Алекс Клемешье - Квартирный вопрос (сборник)

Он не вернулся.

Я даже не знаю, как он погиб, — пришло лишь коротенькое официальное письмо с уведомлением, и то не мне — на адрес его квартирной хозяйки. Добрая женщина не хотела мне ничего говорить, но я всё поняла по ее лицу — я заходила к ней почти каждый день. Я поверила сразу: к тому времени я уже чувствовала, что моего Джона больше нет, письмо оказалось лишь подтверждением.

Я больше не могла оставаться в Лондоне: этот город помнил нас двоих, Джона и Джейн, которые были счастливы. Я не могла больше посещать лекции, на которые он никогда не придет, не могла читать книги, которые он никогда не откроет. Не знаю, куда бы я уехала — мне было всё равно, лишь бы сбежать подальше! Но тут меня нашел поверенный моего Джона, мистер Брэдли из адвокатской конторы «Брэдли и сын». И внезапно оказалось, что я вполне обеспеченная женщина, а главное, мне есть куда бежать — Джон оставил мне небольшую ренту и ту самую половину дома, в которой мы собирались жить летом…

— Ха! — воскликнула мисс Хадсон и по-хозяйски положила изящную руку на плечико Джейн. — Мужчины! Они всегда стремятся закрепостить женщину, привязать ее к дому и кухне! Даже после смерти. Мужчины — ужасные собственники!

Если Джейн и были неприятны слова подруги, то она ничем этого не выдала и продолжала рассказ, уже не прерываясь.

— Понимаете, мистер Холмс, тот дом знал Джона, но нас двоих он не знал, и это был мой единственный шанс еще немного побыть с моим любимым. Я не могла отказаться! И в тот же вечер купила билет на поезд в Боскомскую долину. Вот так я и оказалась в «Ивовой хижине» и познакомилась с двоюродным братом моего Джона и его семьей.

Дом оказался огромным — трехэтажный особняк с флигелями и пристройками, окруженный заброшенным садом, с которым совершенно не справлялся пожилой садовник. Вы правы, я полюбила возиться в саду и много времени провела именно там. Как раз в саду я и встретила ту цыганку… Но не буду забегать вперед, я ведь еще не рассказала вам о брате моего Джона и его семье.

Они замечательные люди, Берт и его жена Алисия, у них четверо совершенно очаровательных детей. Еще в доме живут отец Берта — дядя моего Джона — Эшли и пара каких-то старых тетушек, но с ними я почти не общалась. Дом действительно разделен на две половины еще во времена эксцентричного дедушки Джона, и все проходы между восточным и западным крылом были заколочены или даже заложены кирпичной кладкой тогда же. Мы с Бертом сразу же пришли к согласию в том, что это не дело. Он понимал, как неуютно мне будет одной в огромном пустом здании, и был настолько любезен и предусмотрителен, что еще до моего приезда разобрал часть заложенных проходов, и из крыла в крыло теперь можно пройти не только через сад.

Да, все там оказались очень приятными людьми: и Берт с Алисией, и дядя Эшли… Не без странностей, конечно, но у кого их нет? Они очень хорошо ко мне отнеслись, а я ведь была для них совершенно незнакомым человеком, мы обменялись разве что парой писем. Но они приняли во мне живое участие, сочувствовали, пытались развлечь. Расспрашивали о дальнейших планах, не собираюсь ли я продолжить учебу и вернуться в Лондон, предлагали помощь и даже деньги. Но я тогда была совершенно разбита и не хотела ничего, только побыть одной, и они, проявив понимание, оставили меня в покое.

Когда я с ними знакомилась, произошла неловкая ситуация: я приняла Берта за дядю Эшли и была просто поражена, осознав, что ошиблась, — брат моего Джона действительно выглядит старше собственного отца! Но оказалось, что это последствия полученного им ранения: он потерял здоровье во время службы, надышавшись какой-то военной гадости. И теперь он совершенно лыс, сгорблен и лицо его покрыто морщинами, как у дряхлого старца. К тому же ему постоянно приходится принимать укрепительные микстуры; ими пропахла вся восточная половина дома, и, к своему стыду, я не очень любила там бывать. А вот дети любили играть в моем крыле, и еще там обитала Мисси.

Очаровательнейшее существо! Поначалу она отнеслась настороженно к моему вторжению во владения, которые считала своими, но потом мы подружились и действительно много времени проводили вместе — тут вы тоже угадали, мистер Холмс. Если я работала в саду, Мисси располагалась рядом, греясь на солнышке; если же погода была дождливая, я читала у окна в гостиной, а Мисси пристраивалась у меня на коленях.

Она была со мной, когда мы встретили ту цыганку. Бедная Мисси…

Это случилось утром в начале июня. Я срезала розы для букета с куста у самой изгороди, когда со стороны дороги меня окликнул женский голос. Живая изгородь в «Ивовой хижине» невысокая, по грудь, и, распрямившись, я увидела женщину в цыганском наряде.

Она стояла в каких-то пяти-шести ярдах и пристально смотрела на меня поверх изгороди. Обычная цыганка, укутанная в несколько разноцветных платков, несмотря на то, что день был довольно жаркий, позванивающая монистами и невероятно грязная, как и все они. Цыгане не были редкостью в тех краях: Алисия говорила, что рядом расположился табор; я часто видела их на дороге, бредущих то в одну, то в другую сторону, крикливых, как птицы, замотанных в яркие тряпки и обвешанных полуголыми ребятишками. Они часто просили у нас еды или мелких монет и предлагали погадать, но вели себя мирно, я никогда не испытывала перед ними страха. Тем удивительнее, что эта цыганка напугала меня до дрожи.

Может быть, дело было в том, что она была без детей и ничего не просила? Или в ее пристальном взгляде? Не знаю. Но мне сделалось очень страшно, несмотря на яркий солнечный день и то, что я была в саду не одна — пожилой садовник как раз подстригал изгородь неподалеку и обернулся к нам, заинтересованный.

Пытаясь справиться с собой, я кликнула мальчишку и велела принести молока и хлеба, а также пирог, оставшийся от завтрака. Цыганка же подошла вплотную к разделяющим нас кустам, посмотрела куда-то поверх моей головы, заулыбалась и сказала, что даже гадать мне не станет — она и так видит мою судьбу.

Она действительно многое обо мне знала: про трагическую гибель Джона и мою учебу в Лондоне… Не считайте меня дурочкой, мистер Холмс — я ни на секунду не поверила, что всё это она вычитала в облаках надо мной! Полагаю, по деревне ходило немало сплетен о нашем семействе, а цыгане умеют не только болтать. Поэтому ее необычное гадание не вызвало у меня никаких иных реакций, кроме веселья. Теперь, болтая обычные благоглупости, она уже больше не казалась мне загадочной и пугающей, как вначале. Обычная попрошайка, которая явно хочет стрясти побольше, а потому и не просит мелочи. А тут она еще начала нести всякую чушь о том, что мне надо обязательно вернуться в Лондон, что нельзя такой девушке хоронить себя в глуши, а в большом городе меня ждет такая же большая любовь и прекрасное будущее…