Наталия Околитенко - Возможна ли в наше время эпидемия чумы

И такие "голованы" находились в каждом селе. В XV столетии в Европе от чумы погибла четверть населения, но пандемия шла не сплошняком, а пятнами. Как свидетельствуют историки, отдельные города оставались нетронутыми, в то время как окружающие села вымирали. Почему? Теперь есть возможность ответить на этот вопрос. В живом организме существуют антигены - носители информации, которые кодируют специальные белки, выполняющие защитную функцию. По так называемой первой антигенной системе людей можно разделить на четыре группы: А, В, А и О. В начале пятидесятых годов американский ученый Маурент обработал большой матриал, собранный еще во время первой мировой войны, относительно распространенния этих групп в Европе. Картиполучилась весьма своеобразная и непонятная и прояснилась лишь тогда, когда в антигене человеческой крови нулевой группы был выявлен чумный микроб. На карту, вычерченную Маурентом, была наложена карта известных из истории чумных пандемий: оказалось, что там, где они свирепствовали, людей с нулевой группой крови практически не осталось, а выжили и дали потомство имевшие группу В. Вот так и стало понятно, почему "черная смерть" перестала собирать щедрый урожай жертв, а вместе с тем прояснился один из механизмов эволюционного приспособления человеческого организма к окружающей среде. Итак, не в возбудителях дело: они были и будут - дело в специфике организма, на который возбудитель нападает, в, особенностях его клеточного строения. Кое-что об этом мы уже знаем. В клетках сущеетвуют "опорные" пункты для возбудителей столбняка, ботулизма, стафилококкового и других заражений - вещества ганглиозиды. "Молекулярные мишени" - таково их научное название - существуют, конечно, не для того, чтобы привлекать микроорганизмы, у них какие-то свои функции, но возбудители болезней используют их в качестве "замочных скважин", куда вкладывают свои "отмычки" - вещества, вступающие в реакцию с ганглиозидами. Мишенью для холеры является ганглиозид М; не подверженными эпидемиям оказывались люди, по какой-то причине его утратившие. Проведя селекцию человеческого рода в этом направлении, холера потеряла свою губительную силу, каждый год поступают сообщения о ее вспышках, но человечество отделывается лишь легким испугом. В этом плане можно уверенно сделать оптимистический прогноз, ибо сейчас практически мы все "несмертельные Голованы" по отношению к чуме, проказе, холере, оспе и ряду других болезней, отошедших либо отходящих в прошлое.

