Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов

Конь отбивал ритм своим крупом по мягкому месту, ветер был свеж, а солнце, как всегда, с излишней щедростью проливало свою благодать вниз. Извилистая дорожка вела к Большому Каньону по землям апачей.

Настоящая Америка. Как в фильмах в детстве. Индейцы, дилижансы. Наверное, грех жаловаться на судьбу. Если совсем по-честному, тоска наступает лишь спустя какое-то время. Когда декорации надоедают или устаешь по ним скакать. Но, появляется новая жизнь — и, вновь, живется вполне сносно.

Джонни поглядел на Песчаного Ястреба, плывущего рядом на мускулистом мустанге. Старик ушел в себя после прослушивания инициационного текста. Это была человеческая душа, с ней было посложнее, но Джонни уже и на таких натренировался. Многие блоки получалось аплодить в несловесной форме.

Красота. Здесь столько нефти под этой пустыней. Почтовое общество еще не озадачивалось этой проблемой. Они выдуривают земли у индейцев, только чтобы построить здесь инфраструктуру дорог. О нефти они узнают позже.

— Джонни… — тихонько позвал очнувшийся индеец, — … Как же жить-то…

Вот и самый ответственный момент. Душа, в благодарность за инициацию, может многое дать своему учителю.

— Слушай меня внимательно, вождь. Я скажу тебе единственное решение, при котором ты выиграешь. В любом другом случае — проиграешь. Ты возьмешь свои лучшие семьи. Те, которые смогут полноценно воспроизвести твой род в новом месте. С ними ты отправишься далеко за океан. На расстоянии многих и многих миль отсюда расположены райские острова. Там не бывает зимы, растут удивительные деревья, приносящие сказочные плоды. Море теплое и богатое. Ваш народ даже не фантазировал никогда такими штуками. Ты будешь четко следовать моим дорожным инструкциям и доберешься до одного острова. Он идеален. И никем не заселен.

Джонни сделал паузу, чтобы старик не запутался в потоке слов.

— Я дам тебе с собой удивительную штуку… Я обучу тебя одной старой магии. Вы будете производить один важный ритуал над любой едой и она никогда не будет портиться. Ни в жару, ни в грязи, ни со временем. Одежда, околдованная таким способом, — практически не будет изнашиваться. Ты будешь жить на этом острове со своим народом, как полубог. Вы не будете работать — на вас будут калымить туземцы, живущие вокруг, чтобы хоть на мгновение прикоснуться к вашему чуду. У вас не будет недостатка ни в чем. Рай. Плодитесь да размышляйте.

Джонни, не моргая, глядел в глаза Ястреба. Индеец был очень мудрым и совсем неробкого десятка. Но сейчас какая-то вибрирующая волна, идущая от голубых глаз молодчика, подавляла волю и старик слушал, слушал, слушал…

— Взамен вы отдадите всю свою землю мне. Я построю здесь… не важно. Много чего построю. Если будет желание — оставь мне воинов. Вы там себе новых нарожаете, а мне здесь — будут нужны солдаты. Поверь, те, кто останутся — будут не в меньшем шоколаде, чем остальные на островах. Оставь мне самых отчаянных головорезов. Тебе же самому будет легче там править.

Орел сложил крылья и камнем принялся падать за добычей вниз. Вдали, возле выветренных пальцев, торчащих в небо, паслось стадо степных быков. Скоро будет иная жизнь. И кольт нельзя будет открыто носить, и природы будет гораздо меньше. Чем стекла и бетона.

— Я уверен — ты подумаешь и примешь правильное решение. Но и это не все. Через много поколений вас найдут белые люди. Вы очень сильно разовьетесь. Они будут смотреть на вас совсем иначе, чем теперь. И уже не смогут отнять ваше чудо. Никакая их наука не воспроизведет того, чему я тебя научу. Вот тогда, если будете не дураками — вы сможете занять достойное место среди народов. А здесь — все ваши шансы, кроме меня, упущены уже очень давно в историческом развитии. Уж не обижайся.

Солнце совсем скоро сядет. Ветер утих вовсе и Джону почудилось, будто он оказался в какой-то комнате. Гнедой плыл под ним, бережно сохраняя комфорт хозяина. Мысли текли легко и свободно, не давая вырваться наружу внутренней тоске.

Встал на место очередной сегмент. И, судя по всему, скоро к ним присоединятся еще многие. Вопрос только — сойдется ли когда-нибудь пасьянс. Ведь должен же быть смысл в этой бесконечной головоломке событий?… Иногда наши игры переходят грань, после которой шутки превращаются в жестокие ставки.

Шериф Стоун, в отличие от многих — тоже живая душа. И неплохой, по-сути, человек. Боль, которую он испытал — пусть это даже объективное возмездие за его дела в Живом мире — это та степень накала страстей, которая просто не оставляет ни единого шанса на бессмысленность происходящего.

Из приятных новостей — ворожка-таки оказалась хороша. Не ошибался самого начала, когда увидел ее простым водителем банковского фургона. И настолько же информативна, как и в первый раз. Индейцы — согласятся, никуда не денутся и мы с Биллом замутим здесь большие дела. Ну и так далее…

Судьба продолжала складывать шестеренки в пользу Джонни. Уж своей судьбы — он был хозяином сам. Пусть — лишь в отдельные моменты.

За окном была ранняя весна. Стеклянная панель во всю стену разогрелась под лучами и к ней было очень приятно приложить ладони. Сергей Михайлович уперся в панорамный вид, отставив ноги далеко назад, насколько хватало сил сохранять равновесие. Спина затекла и шелковая рубашка облепила поясницу, как резиновая. Весна…

Внизу, на километровом удалении копошился мегаполис. Автомобили сновали в восемь ярусов, перестраиваясь вправо-влево и вверх-вниз, как осы. Но выше трехсот метров не поднимались. Пентхаус управления корпорации располагался в шляпе огромной грибовидной конструкции, он не только возвышался над окружающими опятами, но и ориентирован был так, чтобы вид не нарушался гноем цивилизации, а стеклянному яйцу ничего не мешало оборачиваться вслед за солнцем, дабы живительные лучики радовали Главного в любое время, когда он пожелает.

Телевизионная панель на противоположной окну стене ожила и выдала не то сложную анаграмму, не то вензель наподобие масонского тайного знака. Противный писк свел на нет все возможные попытки проигнорировать передачу. Главный грязно выругался, оттолкнулся от теплого стекла и довольно ловко для своих тучных габаритов принял вертикальное положение. Они меня оставят когда-нибудь?…

Сергей Михайлович надавил кнопку экстренного блокирования двери, автоматически подключилось шумоподавление. Давайте, втирайте, чего уж там…

Экран зарябил, орбитальный сигнал проходил кучу дешифровок и на подстройку понадобилось около минуты. Рябь пропала в одно мгновение и четкая, сочная картинка в мельчайших деталях передала лицо собеседника.

— Центурион, мы рады вас снова приветствовать. — Модулятор искажал голос очень сильно. Он буквально скрежетал металлом. Впрочем — оставался вполне гармоничным.