Журнал «Если» - «Если», 2012 № 09

— Леон!

— Да, я с тобой, — шепотом откликнулся старший брат.

И сейчас же ворвались другие звуки:

— …негодяй! — вскрик Элиана, затем его стон.

— Неужели откажетесь от выгодной сделки? — вкрадчивый, мурлыкающий и одновременно смеющийся чужой голос.

И еще — брань, похожая на хриплое карканье. Нога не нащупала следующей скобы. Рафаэль оборвался, повис на руках.

— Разве жизни еще нерожденного сына и младшего братишки того не стоят? — мурлыкал-смеялся чужак. — Право же, граф! Две жизни — за сущий пустяк.

Виконт разжал пальцы и полетел вниз.

Каменный пол ударил по пяткам, взбрыкнул, опрокинул. Рафаэль прокатился по плитам, больно ударившись головой; сел. Уставился в оскаленную собачью пасть. Ну и клыки!.. Пес был каменный: сам черный, клыки белые, выкаченные глаза с янтарными вставками.

— Нет, ваша светлость, вы ничего не получите, — дошел до сознания бесстрастный ответ Леона.

— Подумайте, граф: в моих силах подарить им жизнь. И вы снова откажетесь? Одним словом убьете обоих?

Рафаэль обнаружил дверь — неприступную, окованную железом. Каменный пес сидел прямо перед ней и не позволял отворить. Больше того, виконт не нашел замочной скважины для ключа. Биться над загадкой было некогда.

— Леон!

— Нет, и довольно об этом! — прилетел ответ.

Брат отказал Герзенгольцу, но и Рафаэлю велел молчать. Герцог, однако, насторожился.

— С кем вы беседуете, граф? — промурлыкал его светлость, а смех в голосе стих.

Рафаэль дальше не слушал. Дело Леона — заговаривать врагу зубы, пока он тут управляется. Сев на корточки, он заглянул в каменные глаза.

Не друг, не слуга — сторож. Равнодушный и неподкупный.

Однако Леон ведь не зря дал ключи. Рафаэля осенило. Вытащив связку, он выбрал из нее ключ номер один и сунул в приоткрытую пасть. Веревка лопнула, ключ вырвался из пальцев и ушел вглубь, словно пес его жадно сглотнул.

Черная глыба двинулась на отпрянувшего виконта. Вслед за псом тронулась с места и дверь. Рафаэль шагнул в открывшийся проем, ожидая, что дверь зловеще захлопнется за спиной. Но нет — она осталась открытой.

Лестница. Древняя, с выщербленными ступенями, очень крутая, освещенная непонятно чем. Он зашагал вниз, стараясь ступать потише.

— Дорогой граф, вы негостеприимны, — смеялся наверху чужак. — Так и будем стоять на пороге? Ну, дело ваше… Что же, вы не пощадите и этого славного мальчика? Мои вороны выклюют его золотые глаза. Желаете это увидеть, милейший?

Рафаэль пустился бежать.

И наткнулся на выросшую ниоткуда дверь. Только что впереди ничего не было — и вот, пожалуйста. У порога спит белый каменный пес. Морда прикрыта лапой, но ухо чутко приподнято.

Наверху препирались:

— Я позволю себе не поверить вам, дорогой граф. Мальчишка не может находиться под опекой Совета, ибо его магия пренебрежимо мала.

Леон что-то солгал в защиту Элиана — Рафаэль не вслушивался, выбирая в связке номер второй. Наученный опытом, отрезал ключ от общей связки и сунул в настороженное песье ухо. Ключ исчез, провалившись в пустоту. Ухо дрогнуло. Дверь тронулась с места, сдвигая в сторону спящего сторожа. Виконт кинулся в щель, не дожидаясь, пока дверь отворится как следует.

— А где ваш брат, позвольте осведомиться? — услышал он на бегу. — Любимый братишка, которому совсем не осталось жить, ибо вы приговорили его к смерти?

