Михаил Огарев - Проказница, Святогор и вечеря по понятиям или Бесами торговать разрешено !

- ...и главное - это забор. Желательно из железобетона. А еще лучше из огнеупорного кирпича. Кто у вас надсмотрщики? Из вольноотпущенников, в основном? Ага, значит, из холуев... Тем более, они основательность и порядок очень уважают. Могут побояться и запрос в сенат послать, не то, чтобы самим сунуться и устроить смотр по полной программе...

- ...смотрите-ка, господа, а Никита Заолешанин(31), кажется, уходит вон уже у двери! И не попрощался, и за угощение не поблагодарил! Почтенный, пожилой человек, а неуважительный. Я имею ввиду к людям, к обчеству...

- А знаешь, Никодим, не нам залетным-перелетным его судить. Кто ведает, может, мы в его глазах и выглядим, как последние... Стыдно мне - я ведь слова Никиты не совсем точно передал. Вернее, совсем не точно. А прошептал он следующее: "Как вы живете, так вы и..."

- ...и как там тебя? Зема, что ли? Нет, Зема, это для нас не подходит. Ограниченная аннигиляция, которую ты изобрел и хорошо объяснил, штука, как я вижу, мощная, но нам-то она для чего, сам посуди? Я понимаю, что ежели этот твой супермушкет навести стреляющей частью на вражескую армию и нажать на спуск, то от нее в буквальном смысле ничего не останется, но ведь мы, ландскнехты, с армиями как раз и не воюем! Вообщето, честно говоря, находятся отчаянные, но лично я - нет. Мы штурмуем, в основном, взбунтовавшиеся города по приказу какого-нибудь сеньора, а что прикажешь при осаде с этим портативным аннигилятором делать? Шарахнуть по крепостной стене, чтобы она на твоих глазах испарилась? Глупо. Как же потом сеньору без стены-то? Никак нельзя! Опять строить, опять расходы... Но, в конце концов, это его проблемы, и нам до них дела нет. Другое заботит - самому городу будет нанесен непоправимый ущерб! А ведь его после победы, как и положено в цивилизованном мире, отдают наемникам ровно на три часа. И за эти три часа мы очень многое успеваем - как в материальном смысле, так и в... э-э... в смысле физиологическом. Ну, сам понимаешь, не ребенок. А твоя пушка не только мужиков, но и женщин будет уничтожать без разбору! И девушек молоденьких, и мальчиков! У нас некоторые любят мальчиков... Какая же радость в такой победе? Какой для кого бы то ни было смысл? Ты вот что: ты лучше изобрети принципиально новое оружие избирательного действия чтобы оно неприятельских воинов истребляло, а их жен и дочерей не трогало. Насчет мальчишек как хочешь - я лично к ним равнодушен. А вот девицы, девахи, девки...

- Девка, девка-та какая! Пк-комарек!! Уж я ее щас таво-этово! А потом таво-самово! А потом в казарму отвяду. А уж тама, уж тама-та...

[... Увлекшаяся Элиза вздрогнула, подняла голову и оторопела: в двух шагах от нее трепетал от дикого восторга и буквально-таки исходил обильной слюной неслышно подкравшийся тощий ефрейтор неизвестного рода войск - он носил странные петлицы с изображением растревоженных гадюк, с длиннющих языков которых цинично капал яд в подставленные чаши. На воинское звание указывали одинокие желтые полосы поперек черных погон, неровно пришитых к офицерскому кителю нараспашку. Под кителем виднелись широкие розовые подтяжки, натянутые поверх зимнего белья с начесом. Гимнастерка отсутствовала, а вконец застиранное галифе было ушито до предела и не позволяло ногам полностью распрямляться. Вместо положенных сапог ступни гадюконосца были обуты в домашние тапочки без задников. Потертый кожаный ремень, превращенный с помощью перекиси из черного в грязно-желтый, мягко свисал с солдатских чресел, доставая начищенной бляхой аккурат до возбужденных гениталий - хлопчатобумажная ткань в этом месте крупно вибрировала, грозя вот-вот лопнуть...

Быстро овладев собой, Элиза оглянулась и начала тихонечко пятиться, ничуть, впрочем, не удивленная услышанным. Папины егеря, хорошенько расслабившись у костров после удачной охоты, изъяснялись на ее счет не менее откровенно (правда, вполголоса и исключительно в сослагательном наклонении), ну а ландскнехты расхваливали прелести дочки их временного хозяина с завидным постоянством и практически не стесняясь в выражениях вкупе с ритмическими телодвижениями. Другое дело, что даже при самых благоприятных обстоятельствах вряд ли кто-нибудь из них отважился бы на поступок, столь приятно поданный разгоряченным воображением. А вот у этого противного малого, кажется, намерения серьезные!

Противный малый тотчас это подтвердил своими решительными действиями. Круговым движением острых плеч, он сбросил китель; затем, пару раз двинув тощим задом, освободился от ремня, который при падении угодил ему тяжелой пряжкой по щиколотке (чего даже не заметили), и основательно ухватился обеими руками за ширинку. Тут из аппарата на столе, продолжавшего исправно транслировать события в пиршественной, по совершенно случайному совпадению донеслось следующее рассуждение:

- Ах, рыцарь Фридрих, как прискорбно знать, что вы забыли солдатскую честь, забыли Бога, потворствуя своей разнузданной похоти! Тяготы военной жизни и естественное воздержание никак не могут служить оправданием. Педофилия - большой грех, сравнимый разве что с неуплатой налогов! Или даже со скотоложеством. Сколь омерзительно совокупление с невинными детьми, а также с овечками, козочками и, тем более, свинками...

- Хрю-хрю... Хрю-ю-у-уу-уппп!..

Двойное наложение очень похожих звуков было последним в недолгом безремонтном существовании субэлектронной машины для тайного подслушивания и подглядывания. Неизвестно, что именно хотел выразить своей имитацией хрюканья раздраженный нравоучениями наемник - возможно, просто поддразнить назойливого проповедника, - а вот распаленный внезапной страстью ефрейтор нанес резкий удар локтем по аппаратному корпусу с явным желанием раз и навсегда пресечь его говорливую деятельность. В чем он и преуспел, ибо означенный корпус со всем своим сложным содержимым грохнулся со стола на выщербленный камень пола и развалился на несколько частей.

Огорченная таким поворотом событий, Элиза тихонько ойкнула и ритмично завздыхала, чем высвободила у своего преследователя дополнительную порцию сексуальной энергии. Его пальцы заработали в самом низу живота с удвоенной тактовой скоростью, правда, все с тем же нулевым результатом. Конечно, вследствие бездумного автоматизма действий пять пуговиц на ширинке подверглись многократному расстегиванию-застегиванию в произвольном порядке с последующим удалым рывком галифе вниз, но эффектному разоблачению нижней части тела всякий раз препятствовали мощные импортные подтяжки, о которых впопыхах напрочь позабыли. Правда, если судить по очередным, все более жалобным трескам материи, ее сопротивление подходило к концу...

Между тем сообразительная дочь барона благополучно достигла цели своего отступления - ей являлся закрепленный в дальнем углу комнаты прозрачный колпак с небольшим рычагом внутри него. Из полуистершейся пояснительной надписи на незнакомом языке ничего понять было нельзя, однако размещенные чуть пониже рисунки в виде яркого пламени и руки, бьющей по стеклу, снимали все вопросы.