Анна Голоусикова - Мастер своего дела (сборник)

В черноте вокруг меня что-то смещается: едва заметно, почти неосязаемо. Я спокойна. Я ничего не должна перемещать сама — другой лучше знает, как надо. У него есть Право Менять.

И тут я взмываю вверх. Чернота превращается в слепящее белое, и меня вытягивает, я длиной в километры. Мое тело разделяется на сегменты, появляются выступающие части. Это больно, это очень больно! Нет, не хочу! Меня не завершили! Верните черноту! Больно!

Открываю глаза. Надо мной — знакомый потолок, по которому носятся быстрые цветные пятна. Издалека доносится голос Николая:

— Я вижу, вы пришли в себя.

Сильные руки поддерживают меня, помогая сесть. Подносят стакан с водой ко рту. Мой язык — как наждачная бумага, шершавый и неповоротливый. Однако я уже осознаю себя. Пью.

И холодею. Он надел на меня обруч пациента. Он влез в мое сознание. Он…

— Что вы сделали? — хриплю я. Вода изо рта льется по подбородку на грудь, но мне все равно. — Что вы сделали? Что поменяли?

— Ничего особенного. Просто помог вам стать чуть ближе к людям, над которыми вы экспериментируете. Вероятно, вы теперь сможете лучше выполнять свою миссию . Или не сможете вообще.

Он вытирает мне губы и одежду салфеткой. Его прикосновения — нежны и приятны: так родитель прикасается к ребенку.

— Вы переделали меня, не думая. Не вникая, зачем я пришел к вам. Не проявив ни сочувствия, ни понимания. Вы просто влезли в мою голову и что-то поменяли — то, что считали нужным. Кстати, это не так сложно, как я полагал сначала. Ваше сознание оказалось очень интересным. И вы ведь действительно думаете, что помогаете! Так вот, вы сделали меня… стандартным. Воспользовались шаблоном, который применяете ко всем. Я был уникальным, а стал — никаким. Вернуть того меня назад вы не сумеете, да и не нужно. Но с другими — теми, кто к вам еще придет, — я такой ошибки сделать не позволю. Если играете в бога, то пусть он будет добрым.

— И что вы исправили во мне? — Я опустошена. Устала. Вот, значит, каково это — быть под воздействием коррекции.

— Скоро поймете, Патриция. Но клянусь: я ничего не убрал, только добавил. А сейчас я вынужден вас покинуть.

Машинально усмехаюсь:

— А как же поужинать вместе?

— Простите, — отвечает Николай. — Я не заказал столик.

Он выходит из моего кабинета и тихо закрывает за собой дверь. На кресле передо мной лежат мои обручи.

Николай ошибается. Я не играю в бога. Я — врач. И я буду делать мою работу.

Игнат хмур, угрюм и похож на осеннее небо. Тяжелые тучи набухли у него под глазами, и уголки рта печально тянутся к земле. Лицо моего водителя совсем не располагает к душевной беседе.

Я тоже молчу. Смотрю на собирающиеся над вечерним городом тяжелые облака и на ритмичную работу автомобильных дворников. Квартал все ближе. Отсюда уже виден частокол его многоэтажек.

Игнат закуривает, жует сигарету обветренными губами, пускает струйку вонючего дыма, и я открываю окно.

Вместе со свежим воздухом внутрь врывается шум мокрых колес. Игнат включает радио.

«Новые приключения Инны Светозарной! Теперь и на мобильных сферах! Почувствуй себя героиней нового бестселлера…» — бодро оглушает меня реклама.

Скрип… Скрип… Скрип…

Я отстраненно слежу за «дворниками» и мысленно собираюсь.

У нужного дома Игнат достает свою сферу, не глядя на меня, расправляет провода, аккуратно раскладывает все эти проклятые датчики и чертовы разъемы, а затем методично, как ведущий чайной церемонии, создает единую конструкцию. Его работа закончена, он может подумать о досуге. Сейчас моя партия.

Когда я исчезаю в недрах фургона, он захлопывает за мною дверь, запирает ее и, покашливая, идет в кабину. Я знаю, что он сделает, после того как сядет на теплое сиденье.

Щелчок блокировки дверей. Два датчика на липучках к затылку. Один на лоб, три штекера в сферу. Один в прикуриватель. Кнопка «Пуск». Выбор режима. Отключение. Прощай, вселенная.

У меня все сложнее. Я забираюсь в прогретый саркофаг, который подключен к источнику питания более мощному, чем у мобильного варианта сферы. Соответственно должности, как говорится.

В табеле я прохожу как «эксперт по безопасности», ну а дальше подставьте как вам удобнее. Можно обывательское «сфер», можно бюрократическое «индивидуальных объектно-ориентированных конструктов». На зарплате это не отражается.

Кстати, я заходил в мир Игната. Он вечно пропадает где-то на залитых солнцем островах. У него своя хижина из тростника на золотистом пляже. Там никогда не бывает штормов, цунами, ураганов и дикарей-каннибалов. Он счастливый обладатель конструкта номер шесть, от Samsung. Демонстрационная, но все равно хакнутая версия.

Океан, вечное лето и пестрые джунгли, лишенные мириад ползающих, скачущих и частенько смертельно опасных гадин.

Наверное, это хорошо.

Ввожу в консоль параметры, подключаю усилитель. Разъем трещит, плюется искрами, и я в сто первый раз обещаю себе проверить его на досуге.

Ложусь в саркофаг. Перевожу консоль поближе к груди. В темноте слышно, как мягко шуршат кнопки пульта, как гудит внизу генератор. Перед «Вводом» на миг замираю и рефлекторно сглатываю.

Ну, понеслась.

От перехода у меня опять закружилась голова, словно я оказался во взлетающем самолете. А спустя пару секунд мое сознание прорвалось сквозь крышу фургона и повисло над машиной. Многоэтажки превратились в вытянутые к небу пчелиные соты, заполненные туманными пузырями конструктов. Десятки, сотни, тысячи потребителей сфер, запертые благами цивилизации в тесные когда-то квартиры. Но такие неудобства остались в прошлом. Теперь у каждого по простору. Своему, личному. И «пусть весь мир подождет».

Ладно, пора работать. Так, вдох, глаза закрыть. Понеслась, родимая! Что приготовил нам на сегодня первый мир? Это очень значимый шаг в начале смены. Если хорошая вселенная, то обход будет удачным. Ну и наоборот.

Шаг.

Меня тут же оглушила душная смесь секса, наркотиков и алкогольных паров. Ядреный самопал обывательского, измученного обществом мозга. К горлу подкатила тошнота омерзения. Нет, здесь губителей искать бессмысленно. Они хоть и ублюдки, но эстеты. В такую помойку никто со стороны по доброй воле не зайдет. Кто это, кстати? Лена Сыромятникова? Ох, девочка, не к добру твои фантазии.

Вообще я люблю свою работу. Но эти миры… Их столько! Они для меня как конфетти на ковре. Тысячи пестрых и бесполезных обрывков. И в каждом я, великий я, не ценнее километрового столбика на трассе. Это, знаете ли, досадно — быть элементом ландшафта. Но таковы особенности профессии. Для пользователя я скрипт. Один из тысячи ботов, записанных в конструкт. И дабы не нервировать клиента, я никак не должен проявлять свое присутствие. Так что я многолик.