Игорь Денисенко - Дом

— Так, — сам себе сказал Хантер, размышляя как вычислить его прежнее место пребывания.

— Вот же черт! И спросить не у кого!

Бывший начальник Шурави, этот бренный мир покинул. А ведь именно он отправил Хантера по этому адресу. Это что же получается? Он был в курсе? Сговор? Возможно.

Что тогда означает карта памяти за картинной рамой? Подброшенная дезинформация? Вряд ли. Вряд ли Шурави планировал погибнуть от газового ключа. Просто уходя на дело сунул за раму, чтобы при нем не нашли случайно. Вот это больше похоже на истину.

Зато Михалычу этой ночью спалось удивительно хорошо. Спал как бревно и никаких снов не видел. Дозвонится участковому Немыкину, который в дачном поселке не жил, а жил в поселке Силикатный, что находился в семи километрах от дач, так и не получилось. На каждую попытку дозвонится, мобильный телефон отвечал заунывным голосом: Нет покрытия сети. И точка. Куда делось это покрытие? Шут его знает. Мост было не восстановить. Связи с внешним миром не было. Назавтра было запланировано срубить плот и добраться до внешнего мира. Найти Гену (так звали участкового) и сообщить ему о происшествии. Потом позвонить председателю, чтобы решал что-то с мостом. Кроме него решать некому. И то, что председатель с решением торопится, не будет, Михалыч остро сознавал, чувствовал буквально пятой точкой. Жильцов в поселке осталось раз-два и обчелся. Три-четыре семьи пенсионеров, которые жили тут постоянно, поскольку свои квартиры либо сдавали в городе квартирантам, либо отдали детям, погоды не сделают. Состоятельных жильцов, имеющих вес и влияние на председателя Коровкина, судьба моста волновать до прихода весны не будет. Клавкин ларек, бойко торговавший все лето пивом, маринованным мясом на шашлык, хлебом и прочими продуктами жизненно необходимыми дачникам закрылся в виду бесперспективности и предстоящей зимы. А его владелец Ашот, улетел вместе с птицами в теплые края. Вот, кто мог бы решить с постройкой моста будь сейчас лето в мгновение ока. Подогнал бы кран, привез блоки, плиты, и вагончик копченных на солнце узбеков. Тяп-ляп и за пару дней мост и сделали. В этом Михалыч даже не сомневался, поскольку был свидетелем строительства магазина Ашота. А сейчас хоть караул кричи. Он и собирался кричать. Иначе плавать ему на плоту через старицу до самых морозов. Пока лед не станет. А что делать? Масла подсолнечного купить надо? А мыло? А порошок для старухи? Да мало ли какие мелочи понадобятся. И так всю зиму ходить за ними на Силикатный. А тут еще моста не будет…Вернее, нет.

Впрочем, переживаниями себя Михалыч понапрасну не мучил, а мучил свой организм пшенной кашей запивая ужин чаем с баранками. Организм настоятельно требовал алкоголя, всеми силами намекая хозяину дрожанием рук, сухостью в горле и ломотой во всем теле. Все намеки Михалыч стоически игнорировал и лег спать. А его супруга Зоя Карповна, легла значительно позже. Она бултыхала тарелками в тазу, терла клеенку на кухонном столе, потом терла белье в детской ванночке, приспособленной под стирку. И уже в наступающей темноте вышла развешивать вещи на веревку, растянутую от крыльца до ствола замшелой яблони. Яблонька, посаженная каких-то сорок лет назад, как-то быстро и внезапно состарилась, кора на ней зашелушилась, ветки стали сохнуть. На стволе внезапно появился и стал разрастаться мох. Но по весне на вершине все еще появлялись цветки, и редкие яблочки по осени если кого и радовали, то только птиц. Поскольку высоты стремянки, чтобы их достать не хватало. Михалыч не раз порывался спилить никчемную яблоньку, но тогда вставал бы вопрос: Куда привязывать бельевую веревку? Значит, нужно было брать где-то трубу большого диаметра, вкапывать в землю, заливать раствором, и вопрос заданный сварливым голосом Карповны, отпадал сам по себе. Нехай стоит! Вот она и стояла, доживая свой век.

Карповна нагнулась к тазу за очередной стиранной вещью, а когда разогнулась, чтобы водрузить её на веревку, то увидела как в наливающемся свинцом вечернем небе летит голая девка. Да не просто так летит, а сидя на метле, бесстыже зажав метлу между ног, и вцепившись в неё обеими руками.

— Свят! Свят! Свят! — громко прошептала Карповна, и перекрестилась внезапно освободившейся от поклажи правой рукой. Девка тем временем сделала разворот по широкой дуге, над садовым участком Карповны, зыркнула на хозяйку светящимися желтым светом глазами, улыбнулась, показывая ровный ряд белых зубов, и умчалась по направлению к городу. За считанные секунды, превратившись в темную точку. И та вскоре пропала.

Карповна стояла с открытым ртом, уставившись взглядом в небо, словно пыталась заманить в него комаров. Но комары, жужжавшие около уха, залетать в пещеру, с редким частоколом зубов, не спешили.

— Отче наш …, - начала шептать Зоя Карповна и сбилась. Нужно в церковь сходить, растеряно подумала она, к отцу Василию. Рассказать, что у нас тут нечистая сила завелась. Пусть поможет. Вот и мост не без её помощи сгорел, зло решила Карповна, неизвестно почему обидевшись на голоногую девку. И хоть в темноте видно было плохо, но хороша была молодая ведьма, чего там юлить.

Семен проснулся внезапно, рывком, как это бывает, когда тебя будит не выспавшийся организм, а поднимает на ноги телефонный звонок, внезапный стук в дверь, или несносный будильник. Проснулся и обнаружил, что тискает в своих объятиях подушку-думку, позаимствованную с дивана.

Сон, приснившийся накануне еще не выветрился, и Семен подумал, что бедной думке досталось. Как бы не разродилась она после сегодняшней ночи подушечками для булавок. Кряхтя, он поднялся с пола. Поясница после ночи проведенной на полу упорно сгибаться не хотела. Это ничего, это мы тебя разработаем. Несколько энергичных наклонов, поворотов, приседаний, быстро привели её в норму. И напомнили Пихтову школьные годы, когда он просыпался под зарядку, транслируемую по радио. Бодрые под незамысловатый аккомпанемент команды всегда настраивали на мажорный лад с утра. А может он был просто молод, и жизнь не предвещала ничего плохого. А будущее казалось полно одних сплошных радостей и свершений. Радостных свершений. Вот оно и свершилось…

Дописал картину. А чем заняться теперь? Впрочем, дописал ли? Это еще нужно было решить. Утвердить утренним взглядом. Придирчиво оценить фон, детали, взять лупу, исследовать при её помощи все переходы. Отнестись к картине отстраненно, словно не его она творение, а принесена к нему на оценку учеником худ. училища или коммерсантом, собиравшимся её продать. Но прежде умыться, заварить крепкого чая. Прибраться в доме….Хотя, прибираться тут особо было нечего. Генеральную уборку с мойкой полов и вытирания пыли Семен проводил только пару дней назад. Но все же, нужно было как-то оттянуть этот момент оценки картины. Могло статься, что вчерашняя влюбленность в собственное творение обернется диким разочарованием. Надо признаться, так уже было с ним, когда флер влюбленности спадал с глаз, и он отчетливо видел все огрехи и несовершенство своего произведения. Вот и сейчас Семен, стараясь не показать самому себе этого страха, пошел умываться.