Михаил Огарев - Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2)

Из готовности Златы разглагольствовать на любые темы не мешало извлечь некоторую пользу для дела, и поэтому направление бесед было незаметно переведено на ее собственную персону. Как и предполагал Роман, женщина много и охотно рассказывала о себе, мимоходом осветив причины своего пребывания в такой космической глуши. Разумеется, ими оказались сравнительно высокий по отношению к метрополии заработок и... и почти полная невозможность куда-либо его потратить! "В центре, не говоря уже о Столице, никакого состояния не скопишь, - сокрушенно вздыхала Злата. - Я не раз пробовала, но вся зарплата "по заряду, по зарядику" растекается моментально. Здесь же другое дело..."

Из прочих разговоров чуть ли ни единственно стоящим оказался не отраженный в досье тот факт, что в молодости Йоркова год проторчала в специальном колледже их родного Сектора, выпускники которого направлялись на дальнейшую учебу в Академии различных силовых ведомств. Причины ухода были самыми прозаическими - банальное отчисление за неуспеваемость практически по всем дисциплинам. "А вот что у меня хорошо получалось, улыбаясь, вспоминала Злата, - так это вести внешнее наблюдение, то есть, работать "хвостом". Как ни странно, меня почему-то не замечали..." Судя по этой фразе, у нее было довольно-таки преувеличенное мнение о своей наружности.

Такой любопытной подробностью заинтересовался и Командор, решивший провести с Йорковой партию в поддавки. Разыгрывающим предстояло быть многострадальному сыну. Улучив удобный момент, Роман сообщил Злате, что один из сотрудников Базы подозревается в нелояльности к Системе. "В принципе, это не наша проблема, - небрежно добавил он, - однако "запас карман не тянет". Что вы думаете о тех, кто рядом с вами работает?"

Реакция Златы на эту плохо замаскированную просьбу "настучать" на своих коллег оказалась весьма серьезной: она надолго задумалась и впервые за двое суток молчала больше десяти минут. Затем женщина несколько раз провела пальцем по виску и доверительно сообщила молодому человеку, что под подозрением могут оказаться все лица без исключения. "Если за основу брать любое отклонение от привычного поведения, - солидно сказала она, - то нелояльной может считаться вся наша колония..." - "Прошу вас, поясните", попросил сын Командора, с усилием изображая из себя тугодума, хотя отлично понимал, что "за основу" нужно брать как раз незаметность, полную похожесть на статистически безликого человека, а странностей - у кого их нет-то? Тем не менее, послушать Йоркову оказалось крайне занимательно.

"Народец здесь какой-то дерганый, - сообщила она, - все суетятся, суетятся, словно через неделю наступит конец света! Вот Уэнди Шедуэлл, как и я, ведет самостоятельную тему, но смотрите, что же получается..."

Последовавшие далее точные, сугубо конкретные рассуждения могли оказать честь отчету квалифицированного специалиста-оперативника, что выявляло у Златы не только способности мелкого филера-соглядатая. Обсудить с отцом ее откровения было совершенно необходимо, однако далее ситуация начала приобретать почти комедийные оттенки.

Подговорив десантников устроить под вечер на вольном воздухе небольшой пикничок-мальчишник (с коньячком и старой водкою, что поделать...), фон Хетцен-младший отправился за старшим, а когда возвратился с ним, то обнаружил молчаливое кольцо проголодавшихся мужчин и в центре его - все ту же неугомонную Злату, притащившую целую гору яств на огромном самодельном подносе с выгнутыми ручками. Их она не выпускала из рук и имела несколько испуганный вид, явно опасаясь, что ей не удастся сберечь угощения до появления Романа. Ошеломленные родственнички не успели ничего возразить их подхватили под локотки и почтительно усадили. После этого к младшему был решительно пододвинут поднос и сделан красноречивый жест ладошкой - мол, приступай...

