Роман Струков - Тень могущества

— Ты же детектив, Джек… — гоблин сунул терминал, блеснувший напоследок золотом оправки, в карман жилетки. — Думаю, если захочешь — узнаешь.

Ну да, делать мне больше нечего, как только политически подкованных гоблинов искать. Хотя… будь у меня в подчинении целый отдел — непременно повесил бы на гоблина какого-нибудь оперативника помоложе и понастырней.

К сожалению, из всех молодых и настырных оперативников в моём подчинении была только Айви, и я подозревал, что нам с ней и без того хватит развлечений.

Мир полон случайных встреч, не так ли?…

Я проводил гоблина глазами, допил прогорклую жидкость в стакане. Крутнулся на табурете, глядя на погружённый в полутьму бар за моей спиной. Посмотрел на часы.

Половина третьего ночи — время позднее даже для орков, уходящих на работу в шесть утра. Бар был пуст. Ну, почти пуст — несколько особо упорных или умных домой решили не уходить, заночевав прямо в «Орчатнике».

Ноб к этому не придирался.

Я встал на ноги, хрустя костями, и без особой цели сделал несколько шагов в темноту. Прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям.

Странно, но симптомов нейрофагового поражения не наблюдалось — хотя, обычно, под вечер мои синапсы начинали съёживаться в гармошку. Я уже привык жить с этим ощущением — ощущением того, что в любой момент всё это — весь этот хрупкий островок реальности — может вдруг лопнуть и оборваться.

У дальней стены продолжал вращаться одинокий фонарик цветомузыкальной системы. Медленно. Неспешно.

Как я.

Я подошёл к фонарику и какое-то время смотрел за тем, как вращающийся абажур поворачивается ко мне то заклеенной чёрной бумагой стороной, то ослепляет вспышкой зелёного света. Поднял руку и остановил колпак.

Я был бы не я, если бы это получилось у меня с первого раза. В приступе злости — внезапном, но ожидаемом — я смял абажур вместе с хрустнувшей стеклом лампочкой, прекратив судорожное мелькание света.

Хватит на сегодня веселья.

Со всех сторон давила гулкая тишина. Я, оказывается, и не заметил, когда выключили музыку.

Бар теперь освещался лишь несколькими лампочками, больше похожими на затаившихся на стенах светлячков.

В свете одного из них, откинувшись в кресле, лежала Айви.

Девушка, похоже, уснула — то ли попытавшись перепить какого-нибудь орка, то ли просто устав.

Верный меч Айви охранял сон владелицы, лёжа на коленях.

Надеюсь, эльфка не убьёт меня за то, что я собираюсь сейчас сделать.

— Ну и чего требовалось этому адвокатишке? — спросил меня Ноб, бесшумно появившись рядом.

— А ты думаешь, что он адвокат?

— Могу держать пари. Чей он?

— Ну… — я помедлил — Во всяком случае, похоже, мой разговор с мистером Ву состоялся. Судя по всему, я впутался во что-то сомнительное.

— В этом-то, парень, никто не сомневался. Платят-то хорошо?

— Про деньги речи не было.

— Не упускай своего, Стоун. — Ноб хихикнул. — Бессребреники — опасные люди.

Я сделал жест, означающий, что бармена это касается в последнюю очередь.

— Мне платят достаточно, Ноб, — соврал я, чтобы успокоить старика.

— Чистой, благословенной и неучтённой всякой электронной нечистью наличкой? — Ноб блаженно улыбнулся.

Системе электронных кредиток он не доверял… ну и правильно, в общем-то, делал. А то много развелось желающих сунуть свой длинный нос куда не просят. И сунуть мордой уже тебя — скажем, в недостаточную вовлечённость в общественные дела (сумма пожертвований менее 10 процентов от дохода), или указать на избыточное потребление алкоголя /свыше одного литра в месяц в пересчёте на сприт/, что тоже отображается торговой сетью.

Тут, в Тени, контроль заметно меньше. Но любить больше его от этого почему-то не хочется.

— Впрягайся, парень, — посоветовал Ноб, изучивший мою мимику не хуже зеркала. — Деньги на дороге не валяются, а в долг я тебя поить не буду — ради твоего же блага.

— Ноб, я переночую у тебя? — спросил я, продолжая глядеть на эльфку.

— Конечно, — согласился бармен, — Где моя комната, ты знаешь.

— А ты сам?

— Приткнусь где-нибудь.

— Спасибо, — сказал я, подхватив Айви на руки. Девушка была довольно тяжёлой, но это была приятная тяжесть.

Странно — такой боец, как Айви, должен был бы проснуться мгновенно, но этого не произошло.

Я уложил эльфку на кровать Ноба. С трудом разобравшись в переплетениях перевязи отцепил ножны, положив меч рядом — так, чтобы Айви могла легко дотянуться до своего тесака.

Постоял немного, глядя на сиреневую чёлку, хмыкнул и тихо вышел, как следует прикрыв дверь.

В баре был удобный диванчик, вздремнуть на котором казалось неплохой идеей.

Мне не повезло. Диванчик уже занял какой-то орк. Вечно мне везёт как утопленнику.

К счастью, мой серый плащ вполне годился на роль матраса — вероятно, компенсируя тот факт, что никакой другой роли он играть бы не смог. Я поставил несколько столиков у стенки и расположился под ними.

Орк, торопящийся на работу — страшное зрелище. Может и задавить.

Утро встретило меня неприветливо.

Куда уж как весело — сначала слушать стоны и вопли похмельных орков (а это звУчище почище звуковой дорожки к видеореальности «Мертвецкие мертвецы» сим-личности Джона Карпентера), а потом быть свидетелем (хотя бы и пассивным — поскольку глаз я не открывал) сборов в дорогу.

Судя по прорезающим пространство бара звукам, орки отдавливали пальцы, наступали на ещё не совсем проснувшихся товарищей, сталкивались у выхода и заставляли меня забыть о том, что их было всего-то четыре особи. Звуковая картина происходящего заставляла предположить, что на работу опаздывает целый дивизион орков, числом не менее двухсот штыков.

За короткие четверть часа, показавшихся мне вечностью, я узнал три совершенно неизвестных мне матерных выражения, описывающих редчайшие случаи межвидового некрофилического инцеста, услышал шум двух небольших драк и, похоже, чуть было не стал жертвой опрокинутого стола. К счастью, не того, который служил мне в качестве оркоубежища.

Наконец шумная компания исчезла. Но насладиться вновь обретённой тишиной (а скорее — только что воцарившейся, поскольку храпят орки ничуть не тише, чем собираются на работу) мне не удалось.

Кто-то с жутким, скрежещущим писком ножек о пол сдвинул защищавший мою голову столик, лишив меня спасительной тени.

В «Орчатнике» окон нет — в Тёмном мире они нужны для чего угодно, только не для освещения — но это-то и было самым худшим вариантом.

Потому что лампы дневного света, используемые Нобом, вполне могли бы работать в качестве фотовспышек.

Я зажмурился, выругался, резко привёл тело в вертикальное положение и открыл глаза. Всё это я проделал одновременно, и, если кто-то полагает, что зажмуриться и открыть глаза в одно и то же время невозможно, то ему явно не доводилось вскакивать по утрам от яркого света, включенного заботливыми родственниками.