Ответ Леона потонул в рычании, донесшемся снизу. Перед третьей дверью присел на задние лапы свирепый желто-коричневый пес.

Грозное рычание было эхом, которое отзывалось на каждый шаг Рафаэля. Звякнувшие от неосторожного движения ключи породили омерзительный вой.

Как эта тварь рычит и воет, если у нее закрыта пасть? Тихо подкравшись — пес все равно злобно хрипел, — виконт рассмотрел сторожа вблизи. Замочной скважины не обнаружил.

— Лови! — шепотом велел он, бросая ключ, будто кость.

Взгляд не уследил, однако Рафаэль мог бы поклясться: каменная тварь на лету поймала подачку и сожрала. Прекратила рычать и хрипеть. Дверь и пес поехали ему навстречу.

— Рафаэль, откликнись, — мурлыкнул Герзенгольц. — Попроси брата, чтобы он купил тебе жизнь. Заодно попроси, чтобы выкупил жизнь Элиана. Всего-то нужен мне пустячок, который иначе пропадет ни за грош. А, Рафаэль? Где ты, мой мальчик?

Лестница повернула и уперлась в четвертую дверь. Здесь не было сторожа, но и замочной скважины Рафаэль не нашел. И дверных петель тоже. Они с той стороны? Значит, дверь открывается вовнутрь, если считать, что сам он находится снаружи.

Рафаэль надавил ладонью, затем налег плечом. Дверь сдвинулась. Стала, но в щель можно заглянуть… Изнутри на него смотрел пес, а на умильной морде яснее ясного читалось: «Давай поиграем!».

— Рафаэль, тебе любопытно со мной побеседовать? У меня довольно пленников, дорогих твоему сердцу.

Он швырнул ключ поверх собачьей головы. Зазвенело — ключ заскакал по ступеням. Пес развернулся и прыгнул следом; тяжко ухнул камень о камень. Дверь свободно открылась. Рафаэль перебрался через распластавшееся на лестнице собачье тело, невольно пощупал прижатый мощной лапой ключ — не стронуть! — и побежал вниз.

— Ну, вот что, граф, хватит терять время, — раздраженно сказал Герзенгольц. — Пропустите.

— Нет.

— Бросьте, я все равно пройду.

— Попытайтесь.

Рафаэль едва признал голос брата: Леон страшно, безнадежно устал. Враг не просто так топтался на пороге, молол языком — он сражался. И, увы, побеждал.

Пятая дверь. Растянувшаяся у порога сука кормила щенков. Они дружно уткнулись мордочками в материнское брюхо, а одного оттеснили, и он цеплялся лапками за каменную плиту, пытаясь вслепую ползти. Не колеблясь, Рафаэль сунул ему под брюшко ключ, нажал — и оторвал от пола. Думал было перенести щенка к матери, но каменная фигурка треснула и рассыпалась. Сука подняла голову.

— Я хотел помочь… — растерянно прошептал Рафаэль.

Собака тяжело привстала; щенков оторвало от сосцов, и они завозились на полу.

— Прости, мать, — Рафаэль ссыпал оставшееся в горсти крошево рядом с живыми малышами, положил ключ. — Мне очень жаль.

Собака с хрустом перевалилась на другой бок, носом подтолкнула щенков поближе к себе и подальше от двери. Виконт перешагнул через семейство и протиснулся в открывшуюся щель.

Наверху смеялся-мурлыкал Герзенгольц:

— Любезный граф, вы уже лишились физических сил, а сейчас я отниму у вас волю. И вы как миленький отдадите мне нужное. А потом… Что? Не слышу!

Беззвучный шепот Леона не добрался вниз, к Рафаэлю.

— Ах так?! — в ярости взревел его светлость. — И ты морочил мне голову?! Тварь! — Он сорвался на визг.

У Рафаэля на бегу подогнулись колени, словно ему всадили нож в сердце. Он покатился по лестнице, зная: Леон убит. Брат сделал, что мог… задержал врага, как сумел… боролся до последнего вздоха… И погиб!