Юрий Иванович - Обладатель

Евгений Олегович Кравитц, учился с ними в сто второй по девятый класс. Затем пропал на некоторое время, переезжая со своими родителями с места на место, но лет через пять уже вновь появился на одной из школьных встреч одноклассников. Он тогда уже учился в МГУ на факультете журналистики. В последние годы их дружба как-то не складывалась по причине страшной неприязни между ним и супругой Загралова. Но в данный момент именно этот фактор больше всего и поражал. То есть получается, что друг детства как бы сразу, с первого взгляда прочувствовал и рассмотрел гнилую душонку этой стервочки. И сейчас было бы весьма интересно, почему у Женьки сложилось такое безошибочное мнение.

Да только увы, на звонок с домофона никто не ответил. Но Загралов знал код открытия подъезда, поднялся на нужный этаж и написал должную записку. Вначале намеревался скрыть печальную правду, рассказав только при личной встрече, но после минутного размышления решил написать в нескольких строках всю правду. Если товарищ не захочет откликнуться, значит так суждено, ну а откликнется, ему десятка пойдёт в плюсы за порядочность и доброе сочувствие.

Записка гласила:

"Дружище Кра кен, я в глубокой пропасти. Меня обокрали до нитки, выгнали с работы и я теперь практически бомж. Сегодня меня приютил приятель по прежней работе, ночевал у него. Но телефон ещё при мне, если сможешь, позвони!"

Дописал номер на всякий случай, и подписался детским прозвищем "Гра ва". Засунул лист в щель между дверью и полом и поспешил по прежнему маршруту. При этом с недоумением замечая, что планка нестроения вдруг резво поползла вверх. Вроде и друга детства не застал, вроде и радоваться как рано, но только одни школьные воспоминания, особенно из начальных классов, вызывали непроизвольную улыбку на лице. Уж как они только не проказничали тогда и не шалили! Что только не вытворяли! А вспомнить, к примеру, про истории сочинения для каждого подходящего прозвища? Целая эпопея с драками, обидами, мировыми и прочими пертурбациями.

Женьке в том вопросе как-то сразу повезло. У него походка в первом классе была несколько косолапая. Кто-то из ребят постарше и пошутил над первоклашкой: "Ходит, словно Кракен!" Всё! Так и прилипло навсегда это прозвище, хотя в ином случае подобрать нечто солидное к фамилии Кравитц было бы невероятно сложно. Но ещё сложней оказалось как-то обозначиться в компании маленькому Ивану. Имя исконно русское, никаких вариаций не допускает. Фамилия – вообще уникальная, нигде и ни у кого не существующая, кроме как в их роду по отцовской линии. Ну и как прикажете сократить или переиначить такую фамилию? Что только не пробовали и с чем только не связывали. То с монстром Загром. То с грызуном Загрыз или Грыз. То с окончаниями Алов, Лов или Ов. Но единственное древнеславянское слово, созвучное к прозвищу, звучало как Заграва (то же самое: За рево – отсветы в небе, красного, жёлтого или оранжевого цвета). Увы! Длинное слишком. Потому ребятня и сократила до Гра ва. Причём ещё более короткое "Грав" не прижилось из-за всеобщего неприятия.

Между прочим, Ванюша ещё в школьные годы интересовался у отца происхождением их фамилии, но тот всегда непонятно веселился и отмахивался от сына:

– Маленький ещё! Вот когда подрастёшь, тогда и объясню.

Объяснил. Сравнительно недавно, года три назад при разговоре по телефону. И жизнерадостно при этом похохатывал. Тогда как сын после этого просвещения расстроился и даже загрустил. Таинственная фамилия в интерпретации отца, (а он утверждал, что ему его дед и прадед подтверждал) показалась уже не такой благозвучной, загадочной как прежде. Поэтому Граве и приходилось делать вид, что так и не знает историю происхождения своей фамилии. В интернете она в поиске не проскакивала, в Википедии – тоже. Так что тайна сия оставалась неразглашённой широкому кругу обывателей. Пока…

Во время перемещения в метро, вдруг запиликал телефон. Но грохот в вагоне стоял такой, что ничего расслышать не удалось. А может на той стороне связи просто промолчали. Но уже когда Иван находился на эскалаторе, тот же абонент дозвонился снова:

– Грава привет! – и не успел Загралов воскликнуть восторженное "Какие люди!", как одноклассник поспешно добавил: – Только не называй моё имя! И не кричи на всё метро! Веди себя естественно, словно звонок неважный.

