, чтобы отчетливее передать образ...

Опять он медленно плыл среди металлических внутренностей носового отсека корабля, все глубже погружаясь в узкое темное пространство. В странном свете мерцали и поблескивали какие-то формы, знакомые предметы казались причудливыми и удивительными, а вещи, которых он никогда прежде не видел, выглядели простыми и очевидными, словно он работал с ними всю жизнь, трогая и дергая их десятком пар крошечных ручек. Он плыл дальше, вдоль выхлопных труб двигателя, длина которых не превышала метра; но теперь они неимоверно растянулись, а кольцевые ребра казались горными отрогами, опоясывающими удивительные планеты конической формы. Все глубже погружался он в чрево корабля, пока не разглядел мерцающий топливный бак и гигантские трубы, выползающие из вентиля сбоку. Разноцветные провода подобно толстым шлангам пучком выходили над вентилем, загибались вверх и убегали параллельными полосами в темноту.

Тусклый свет вспыхнул ярче, и Майк увидел, что он здесь не один. На него надвинулась тень – огромная человеческая рука, монета, зажатая в пальцах, словно светилась собственным светом. Рука проплыла мимо Майка к проводам, выходящим из соленоида над вентилем. И вновь, когда монета вдавилась в провода, они изогнулись и зашипели, брызнув снопом искр. Провода сверкали и потрескивали, свет дрожал на лице, которое отражалось на блестящей поверхности бака, искажаясь в его изгибе. Майк задержал дыхание.

Это абсурд, продолжал он соображать. Откуда там искры? Он поплыл ближе к баку, вглядываясь в темное отражение, которое то вспыхивало, то гасло. Вдруг он почувствовал электрическое жужжание в мозгу, и чем ближе он подплывал, тем громче оно становилось, распирая мозг, превращаясь в рев какой-то ужасной пыточной машины. Майк почувствовал во рту кислый металлический привкус и захотел улететь прочь, позвать на помощь, но летучие ящерицы не отпускали его, наполняя мозг болезненными образами. Он испытал неистовый напор их желания выяснить истину, получить власть над изображением. И понял, что они не остановятся, пока Майк не узнает незнакомца. Он уставился на дрожащее отражение, придвигаясь все ближе и ближе. Ему захотелось повернуться и взглянуть прямо в лицо, заглянуть в глаза человеку с монетой в руке. Он попытался повернуть голову, но это было все равно, что выпрыгнуть из кровати в разгар кошмара. Он был парализован. Оставалось только вглядываться в искаженное отражение и ничего другого. И как он ни старался избежать этих мыслей, страшная истина заполонила мозг. Он не знал, кто был этот человек, он знал лишь одно: это был кто-то очень знакомый, кто-то из ближайшего окружения.

– Итак, – сказал Джесс, – какое же приключение ты пережил сегодня?

Майку не хотелось сейчас думать об этом. Он чувствовал себя растерянным, преданным, беспомощным.

– Майкл Мак-Алистер Мюррей! – позвал высокий голос, и Майк обернулся. Это был человек, которого ему приходилось видеть раньше, спонсор или представитель завода.

– Да, сэр.

– Вы становитесь знаменитым! – Казалось, он не умеет говорить тихо.

– О вас повсюду говорят!

– Да, сэр. Похоже, что так. И смех и грех.

Человек обнял Майка за плечи и попытался оттеснить его от остальных.

– Пойдем, прогуляемся!

Майк беспомощно оглянулся. Джесс крикнул ему:

– Скажи, что я тоже не прочь. И обойдусь ему дешевле. Майк отшатнулся, чуть не угодив под робота-официанта.

– Майкл Мак-Алистер Мюррей! – еще раз воскликнул громкоголосый человек.

– Боюсь, что это я.

– Мы сделаем с вами бизнес, вы и я. Сделаем бизнес!

– Какой еще бизнес?

Майк удивлялся, зачем парню понадобилось оттаскивать его от остальных, если он все равно орал во все горло.

– Вы ведь меня знаете, да? – продолжал человек. – Вы ведь меня видели? Вы слышали, что обо мне говорят? Вам известна моя репутация?

– Я вас видел на приемах раз или два.

– Отлично! Отлично! Замечательно! Значит, мы поладим, вы и я. Мы ведь понимаем друг друга, честное слово. Разве не так?

Майк вздохнул:

– Да кто вы такой наконец?

Человек сделал большие глаза и оглядел комнату и всех присутствующих, которые почему-то не обращали на него никакого внимания, словно пытался сказать: «Вы меня разыгрываете? Спросите обо мне любого! Вам всякий скажет!»

– "Тойко Тойз"! – воскликнул он. – Вы надо мной смеетесь? «Тойко Тойз»! Вы в самом деле не знаете? Я Уйм Уонг, представитель «Тойко»!

– Прекрасно.

– Четвертая по величине фирма в обитаемой Вселенной! Майк кивнул.

Человек продолжал:

– Мы выпускаем Бластэйшн и Доггароид и Уилли Уини, и – кстати мы выпускаем Сэма Спидвея.

– Ах да.

– Сэм Спидвей!

– Да, я видел. Такая кукла с маленькой гоночной ракетой и чем-то, что дети принимают за смотровой отсек с пучком трубочек и шлангов. Рождественские игрушки, заполняющие прилавки Земли и нескольких десятков других прекрасных планет.

– Сэм Спидвей! – кричал мистер Уонг. – Он так здорово продается!

– О'кей. И что дальше?

– Что дальше? Вы спрашиваете меня, что дальше?

– Если вы будете так любезны и скажете мне.

Человек снова оглядел комнату и впервые понизил голос.

– Так ведь мы собираемся сделать для Сэма партнера. Понимаете?

Вроде юного стажера.

– В добрый час.

– Вы все еще не понимаете. Мы изучили общественное мнение. Вы тут всем очень нравитесь.

– Не всем, – заметил Майк.

– Многим, поверьте мне, многим. И по ящику вас на днях показывали, вы там что-то такое делали.

– Профилактику двигателя.

– Вот именно. Суть в том, что нам нужна модель для куклы, и вы как раз подходите.

– Я?

– Разве не об этом вы мечтали всю жизнь?

– Вовсе нет.

– Мы назовем его Майк-новичок. Вы будете у Сэма Спидвея пилотом-стажером. Здорово?

– Мне это не нравится.

– Речь идет о пробной серии, имидже героя в залатанном скафандре...

– Не хочу.

– Речь идет о больших деньгах! – Он сделал характерный жест пальцами. – Хотя это еще преждевременно.

– Нет, это не прокатит.

– После этого вы могли бы... – человек вдруг осекся, посмотрев на Майка. – Чего это не сделает?

– Не прокатит. Я не хочу этого.

– Майкл Мак-Алистер Мюррей! – завопил Уйм Уонг. – Вы сами не понимаете, что говорите!

Теперь все присутствующие с интересом следили за их разговором. Майк заметил светловолосую журналистку, наблюдавшую за ними с насмешливой улыбкой. Зара Трева. Это она сделала его знаменитым.

– Я не мальчик, – сказал Майк. – В игрушки не играю.

Пронзительный голос мистера Уонга понизился до зловещего шепота: