Евгений Лотош - Серый туман

— И не думаю! — буркнул Олег, польщенный и разочарованный одновременно. — Но все-таки, Тилос, кто вы такие, простите за прямоту? Почему раньше о вас никто не слышал? И почему появились именно сейчас?

— Всему свое время, Олег Захарович. Узнаете вы и кто мы, и что мы можем. Вот почему сейчас… Видите ли, экономика Ростании на грани краха.

— В смысле?

— В прямом. Начиная с неспособностью обеспечить себя продуктами. Продовольственная программа последних двух пятилеток с треском провалилась. Огромные средства, вкладываемые в Нечерноземье, потрачены впустую. Неэффективное народное хозяйство поглощают их, ничего не возвращая взамен. Производство зерна в стране не растет, а кое-где даже падает – в отличие от населения. Та же картина с мясом, молочными продуктами и так далее. Последние четверть века значительная доля продовольствия ввозится из-за рубежа, на что тратится масса валюты. Товары народного потребления, презрительно называемые ширпотребом, также импортируются. Сапоги на «манной каше», капроновые чулки, мебельные стенки, видеомагнитофоны – все оттуда. А реалы, между тем, не растут на деревьях, их приходится зарабатывать, продавая в Сахару сырую нефть, которая неуклонно дешевеет. Нехватка валюты в стране острая, а кредиты южные банки давать почти перестали. Есть шанс, что в ближайшие пару лет Ростания окажется полным банкротом. Вот такая печальная общая картина, Олег Захарович.

Мысли Олега вновь галопом метнулись в самых разных направлениях. О подобных вещах не полагается говорить с первыми встречными! О них упоминают шепотом, с оглядкой, а не вскользь в случайном разговоре. Или таинственные Хранители действительно не боятся ни СОД, ни Канцелярии?

— И… чем я могу помочь? — наконец осведомился он.

— Честной работой. Одна из основных проблем в ростанийской экономике – чудовищная неэффективность всех ее отраслей. Ваша работа позволит оптимизировать работу транспорта в стране. Не только ваша, разумеется, к теме привлечено еще шестеро специалистов в разных городах страны. В последних своих отчетах вы не раз указывали на очевидные промахи в организации грузоперевозок – вот и продолжайте в том же духе. Больше ничего от вас и не требуется.

Хранитель упруго поднялся и сладко потянулся.

— Ну, мне пора. Приятно было пообщаться. Сегодня передавайте дела человеку по своему выбору, а с завтрашнего дня – новая работа. Да, вот еще что.

Он шагнул вперед и склонился над Олегом, положив руку ему на плечо и впившись в лицо внезапно стальным взглядом.

— Если вы заметите какие-то странности в маршрутах грузовиков или перемещении грузов… Я имею в виду, странности, которые не объяснить простым головотяпством или безответственностью – заносите их в отдельные отчеты. Хорошо?

— Зачем? — Олег подавил желание отпрянуть назад, насколько позволяла спинка кресла.

— Затем, — Хранитель выпустил его и отступил, — что в последнее время из-за рубежа ввозится большое количество наркотиков, транитина в первую очередь. И есть предположения, что по стране он распространяется именно легким грузовым транспортом. Нам нужно отслеживать такие перевозки, чтобы рубить их на корню. Ваша работа может спасти жизнь и здоровье многим и многим, Олег Захарович. Пожалуйста, отнеситесь к ней ответственно. До свидания.

Он резко повернулся и вышел из кабинета, оставив Олега с отвисшей челюстью. Привычный мир рушился вокруг прямо на глазах. Наркотики? Одно дело перед Прохорцевым многозначительность изображать, и совсем другое – работать по ним специально. Он что, в конце концов, следователь прокуратуры?

Ты кнопарь, напомнил ему ехидный внутренний голос. К Шварцману в Канцелярию тебя никто за уши не тащил. А раз пришел, будь любезен расхлебывать последствия.

Интересно, когда тот Тилос рассуждал о полной безопасности, включала ли она защиту от бандитов?..

— …И вот уже два дня я копаюсь циферках, — Олег скривился. — То же, что и раньше, только циферок во много-много раз больше.

— И как результаты? — с интересом осведомился Бирон. — Нашел что-нибудь по наркотикам?

— Да хрен там! Они ж мне данные вообще непонятно как сваливают, я пока в общей системе разобраться не могу. И терминал их… хорошая, конечно, штука, голосом управлять можно, только я еще не привык. Он, кажется, не только на голос реагирует, а еще и на… настроение, что ли. Не знаю, не спрашивай пока.

— Ну, а все-таки?

— Не спрашивай. Хотя, знаешь, кое-что я уже успел понять. Только, Пашка, языком пока не трепись, ладно? У меня все еще нет в голове полной картинки, но даже того, что успел разглядеть, вполне хватает. Тот Тилос прав. Думаешь, очереди за сахаром и прочим, — он кивнул на окно, — случайность? Временная трудность, которую подстроили спекулянты-саботажники, как любит говорить Треморов по ящику? Ха! Если все так пойдет и дальше, через год-другой введут карточки на продукты, а потом начнется самый настоящий голод. Дефицит поголовный, а еще и воруют все кто ни попадя. Ниточки же, за которые ворье дергают, идут прямо туда!

Олег многозначительно ткнул пальцем вверх.

— Но, по большому счету, я другого не понимаю. Кто такие Хранители? Я в упор не верю, что Председатель мог решиться на такое глобальное разгребание дерьма. Да и техника у них…

— Не бери в голову, — после некоторой паузы заметил Павел. — Ну, кем они могут оказаться, сам подумай? Пусть даже шпионы, на Сахару работают. Не понравилась, например, тамошним шоколадным богатеньким дядям перспектива столкнуться с голодными бунтами в стране с биологическим оружием. Уж очень больной вопрос для них, прости за каламбур, — он усмехнулся. — Вот они и решили надавить на нашего дорогого Народного Председателя, чтобы проблему заранее предотвратить. Как тебе версия? Кстати, ты точно уверен, что нас не прослушивают? А то мне на перевоспитание в расцвете своей карьеры совсем неохота отправляться.

— Не беспокойся за карьеру, — Олег рассеянно похлопал себя по карману, — если что, прикрою. Только не проходит твоя версия с Сахарой. Слишком уж дальновидными у тебя сахариты выглядят. Политика у них по другому, чем у нас, устроена, а вот мозги варят немногим лучше. Пашка…

— Ну?

— Давно тебя спросить хотел. Почему ты осенью именно меня Прохорцеву порекомендовал? Сам почему в стороне остался? Мог ведь пристроиться куда лучше, ты же в Канцелярии свой, все ходы и выходы знаешь. А?

— Свой…

Бирон подпер кулаком подбородок и внимательно посмотрел на Олега.

— Дурак ты, Олежка, — резюмировал он наконец. — Вроде и умный, а дурак. Или просто наивный такой. Ты единственный из всех, кто на полном серьезе о моем пятом пункте не помнит. Не прикидываешься, а на самом деле не помнишь. Я немец, родной ты мой. Шваб. Пусть полезный, пусть свой, но немец. И о том мне никогда забыть не дают. Чудо, что я вообще в Канцелярии работаю. Должности референта для меня и то слишком много, как кое-кто за спиной шипит. На ней я до старости доживу, с нее и на пенсию уйду. Если раньше не уйдут, конечно.