Все мы - мутанты

Слово "мутация" до сих пор окутано ореолом таинственности: нам кажется, что любая мутация - явление уникальное и почему-то обязательно опасное. Между тем наше интуитивное стремление к стабильности противоречит нестабильности окружающего мира. Но если задуматься, это вполне нормально: течет время, меняется мир, меняется и человечество. Это естественный процесс, и тому есть объективные свидетельства. Сочинский врач Н. А. Шульц, изучив сотни тысяч анализов крови, взятых в разных странах, пришел к выводу, что в конце XIX столетия нормальное количество лейкоцитов у взрослых было 10-14 тысяч, в начале XX столетия 8-12 тысяч, а через двадцать лет даже аппендицит не сопровождается остро выраженным лейкоцитозом. Тенденция эта сохранилась. А ведь кровь воплощение самой жизни, и такое значительное изменение ее характеристик свидетельствует о молекулярно-клеточных новшествах в организме современного человека: произошло закрепление информации, добытой в борьбе с врагами человеческого здоровья: такие древние болезни, как чума, холера, проказа, в массовом порядке породили "несмертельных Голованов". Мы все - мутанты, и ничем другим быть не можем, ибо природа создала огромный ассортимент генов, способных в любых ситуациях обеспечить выживание человеческого рода. Например, там, где много болот и свирепствует малярия, распространена мутация эритроцитов. Измененные эритроциты хуже справляются со своей функцией. Пройдет время, и организм приспособится к мутированному гемоглобину, а малярия, не преодолев генетического иммунитета, отойдет в прошлое. Малярийный комар будет представлять не больше опасности, чем обыкновенный. И тут нам придется иными глазами посмотреть на вечных своих врагов, в частности на вирусы. От них не спасешься ни мылом, ни спиртом, они и житьто начинают, только когда попадают в клетку живого организма, а за его пределами ведут себя, как та же кухонная соль. Гибель организма самоубийство для паразита, ситуация, с точки зрения интересов природы, неестественная. Так в вирусе ли корень зла? Во время самых больших эпидемий полиомиелита гибнет или остается искалеченным один человек на 100 тысяч населения; на эту же цифру выводят эпидемии ящура, других болезней. Что же происходит с тысячами непострадавших? Внешне ничего, на самом же деле их клетки принимают какую-то информацию, которую в них встраивает геном вируса, информацию, позволяющую жить в изменившихся условиях. Доктор медицинских наук К. Д. Уманский, много лет изучавший вирусные поражения нервной системы, высказывает предположение о том, что в клетках живых организмов "происходит естественная генная инженерия. А если такой механизм существует в природе, то он выполняет определенную важную функцию, какую - мы пока что не знаем. Но, анализируя результаты исследований, можно прийти к единому выводу: именно этот механизм существует для более точной адаптации организма в природе". Истинную перестройку можно осуществить только на уровне самих основ жизни - пусть медленно, но надежно. А вызванное микроорганизмами заболевание это катастрофа, без которых не обходится эволюционный процесс, следствие неподготовленности организма, его неспособности идти "в ногу со временем". Приспособлены ли микробы, а главное, вирусы к такой воистину космической миссии? Отлично! Микромир исключительно изменчив благодаря темпам смены поколений: месяц для какой-нибудь бактерии - все равно что тысячелетия для человека. В 1973 году очередная партия космонавтов, прибыв на орбитальную станцию "Скайлеб", увидела, что скафандры, которые там сохранялись, покрыты густой плесенью. "Нормальные" земные грибки не выдерживали межпланетную температуру и радиацию. Что это значит? Произошла селекция, и образовалась культура, способная вполне комфортно размножаться при таких условиях. А об изменчивости вирусов и говорить не приходится: ведь это, так сказать, "голая хромосома", жадно вбирающая информацию об изменениях в окружающей среде и активно ее перерабатывающая. Раньше считали, что мутации вирусов случайны. Но вот доктор физико-математических наук С. К. Тарасов применил к этому явлению математический анализ и убедился, что они подчиняются законам, определяющим общий ход эволюции, и, образно говоря, являются секундными стрелками на часах природы. Если изменчивость вирусов закономерна, то "не случайность и то, что вирусы - это особенная форма материи. Тогда не случайны и их особенная структура и способы сохранения и передачи генетической информации, и особенности взаимодействия с клетками любых биологических объектов. Не случайны, очевидно, и вирусные заболевания как часть процессов, происходящих в биосфере". Это цитата из работы К. Д. Уманского. Еще дальше идет доктор медицинских наук С. М. Румянцев, ставя вопрос о том, допустимо ли массированное наступление на все виды инфекции с целью полного ее искоренения. Сама такая цель противоречила бы естественным законам природы: имеем ли мы право уничтожать естественную экологическую систему "микроб-жертва" и тем самым тормозить собственный эволюционный процесс? Кстати, по мнению этого же ученого, не кто иной как вирус "вывел обезьяну в люди". Несмотря на то, что на бытовом уровне мы воспринимаем микроорганизмы как воплощение зла и боремся с ними всеми доступными нам средствами, на научном уровне нам придется постепенно отказываться от еще вчера бывших традициейными взглядов по мере того, как мы будем глубже и тоньше постигать механизм творения, утверждения и совершенствования жизни. Приходится признать, нравится нам это или нет, что природа не зла и He добра - она просто неуклонно вершит свою поступь во времени, занимаясь "венцом творения" - человеком - не больше и не меньше, чем любым другим существом. Болеть тягостно, но кто знает, чем бы нам пришлось платить за отсутствие докучливых "наладчиков клеток" и было ли бы при других условиях вечнозеленое древо на нашей планете столь пышным. Сумел ли приспособиться человеческий организм к изменениям в окружающем мире, если бы ему не помогала сама природа? Все естественно и незыблемо: все эволюционирует, и мир микроорганизмов тоже: на смену старым болезням приходят новые, но вечен процесс поиска гармонии между живой системой и окружающей средой. Одно несомненно: всяческой поддержки достойны те направления медицины, которые лечат не отдельную болезнь, а укрепляют весь организм, чтобы не рассыпался он под натиском адаптационных факторов, как старинная скрипка в руках неосторожного настройщика.