Алексей Удалов - Дар страны Мидос

— Ну, например, ваша жена.

— Какая жена? — изумился Макар, вообще переставший что-то понимать.

— Лана Бережная.

— Что-о!? — вопль вырвался из его груди. И там опять полоснула пила.

Сосед, не понимавший разговора, аж подпрыгнул на кровати.

Сказка, которой он уже почти лишился, во многом страшная, но в чем-то очень дорогая ему, эта сказка продолжалась.

— Где она?

— С ней все в порядке. Скоро вы сможете увидеть ее.

— А, вы… кто? — спросил Бережной.

— Друг.

Через две недели Макар встретил Лану на лужайке небольшого особняка в пригороде Атланты. Девушка в бейсболке выглядела вылитой американкой, подпавшей под страховой случай — левое предплечье вместе с кистью было в гипсе.

Прижав ее к себе, ощутив тепло, вдохнув ее запах, Макар поплыл. Этот маленький человек с волнистыми волосами назывался счастьем.

— Лана Бережная, — смакуя, произнес Макар.

Она подняла на него глаза. Как бы оправдываясь, сказала:

— У меня же никогда не было фамилии. Решила назвать твою. Для них я твоя жена.

— А фактически?

— А фактически — ты мне не делал предложения.

— Так я тебе его делаю, Лана!

— Вот прямо так?

— Да.

Она удовлетворенно хмыкнула.

— Ну ладно… Я подумаю…

Они были одни на лужайке — хозяева особняка тактично ушли в дом, дав супругам излить чувства наедине.

Когда Макар спросил, как же они, летя на Бермуды, оказались в Майами, Лана осторожно покосилась на окна дома.

— Тебе же, когда самолет клюнул в землю, осколок ребра вошел в сердце, — сказала она.

— Я знаю, мне доктор говорил про осколок.

— В Гамильтоне врачи отказались делать операцию. Сказали — нет оборудования и опыта по таким операциям. Надо, мол, везти в Штаты, в специализированную клинику. А у нас — ни документов, ни денег. Что было делать? Я из больницы сбежала, узнала где российское консульство, кинулась туда. Так, мол, и так, я русская, имею сверхценную информацию для ФСБ, могу ускорить создание управляемого термоядерного синтеза. Меня сначала приняли за идиотку. Начали ножницы, карандаши со стола убирать… Но я стояла на своем, написала им две формулы. Я хоть и потеряла теперь связь с инфополем, но училась в свое время хорошо…

— Стоп! — воскликнул Макар. — Откуда ты знаешь, что потеряла связь с инфополем?

Лана удивилась.

— А ты откуда знаешь? Тебе тоже было видение?

Оказалось, что видение, слово в слово, было явлено им обоим.

Только Лане был еще короткий постскриптум.

— А у тебя не было такого? — она вскинула брови. — У меня было. Вот дословно: «Число же мидянина на Земле — 273618864348».

— И что это такое? — спросил Макар.

— Ума не приложу. Единственное, что приходит в голову — столько всего людей уже жило на Земле, и вот я здесь по счету — такая-то… Только не многовато ли людей-то? И к чему мне это сообщают?

Бережной улыбнулся.

— Наверное, чтобы ты носик сильно не задирала.

— Да вообще — дискриминация! — она тоже улыбнулась. — А насчет продолжительности жизни — помнишь, что там сказано было? Я ведь теперь не намного дольше тебя проживу, — в ее голосе не было сожаления. — Мне где-то около двадцати лет, тебе двадцать восемь — нормально. Сто двадцать — наш предел… Так вот! — продолжила она увлеченно. — Написала я им формулы и попросила срочно отослать куда следует…

— А не будет хуже от этого?

— Да не перебивай меня! — рассердилась она. — Что было делать-то? Ты в реанимации лежал. Я поставила условие — чтобы спасли тебе жизнь… Какой был эффект! — глаза ее блестели. — Там, видно, в Москве физикам формулы показали — я представляю, как у них очки на ушах заскрипели! Не родился еще на Земле такой Эйнштейн, который дошел бы до этого своим умом. Для вас это сейчас опережение возможного… Короче, на другой день примчался из Штатов большой, я так думаю, в вашей разведке человек. Организовали доставку тебя в Майами. Может, там клиника лучшая, а может еще что. Меня с тобой не пустили, сразу привезли сюда… Так все и устроилось, — не без гордости заключила она.

— Да-а… — протянул Макар. — Дела… А дальше что?

— Все нормально будет. Нас с тобой вывезут в Москву. Меня, правда, уже начали вовсю пытать — кто, да откуда — обо мне ведь следов-то на Земле никаких. Но ничего, выкрутимся. Уже за то, что я им дала — с нас с тобой пылинки сдувать будут.

— А потом большего запросят?

— М-м… нет. Многого из меня не вытянут, хорошего понемножку. Но что-нибудь по мелочи еще расскажу — поможем слегка земной науке…

Все-таки природа тоже имеет гражданство.

Так думал Макар, когда представительский автомобиль вез их с «женой» из Москвы в его родную провинцию.

Леса, поля, птицы в небе, речки, петляющие на ровном месте, как испуганные зайцы. Белоснежные и темные, сердитые облака, раскинувшиеся до самого горизонта. Во многих странах есть места, очень похожие на наши. Но там не оставляет понимание, что ты далеко от своего дома. Как у военной техники — срабатывает система распознавания «свой-чужой». Сосновый бор на чужбине говорит: видишь меня? я такой же, какой ты помнишь с детства. Существо твое отвечает: нет, тот сосновый бор там, в единственном на свете месте, пусть он не ухожен так, как ты, но там мой ветер шумит над головой. На той земле я вырос.

Но, проносясь теперь мимо родных просторов, зная о мире то, что другим неведомо, Макар сделал себе поправку: родина в жизни у каждого своя, а родина в Жизни — не разделена никакими границами и прочими человеческими установлениями. И если в жизни у всех разные родители, то в Жизни…

— О чем ты думаешь? — спросила Лана.

— Так… Скоро я познакомлю тебя со своими родителями.

Девушка замолчала, глядя в окно.

— По своим скучаешь, — догадался он, прижимая ее к себе. — Что теперь поделаешь…

— Ничего, — согласилась она. — Ладно хоть они на меня могут смотреть… А вот предупредить вас теперь… нас… теперь все. Из-за меня.

— Нормально. Теперь сами за себя в ответе, — сказал Макар и подозрительно прищурился. — Но как же ты все-таки цифры-то на кодовом замке перепутала?

— Смотри, какая река красивая! — воскликнула Лана. — Я хочу искупаться!

Руководящий сотрудник, сидевший на переднем сидении, повернул голову.

— Лана Фетовна, остановки в пути категорически запрещены.

— А я хочу искупаться.

— Это исключено.

Через несколько секунд автомобиль и машина сопровождения свернули с дороги на проселок и покатили по зеленой пойме к блестевшей поодаль реке.