Юлиана Белозерова - Подкидыш

Но помимо возможности разгуливать в джинсах было и другое светлое пятно, ведь я провела этот день с Финном. Правда, удовольствие оказалось слегка подпорчено тем, что Финн отказывался обсуждать какие-либо темы, напрямую не касающиеся моего поведения на празднике. Битых два часа я заучивала имена и старалась запомнить лица самых важных гостей. Страницу за страницей я рассматривала тяжеленный альбом, перед глазами мелькали лица, а голос Финна сопровождал каждое деталями биографии. Я чувствовала себя шпионкой, которую скоро забросят на вражескую территорию.

Следующие полтора часа мы провели за обеденным столом. Выяснилось, что я не умею нормально есть. Существуют определенные правила, как держать вилку, наклонять тарелку, поднимать бокал и даже складывать салфетку. До этого момента я и понятия не имела, что этикет — штука посложнее, чем алгебра. И, судя по тоскливому взгляду Финна, не особо продвинулась в постижении этой премудрости. Не выдержав, я сдалась, и со стуком уронила голову на стол.

— Господи, он тебя доконал!

Я подняла голову. Вилла, подбоченясь, стояла перед нами и весело улыбалась. Ее затейливые подвески и браслеты легонько позвякивали. Я еще в прошлый раз отметила ее пристрастие к украшениям, а теперь знала, что оно вообще свойственно троллям. Питают они слабость к блескучим безделушкам. Я, впрочем, свободна от этой зависимости — если, конечно, не считать моей одержимости любимым кольцом, которое я ношу на большом пальце.

— Меня он тоже в свое время чуть до смерти не замучил. Еще немного — и сбежала бы обратно!

Я ужасно обрадовалась Вилле. Она-то уж точно не станет заставлять меня перечислять имена трехсот монархов или складывать до бесконечности салфетку.

— Выглядишь вполне живой, — сухо сказал Финн, откидываясь на спинку стула. — Похоже, я плохо усердствовал.

— Что, руки чешутся, аист, уморить меня? — Вилла растянула губы в подобии коварной улыбки, которая не очень-то у нее получилась.

— Нет, но если что-то чешется у тебя, обратись к своим бывшим, — ухмыльнулся Финн.

Я так и разинула рот. Ничего себе! Всегда невозмутимый, вечно благовоспитанный Финн выдал пошлость! Ни разу не слышала, чтобы он так с кем-то разговаривал.

— Ха-ха-ха, обхохочешься, — Вилла, как мне показалось, попыталась скрыть улыбку. — В общем, я пришла спасать принцессу.

— Правда?! — слишком уж радостно воскликнула я. — Ты заберешь меня у этого мастера пыток?

— Ага! Тебе понравится.

Я выжидающе глянула на Финна.

— Иди уж, — вздохнул он. — Перерыв тебе не помешает.

Вот уж не думала, что когда-нибудь так обрадуюсь расставанию с Финном. Но в этот раз я буквально вприпрыжку побежала за Виллой. Под ручку, точно лучшие подружки, мы отправились ко мне в комнату. Мне тут же стало стыдно, что я бросила Финна, но еще одной нуднейшей лекции по столовым приборам я бы не вынесла. Всю дорогу до комнаты Вилла сыпала бесконечными жалобами, насколько ужасны первые недели жизни здесь. Она уверяла, что поначалу была уверена, что Финн за ужином вот-вот пырнет ее вилкой. Или она его.

— Просто кошмар! — резюмировала она. — Вся эта муштра перед балом! С ума можно сойти!

— Ага, — согласилась я.

— Но если уж я пережила, ты и подавно справишься.

Оказавшись в комнате, она сразу направилась в ванную. В дверях обернулась:

— Ты идешь?

— С тобой в ванную?

— Ну да, прически!

Она изумленно приподняла брови, и я нехотя поплелась за ней. Так вот зачем она меня похитила!

— Какие еще прически?

— Для бала, конечно.

Вилла легонько подтолкнула меня к табурету у туалетного столика, а сама принялась перебирать пузырьки и баночки, наконец выбрала что-то и посмотрела в зеркало на меня:

— Или тебе мать собирается помочь с прической?

— Мать? Вряд ли. Она не из тех, кто любит заплетать дочке косички.

Вилла понимающе кивнула, взяла щетку, какой-то флакон.

— Волосы соберем или распустим?

— Не знаю. — Я вспомнила, как Финн попросил распустить волосы, и добавила: — Давай распустим.

— Отлично! — Вилла улыбнулась и высвободила мои волосы, стянутые в хвост. — Фредрик был?

— Угу, — промычала я, поскольку Вилла продиралась щеткой сквозь заросли на моей голове.

— Чудно. Когда платье будет готово, обязательно фотку пришли. Не терпится на него посмотреть.

— Ладно.

— Я знаю, что первое время ничего невозможно понять, — продолжала щебетать Вилла, расчесывая мне волосы, — но Финн — ходячая энциклопедия, на любые вопросы ответит. Правда, временами он бывает бревно бревном. Но королева, думаю, не сильно от него в этом отличается.

— Это правда, — признала я.

Однако лично я бы не сказала, что Финн такое уж бревно. Ну да, он очень сдержан, но порой у него такой взгляд….

Вилла на секунду оставила мои волосы в покое и снова посмотрела на меня в зеркало:

— Я тебе тоже помогу. Не потому что меня попросил отец, хотя он и просил, да. И не как Финн, потому что это его обязанность. Я просто знаю, каково тебе сейчас. И если я чем-то могу помочь, то с радостью.

Ее искренность меня удивила. За маской легкомысленной и капризной особы, оказывается, прячется добрая и отзывчивая душа. Такого я здесь еще не встречала.

А Вилла уже болтала о платьях. Она могла в деталях описать все платья, которые видела с тех пор, как три года назад прибыла во Фьоренинг. И понравились всего лишь парочка. Я слушала и помалкивала. Тема платьев была намного увлекательнее темы столовых приборов. Потом Вилла принялась пересказывать местные сплетни, но поскольку я никого не знала, то и тут оказалась неблагодарной слушательницей. Затем Вилла переключилась на собственную персону. На данный момент у нее никого нет, пожаловалась она. Полное безобразие! Пора бы отцу уже озаботиться ее судьбой, она даже намекала ему на парней, которые ей приглянулись. Да вот хотя бы Туве Кронер. Правда, тут же заметила Вилла, мамаша у него истинное чудовище.

Так за болтовней и прошло почти два часа. Вилла соорудила мне весьма необычную и эффектную прическу и даже накрасила, изобретая специальный макияж для бала. А я узнала тьму подробностей о высшем свете трилле. И у меня сложилось впечатление, что он мало чем отличается от школьной тусовки. И все бы ничего, только вот в школьной тусовке я ни разу не преуспела.

Я оказалась в самом эпицентре всеобщего внимания, и если в других обстоятельствах это бы мне польстило, то сейчас хотелось лишь одного: чтобы меня оставили в покое. Элора и Аврора Кронер стояли напротив меня, по другую сторону огромного дубового стола, а на столе была разложена схема рассадки гостей во время банкета. С самым серьезным видом они изучали ее, точно два полководца, планирующие решающее сражение.