– Ладно, договорились. Но всё равно привет! И где ты?

– Тут такое дело, паря, – стал деловито объяснять Кракен, он же Евгений Олегович Кравитц. – Когда ты ко мне звонил, я дома сидел, но открыть никак не мог. Главное не дёргайся, по сторонам резко не оборачивайся и спокойно слушай. Готов?

– Как пионер, усегда! – Иван ещё продолжал улыбаться, хотя недоумение уже окутало его поведение настороженностью.

– Я тут одно дело про уголовников раскрутил в прессе, так они меня немножко прижали. Стараюсь сильно у них на глазах не светиться. Знакомый сыскарь тоже мне посоветовал недельку сильно не светиться, пока эту шелупонь подгребут да пересажают. Но уж больно по большой надобности домой следовало заскочить, кое-что из вещей забрать. Внутрь я чудом проскочил незамеченным, а потом смотрю через шторы – опять знакомые рожи нарисовались. Мало того, один мордатый жлоб парочку шестёрок привел под дверь, и там нагло давал инструкции, которые и я расслышал. Дескать, не живёт тут журналюга, прячется где-то, но следить надо, вдруг перехватите и выследите. Они и караулили, в тот момент, когда ты был, а потом за тобой увязались. Я вот тоже благоприятным случаем воспользовался, выскочил, оторвался, проверил отсутствие за собой хвоста и тебе сразу перезваниваю. Постарайся тех шестёрок сбросить с хвоста. Один такой маленький, в тёмно-синей куртке и в серой кепке, а второй тощий, высокий, в чёрном плаще и шляпе "Борсалино". Всё понял?

– Да без проблем…

– Потом сразу мне перезвонишь или маякнёшь, поговорим более подробно, и я тебе постараюсь помочь всем, чем смогу.

Иван закончил разговор, спрятал телефон во внутренний карман и не удержался, от озадаченного чесания затылка. У самого проблемы – глубже некуда, так ещё и Кракен в своей манере лучшего искателя приключений, новые подбрасывает. Правда, ни страха, ни расстройства, ни горечи от этого в сознании не прибавилось. Скорей возникли некий азарт и злая заинтересованность. Друг детства с первого класса всегда умел не только отчаянно ввязаться в любую драку, но и грамотно выйти из неё в самый нужный момент и с наименьшими потерями. Так что и теперь сомневаться не приходилось: Евгений не только вывернется, но и "своим" поможет. А уж как отделаться от описанных довольно ёмко "индейских следопытов", вряд ли составит большого труда.

Тем более что означенные типы уже попали в поле зрения Загралова. Они старались находиться в толпе метрах в пяти и восьми сзади, и зная где они, можно было придумать кучу манёвров для отрыва. И первый же манёвр сработал изумительно скорей всего из-за его простоты. При выходе из метро, Иван сразу же пригнувшись мотнулся к дверям входа, проскочил обе двери и шагнул сразу в небольшое пространство у стены. Конечно, если бы кто-то из следящих поспешил за ним следом, или по выходному коридору вернулся почти к самому эскалатору, его бы сразу заметили. А так коротышка "Лоснящийся Колобок" стал метаться на площади у метро, а его тощий напарник которому ну очень подходила индейская кличка "Голодный Ворон", вернулся против течения и просмотрел внимательно весь поток людей, входящих в Метро Постояв так пару минут, получая со всех сторон тычки и ругательства, несуразный тип в шляпе тоже поспешил на площадь. Сквозь постоянно раскрываемые двери, Грава с улыбкой наблюдал, как парочка шестёрок пометалась в растерянности, пару раз советуясь во время коротких столкновений, а потом, достав мобильный телефон, с кем-то переговорили.