Владимир Венгловский - Половинки космоса (сборник)

– Вашу одежду, – забавно коверкая слова, протянула руку одна из них. И, когда Артем скинул пальто и шарф, добавила: – Идите.

Артем нырнул сквозь бамбуковый дождь, следом за сорвавшейся с места второй официанткой.

Обстановка большой, квадратов в сорок, комнаты поражала своим изысканным аскетизмом. Все пространство ее было перегорожено бумажными и шелковыми ширмами. Пройдя мимо пары таких отсеков, девушка остановилась и, побарабанив пальцами по раме ширмы, открыла ее и вежливо кивнула:

– Пришли.

Получив какое-то немое разрешение, она жестом пригласила Артема войти и тихонько задвинула за ним перегородку.

– Располагайтесь, Артем Геннадьевич, – указал свободной рукой Кудесник на место напротив. Правая без остановки порхала над столом, затянутая в черный латекс визора. – Коммуникатор положите в вазу.

Артем опустился на циновку у стола. Отстегнул коробочку коммуникатора с пояса и погрузил ее в темноту высокой черной вазы с толстыми стенками.

– Чаю? – уставились на Артема большие, в пол-лица, зеркальные очки.

Артем помотал головой. Кудесник пожал плечами и снова склонил коротко, по-армейски стриженную голову. Потискал левой рукой бычью шею, разминая мышцы.

– Раз вы здесь, – продолжая перекладывать невидимые кирпичи, начал Кудесник, – на вашем счете достаточно средств?

– Игорь мне озвучивал цифру, – кивнул Артем.

– Это аванс. Вторая половина после вашего возвращения. Устраивает?

Артем кивнул снова.

– Тогда назовите номер счета и код доступа.

Когда Артем закончил диктовать, указательный палец Кудесника дважды щелкнул по невидимой кнопке. Между блюдом с роллами и заварочным чайником пиликнул неприметный доселе цилиндр из красного дерева, похожий на футляр древнеяпонского манускрипта. Сходства добавляли серебряные набалдашники в виде драконьих голов на торцах деревяшки. Из узкой продольной щели, прямо под серебристыми буквами hp, выглянул край листка. Манускрипт еле слышно загудел и медленными толчками принялся выплевывать бумагу.

Кудесник подождал, пока принтер угомонится. Положил отпечатанный лист перед Артемом. Порылся во внутреннем кармане пиджака и достал черный прямоугольник карты памяти.

– Это материал для адаптации. Внимательно изучите легенду.

– А что, – Артем судорожно подыскивал слово, – с донором?

– С донором? – переспросил Кудесник. – А Игорь не ввел вас в курс дела?

Артем не ответил. Он держал в руках официальное уведомление РосФобоса о том, что зачислен оператором грунтосборного скрепера и должен явиться в сборный пункт не позднее восьми тридцати завтрашнего утра. С отпечатанной на фирменном бланке фотографии ему улыбался он сам, но под фотографией значилось: «Заборихин Константин Александрович» и ниже – «1999 г.р.».

Желудок Артема подпрыгнул. Голова закружилась.

– А со мной? – сглотнув ставшую вязкой слюну, просипел Артем. – Что стало со мной, Кудесник?

Визорные очки снова уставились на Артема.

– Я здесь только кнопки нажимаю, Константин Александрович. Я не Кудесник.

– Что стало со мной?! – по слогам прохрипел Артем.

Тот, кого Артем считал Кудесником, помолчал, будто вслушиваясь во что-то, а потом просто ответил:

– Передозировка снотворным.

На ватных ногах Артем побрел к выходу.

Прислонившись к стеклу автобусной остановки, Артем долго пытался отдышаться и собраться с мыслями. Выходило скверно. Он снял наличку с карты в ближайшем банкомате и набрал давешнего таксиста.

Экскурсия по ночному Медведьевску должна была помочь Артему не думать до завтрашнего утра. А завтра думать будет уже абсолютно другой человек. Не он, не Артем, а кто-то новый, лежащий сейчас в кармане, ждущий своего утра на крохотной карте памяти. Гражданин будущего. Гарантированный пенсионер от РосФобоса.

– Но это завтра, – решил Артем. И щелкнул по клавише вызова.

Больше всего Константин Александрович Заборихин не любил вспышки на Солнце. Он не любил их даже больше, чем собственные имя, отчество и фамилию. Он боялся их и ненавидел.

Едва корабль наполнялся сиренами и сигнальными огнями, его охватывал панический страх. А когда женский металлический голос начинал повторять: «Внимание! Опасность ионной бомбардировки! Пассажирам и экипажу немедленно занять капсулы радиационных убежищ!» – Константин уже захлебывался ужасом.

Там, в темноте и тишине отведенной ему капсулы, к Константину Александровичу приходили нехорошие мысли. Пока погруженное в физраствор тело жадно впитывало порами калий и кальций, выпаренный космической пустотой, мысли проникали сквозь керамо-баритовые стенки капсулы в Константина Александровича и разрывали его изнутри.

Поначалу выручали мантры должностных инструкций, вколоченных инструкторами за три месяца учебки. Бесконечное повторение последовательностей действий при операции по заякориванию скрепера в грунт Фобоса, режимы послойной разработки реголита и допустимые углы наклона струн подъемника к горизонту спасали Константина Александровича в первую неделю полета, но теперь не помогала даже прописанная в лазарете двойная доза нейролептиков. В редкие ночи, когда Константин умудрялся заснуть, его мучили кошмары.

Однажды он заправил аварийные баллоны смесью с повышенной концентрацией кислорода, чтобы забыться в беспамятстве, качаясь в утробной темноте капсулы, но это сразу обнаружили и стали выдавать Константину уже снаряженную дыхательную маску. Теперь оставалось сжимать зубами загубник до судорог в скулах и пытаться найти контраргументы беспощадным мыслям, роившимся в голове. И еще молиться, чтобы цвет индикатора опасности поскорее сменился на зеленый.

Красный огонек погас. Не дожидаясь сигнала, Константин Александрович нащупал клавишу выхода. Керамический гроб раскрылся, и Константин сел, чувствуя, как физраствор щекочет спину, струйками стекает с повисших сосульками волос. Затем стянул дыхательную маску и принялся выбираться из радиационного убежища.

Константин Александрович в недоумении застыл на пороге своей каюты. На койке сидел второй пилот и целил дулом шокера в живот Константина Александровича.

– Проходите, Артем Геннадьевич, – представитель власти качнул дулом, сощурился. – Резких движений только не делайте.

Константин попятился, но тут же наткнулся на дюжего медбрата, заслонившего проем люка. Тяжелая ладонь легла на плечо и толкнула внутрь.

– Присаживайтесь, господин Игнатов, – продолжал пилот, не опуская шокера. – Довольно интересные известия мы получили во время последнего сеанса связи. В результате оперативно-розыскных мероприятий по факту незаконного использования кредитной карты…