Антуан Обен - Утерянные горизонты

Он подошел ближе и увидел, что вниз вела гладкая тропинка, исчезавшая в темной пещере. Мозг его освободился от постороннего присутствия. Он радостно вздохнул, спустился по тропинке и очутился под невысокими каменными сводами, по которым метались длинные тени, рожденные лучом его прожектора. Вскоре он отыскал прямую галерею -- ровный пол и обработанные стены выдавали ее искусственное происхождение...

Через несколько минут он очутился в громадном зале, под куполом которого с его появлением вспыхнул свет. Он понял, что его мечты наконец сбылись и им сделано одно из важнейших открытий в истории исследования пространства.

В пещере громоздились машины невероятных размеров и форм. Они неярко поблескивали, и он знал их назначение -- жители планеты пользовались ими, чтобы запечатлеть прекрасные картины их умирающего мира и перейти в нематериальное состояние ради сохранения жизни после охлаждения солнца. Когда появились люди, фантомы ощутили в них тягу к неведомому, хотя открыто она проявлялась только у него, и воздействовали на его мозг с помощью своих машин, заработавших, несмотря на невероятный холод и тысячелетия бездействия. Случившееся расстроило их, и они были готовы исправить нанесенный ущерб.

Позже Вильтур неоднократно спрашивал себя, возникла эта мысль у него в голове сразу или долго зрела в подсознании. Но в тот момент его занимали другие вопросы. Он поделился ею с фантомами, и те помогли ему (поняв или не поняв его доводы -об этом он никогда не узнал).

Он с трудом взгромоздился на неудобное сиденье и принялся крутить ручки управления, хотя они и не были приспособлены к его пятипалым рукам с противостоящими большими пальцами. Он вперил взор в кристаллическую структуру, которая, как ему показалось, разбухла, увеличилась в объеме и ушла за пределы его поля зрения -- слева появился нелепый и нереальный в мрачном лунном свете звездолет. Он навел изображение на резкость и приблизил так, словно хотел коснуться его. Ощущение глубины пространства было удивительным. Его пальцы коснулись каких-то шершавых пуговок, и он оказался внутри корабля, перемещаясь по своему желанию по этажам и проникая в любую каюту. Он словно опьянел от возможностей... Его еще никто не хватился.

Он тщательно выбрал мишени и, нацелив конкретизатор снов, включил его.

Командир Хью Баннерман проснулся от странного шипения у ножки кровати, зажег ночник и не сдержал вопль ужаса при виде ползущего к нему страшилища. Оно ...было огромным и бесформенным, издавало отвратительный запах, на зеленой коже пузырились гнойники...

У Хью всегда под рукой хранился внушительный арсенал оружия, от тяжелого боевого дезинтегратора до пистолазера, плазменного скорчера и игломета. Стоило лишь протянуть руку. Однако он схватил одеяло, набросил его на чудище, отскочил в противоположный угол каюты, пока оно не сбросило с себя ослепившего его одеяла, перекувырнулся, искоса наблюдая за ползущей полубашней, и выхватил из шкафа острую абордажную саблю, доставшуюся ему от далекого предка. Издав боевой клич, не раздававшийся уже долгие века, он бросился вперед, яростно размахивая саблей и увертываясь от щупалец и клацающих клешней. Ему удалось отрубить одно и повредить два других. К собственному удивлению -- впрочем, он ожидал этого и знал, что иначе и быть не может. Чтобы покончить с чудовищем, надо было поразить жизненно важный орган... Он с удесятеренной энергией принялся колоть и рубить так, что чудовище отступило, намереваясь спрятаться за подпространственный маяк, укрепленный на массивном цоколе. Инструмент служил для локализации потерпевшего крушение корабля и хранился в каюте командира. В слепой ярости он мощным ударом перерубил цоколь, дробя ногами маяк, продолжая наступать на неведомое чудовище.

Все его существо ощущало дикую радость, какой ему ни разу не приходилось испытывать с первых дней службы.

Вой Иллены Ф'тахин, главной программистки, был заглушен ледяной змеей, облепившей ей лицо и рот. Она разом пробудилась и, обезумев от ужаса, вцепилась в легкие шуршащие кольца, без труда оторвала их от себя и отбросила извивающуюся зверюгу в сторону. Учащенно дыша, она зажгла свет и окаменела, увидев бесконечную коричневую ленту, текущую из-под двери. Она неотвратимо подбиралась к ее кровати, извиваясь, как рептилия. Иллена не сразу приняла невероятное, но вынуждена была признать очевидное -- обвившийся вокруг ее лодыжки плоский блестящий червь был магнитной лентой. Привычный предмет, которым она пользовалась долгие годы, вдруг обрел собственную волю и сжимал ее ногу, причиняя сильную боль.

Иллена пересилила себя. Она рывком вскочила на ноги, лихорадочно растянула, исполосовала ногтями и разорвала ленту, чтобы обрести свободу. Затем ринулась к двери, дернула ее на себя и побежала вдоль шевелящегося серпантина, зная, где его источник, а именно компьютерный зал, расположенный на том же этаже, в нескольких десятках метрах от ее каюты. Она распахнула дверь и едва не упала, получив в грудь заряд перфокарт, словно из пулемета выплюнутых машиной. Она спряталась за стулом, и тут ее же атаковали новые дико пляшущие ленты. Отбиваясь от них, она выбралась в центр зала и очутилась перед консолями и пультами управления, которые представляли собой невероятный спектакль: ...снопы искр вылетали из множества отверстий, в бешенном темпе вспыхивали и гасли сотни ламп, кило... С трудом увернувшись от сорванной с оси и с визгом вращавшейся бобины, она подбежала к оружейной пирамиде, имеющийся по уставу в каждом служебном помещении, выдернула лазерное ружье и отпустила спусковой крючок только тогда, когда малейшее движении вокруг нее прекратилось. Он ожидала подобного уже давно.

Едкий дым слепил глаза, и она, глянув на оплавленные обломки, вышла из зала с вытянутыми в злобную победную усмешку губами.

Радист Додс Келли готовился к вызову Центра для передачи последнего доклада и получения новых инструкций. Коротконогий толстяк с пустым лицом был до самой макушки набит всяческими комплексами. Психушник пытался их убрать, но работать радисту позволял, поскольку считал, что они не ставят под угрозу жизнь экипажа и целостность корабля. Подавив зевок, он протянул руку к передатчику, но вдруг почувствовал на затылке теплое дыхание и обернулся. Его глаза вылезли из орбит, он захрипел и напрочь забыл о сеансе связи. ...у лысой девушки светло-зеленая кожа. На высоком лбу топорщились тонкие дрожащие усики... Девушка, похоже, была расположена к нему. Он решил, не мешкая проверить первое впечатление.

Взлетев на седьмое небо, он было пришел к положительному заключению, но сухой голос, донесшийся из громкоговорителя, подействовал, как ушат холодной воды.