Михаил Михеев - Стрелок

То ли от запаха, то ли еще от чего, но Колобанова тут же пробило на пожрать. Сунувшись в холодильник, он с неудовольствием отметил, что ветчина, якобы качественная, за три дня превратилась черт-те во что. Зато яйца вроде бы оказались в норме, да и старое доброе сало в морозильнике ждало своего часа, равно как и мгновенно запотевшая бутылка водки. Подумав, водку он сунул обратно, не хотелось, а вот универсальное мужское блюдо состряпал моментально и с аппетитом съел его даже без хлеба – тот, оставленный в полиэтиленовом пакете, превратился в покрытый сине-зелеными пятнами плесени ужас.

Заморив успевшего разрастись до размеров анаконды червячка, он налил себе кофе и отправился в комнату. Их здесь было две, но дальнюю, снабженную отличной кроватью-траходромом и парой шкафов с вещами, Александр не любил. А вот ближняя, проходная, ему почему-то нравилась куда больше. Здесь, помимо прочего, находился еще и столик с мощным компьютером, последним писком АМДшных технологий в производстве процессоров. За этим компьютером Александр и провел следующие два увлекательных часа, рубясь в "Век парусников", после чего незаметно для себя отключился прямо на диване. И никакие мальчики кровавые его не мучили.

Следующие две недели прошли спокойно. Милиция о нем вообще не вспомнила, как, в принципе, и ожидалось. Пришли за данью от нового бригадира – он заплатил по прежней ставке, и никто не стал поднимать вопрос о повышении тарифов. Новый бригадир, немолодой уже мужик по кличке Кобра, хотя от кобры в нем были разве что брюхо, которое, при немалой доле фантазии, можно было принять за капюшон, да очки, был достаточно осторожен и не собирался рисковать, наживая себе врагов. В конце концов, неизвестно, кто заказал Рябого, и осторожный, даже немного трусоватый Кобра решил подстраховаться. Правильно сделал, кстати, бывшему одесскому оперу, еще во время Перестройки успевшему перебраться в Россию и там плавно свалить из органов в криминал, нельзя было отказать в здравом смысле. Правда, и добиться чего-то серьезного в жизни излишняя осторожность ему помешала – что в органах выше лейтенанта не дорос, что здесь только сейчас вот до бригадира дослужился, и привычка по-наполеоновски засовывать руку за отворот пиджака ничуть ему в карьере не помогала. Скорее, вызывала смешки. Хотя и не убили, что в последние десять лет некоторым было проще, чем палец обмочить, и даже не посадили – тоже, своего рода, достижение. Были, правда, у Александра некоторые подозрения, что не посадили как раз из-за прошлого. То есть остались у Кобры некоторые связи в органах, вот и постукивал, наверное, а милиция взамен прикрывала глаза на мелкие грешки бывшего коллеги, но подозрения к делу, как известно, не пришьешь, да и плевать было честному бизнесмену на все это, если честно. Просто Кобра был одним из тех людей, из-за которых Александр не любил Одессу. Все одесситы, неважно, настоящие или бывшие, с которыми он общался, производили на него впечатление особой формы нацистов. Проще говоря, они будут улыбаться тебе, шутить… Вот только для них если ты не одессит – то ты и не человек. Во всяком случае, не полноценный человек. Может быть, Александр ошибался, может быть, слишком мало он знал одесситов, всего четверых, если честно, но вот сложился стереотип – и никуда от него не денешься.

Но это все лирика, а пока что Александр занимался своим легальным бизнесом. В последнее время он, кстати, начал приносить куда более серьезный доход, чем раньше – в стране наметилось некоторое подобие стабильности, и обрадованный народ тут же бросился реализовывать появившиеся у него деньги. В том числе многие стали довольно активно заниматься ремонтами, так что объемы продаж росли, а вместе с ними росли и доходы. Пожалуй, если так пойдет дальше, можно будет подумать о расширении бизнеса, а в перспективе и о прекращении карьеры стрелка. Доход стрельба по мишеням, конечно, приносит неплохой, только вот перспективы у этой профессии не самые радужные. Правда, и выйти из подобного бизнеса сложно, но ведь и он, Призрак, совсем не ангел и вполне способен за себя постоять.

Так что сейчас он занимался договорами, закупками, грузчиками, которые вместо того, чтобы работать, вечно норовили напиться… И ведь что обидно, те, кто помоложе, в большинстве хотят жить как можно лучше и, чаще всего, понимают: хочешь хорошо жить – работай, а хочешь работать – знай меру в водке. Но вот парадокс, без старшего поколения они не особенно-то и способны работать, профессия грузчика только на первый взгляд кажется простой, на деле же в ней, как и в любом деле, куча нюансов, которые можно узнать лишь с опытом. То есть, получается, без старшего поколения не обойтись, а оно, поколение это, выпить любит и, зараза, молодежь спаивает. И крутись, как хочешь, прямо зла на них не хватает.

А ведь это еще далеко не самое страшное из зол. Есть еще вороватые кладовщики, продавцы, которые почему-то ведут себя прямо как в советские времена и отказываются понять, что не они делают покупателю одолжение, а он им, и, соответственно, им надо не смотреть на людей презрительно, а по щелчку пальцев на цирлах к ним подскакивать. Ну, с этими проще – им можно, к примеру, зарплату срезать или вовсе отправить их за порог, но ведь это все меньшее из зол. Еще имеются всевозможные чиновники вроде пожарной охраны, которая закорючку не поставит, пока на лапу не получит, пусть даже у тебя все в ажуре. Или какой-нибудь хмырь, который введет новые правила торговли. Или те же братки, которых иногда хотелось, плюнув на все, перестрелять без лишних разговоров. Словом, жизнь бизнесмена только кажется райской, на самом же деле она трудная и нервная. Деньги легко не даются, и не зря же так много людей, ушедших в бизнес и даже чего-то достигших, впоследствии попросту спилось.

За все это время было всего два момента, всерьез заслуживающих внимания. Во-первых, Александр ухитрился затопить соседей. Случайно, в общем-то, вышло – мыл посуду (домработниц он не признавал), и забыл выключить воду, когда зазвонил телефон. Стоящая на сливе чашка не дала этой самой воде уйти в канализацию, и поток из переполненной раковины изрядно испортил соседям, живущим снизу, потолок. Пришлось долго извиняться и заплатить. Впрочем, соседи и без того собирались делать ремонт, так что сговорились быстро. Только настроение испортил и себе, и людям, конечно. Было неприятно.

Во-вторых, у него случился конфликт с местным представителем РПЦ, сиречь попом. К этой обряженной в рясы братии Александр, надо сказать, относился безразлично. То есть совсем уж их презирать мешало происхождение – прапрадед был священником, его приход располагался где-то под Рязанью. Точнее Александр не знал, да и не интересовался, если честно. Однако и любить их, тех, которые сейчас занимались святым бизнесом, было не за что.