Откровенно насмешливые взгляды шестерых десантников заставили Романа сильно покраснеть. Он растерялся до такой степени, что послушно поднес ко рту запеченную куриную ножку и с хрустом куснул. Кто-то отчетливо хихикнул, и это, наконец, заставило молодого человека скорректировать свое поведение и заняться дегустацией с видом знатока. Просмаковав нежное мясо, сын Командора значительно изрек: "Прекрасно выпечено..." и принялся щедро оделять товарищей едой и принесенными с собой напитками. Заметив огорченные глаза Златы, он про себя искренне поразился: неужели она всерьез считала, что он способен в одиночку столько слопать?

Роман прикинул, что женщина, раздосадованная таким поворотом дела, будет молчать дольше обычного, но зря - терпения у Йорковой хватило ровно на две с половиной минуты. Разрешив добрым молодцам из спецназа в тишине зажевать сорокапятиградусную янтарную жидкость, она принялась обстоятельно излагать изобретенные Иоганном Ладвиным способы изготовления вполне качественного спиртного из местных фруктовых плодов. Глядели при этом, разумеется, только на фон Хетцена-младшего и при малейшем его движении повторяли последнюю фразу дважды, словно именно ему необходимо было запомнить различия в процедуре перегонки для яблочной водки и для сливовой...

Командор терпел-терпел всю эту ерундистику, в подоплеке которых лежала совершенно ему не нужная перспектива солидной экономии энергии за счет травмирования собственной пищеварительной системы, а затем, не слишком маскируясь, толкнул коленом своего лейтенанта. Гуннар сразу понял намек и, сердито насупившись (что придало ему совершенно устрашающий вид), медленно процедил: "Уважаемая, неужели вы думаете, что это нам так интересно?"

Здесь он погрешил против истины, ибо высокооплачиваемые десантники с любопытством слушали Йоркову, а некоторые даже шевелили губами, повторяя про себя названные цифры и пропорции. Злата вполне могла этим воспользоваться и, конечно же, воспользовалась. Уставившись неподвижным взглядом Роману в лоб, она произнесла для Гуннара длинный монолог, аргументировано опровергая его замечание. При этом в речи периодически делались ровные паузы, которые великодушно давали лейтенанту возможность превратить одиночное выступление в обоюдную творческую дискуссию с возможным вовлечением в нее всех прочих персон. Это офицера не прельщало, ибо при таком раскладе говорильня не только удлинялась, но и делалась абсолютно беспредметной. Правда, и его молчание мало что изменило. Доказав все мыслимые и немыслимые достоинства своей импровизированной лекции о натурпродуктах, Йоркова без промедления перешла ко второй ее части и принялась методично агитировать общество за систематическое употребление природных овощей и фруктов, убеждая в полном их преимуществе над синтезированными. Попутно выяснилось, что у нее прямо за корпусом здания станции имеется небольшой огородик, который она в свободное от работы время всковыряла, взрыхлила и окучила самодельными лопатой, граблями и тяпкой. Тут же гостям было предложено отведать его дары: пупырчатые темно-зеленые огурчики, ядовито-красные пузатые томаты и не слишком хорошо промытую мелкую редиску. К слову сказать, и остальные овощи показались Роману довольно невзрачными, и пробовать их он вежливо отказался, равно как и Гуннар. Прочие же бравые парни решили подтвердить свою репутацию бесстрашных сорвиголов и, предварительно продезинфицировавшись водочкой, громко и вразнобой захряпали и захрустели. Злата осталась очень довольной, особенно когда кто-то снизошел до не слишком внятной похвалы. Затем как-то сразу все загомонили и, к сожалению, осталась неустановленной некая малость окосевшая личность, потребовавшая продолжить сравнение. Мало того, еще какой-то дурак предложил использовать в качестве беспристрастного арбитра сына Командора, что и было моментально утверждено хором нестройных голосов. Злата просияла и принялась смотреть Роману в нос. Слегка потрясенный сынок и вякнуть не успел, как парочка добровольцев быстренько сбегала и в столовую, и на опытный участок, и притащила все, что требовалось для эксперимента. Не забыли, конечно, и запиваловку, для чего был выбран выдержанный джин...