Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов

— Но ведь есть еще наш резерв в районе левого фланга, почему бы нам не выдвинуть его?

— Резервы мы прибережем на эндшпиль, господа. — Главнокомандующий, внимательно следивший за быстрой дискуссией, встал и прошелся по краю подиума. — Самое интересное, коллеги, будет в конце. Нам лучше иметь резерв на выгодных позициях в районе флангов пятна боя, чем пару дивизий, которым и так не выжить, по большому счету…

— А вообще, в данном этюде нам повезет… — тихо произнес полковник.

Перегрузка спала, и можно было стрелять. Пара пятнадцатого ломилась вперед по ломаной траектории, выбранной бортовым компьютером, оператор определял направление, а двум живым консервам оставалось только вращать платформами да нажимать гашетки. Временами, когда боед выполнял маневр, подкатывала тошнота, но она была вполне терпимой, да и иначе было нельзя, вмиг оставят от тебя груду обугленного металла, из которой потом склепают новую боевую единицу. Это совсем не вариант, поэтому пилоты ловили сердцебиение в районе горла всякий раз, когда пульт орал о приближающейся ракете, излучении бластоида или плотной очереди наноплазмовых пуль, и бортовая система резко меняла траекторию движения.

— Первый, на два часа четыре бронированные единицы!

— Бей! У меня справа противотанковый расчет!

Леха ловко поймал в прицел первый боед противника, врубил бортовой бластоид, чтобы подплавить ему броню кабины, и всадил длинную очередь наноплазмы из всех бортовых пулеметов. Давай, сука, загорайся… Жестянка противника начала делать противоманевр, однако Леха тоже был не промах. Залочив все стрелковое на джойстик правой руки, левой он вел перекрестием бластоида, не давая врагу выскользнуть из-под луча.

— Где остальные?! — Петрович справился с тремя вооруженными переносной ракетной установкой фигурками, ухнув туда пару мин, чтобы долго не разбираться.

— Пара за холмом… Сейчас выскочат… Млять, где четвертый?! Есть, горит… Где четвертый?!

— Леха, ты мудила, где четвертый?! Сцуко, фланги проверь, быстро!

Пульт снова вспыхнул красным. Ракетная атака. Петрович развернул платформу. Так и есть, млять, он с правого фланга. Броневик рванул вправо, меняя скорость, ракета вспыхнула где-то в районе кормы, тряхнув довольно сильно. Пронесло, а если бы он их парочкой пульнул? Петрович зажмурился на мгновение и саданул лазером по железяке врага, выровнявшейся на боевом курсе, готовой продолжать сыпать ракетами. Яркий зайчик заплясал на гранях цели, плавя под собой панцирь, вражеский боед дернулся, ткнулся в землю, подняв целый фонтан комьев и пыли, и исполнил оверкиль через голову кувырком. Этот догонялся. Андрей быстро перестроил платформу по ходу движения. И как раз вовремя, чтобы отловиться от пролета сквозь разлетающиеся осколки боеда, который тиранил пулеметами Леха. Молодец, ведомый… Пулеметами завалить трудно…

— Пятнадцатый, смена курса, цель — высота в квадрате семь.

— Понял, оператор.

Звено резко изменило траекторию и Леха едва не блеванул. На гражданке никогда больше не пойду в лунапарк. Холм, за которым пряталась уцелевшая двойка противника, остался позади. Ну и черт с ними, другие добьют. Да и не высовываются они что-то…

— Что там, в квадрате семь, Кать? — Петрович постреливал в сторону противника короткими очередями, скорее для острастки, нежели надеясь причинить им хоть какой-то значимый урон. Далеко…

— Противник атакует фланг первой армии. Мы разворачиваем три дивизии.

— Где они? Я про врага…

— Квадрат пять.

— Твою мать, мы ж не успеем! Они окопаются! Сцуко-о-о…

— Что делать?… — Катя растеряно моргала глазами, порываясь что-то предпринять, и останавливалась. Что делать — она не знала.

— Так, красавица. Форсаж, скорость шестьсот… Кто будет орать, посылай нахер. Потом спасибо скажут.

— Но, перегрузка…

— Выполнять, твою мать!!!

— Есть! — машинально ответила девушка.

Андрей усмехнулся. Оператор выполняет приказ пилота. Прикол.

Довеселиться он не успел. Ускорение вжало тело в кресло. В глазах потемнело.

— Что ж ты творишь?! Мля-я-я-ять!!! Скинь скорость, дура!!! — на разные голоса взорвался эфир.

Боевая программа быстро положила конец диспуту, выполнив маневр, и Петрович отрубился из-за нагрузки на мозжечок, в несколько раз превышающей уставную. Эфир умолк, если не считать слабых стонов и похрипываний, бьющихся в объятьях физических законов людей, запаянных в своих капсулах, притянутых ремнями, подчиненных демонической тяге гомо-сапиенс воевать. Шестьсот километров в час на высоте полметра, огибая профиль местности, которая совсем не представляет собой соляное озеро — это испытание. Даже люди тренированные, привыкшие месяцами трястись на боевом дежурстве в гробоподобных боевых кабинах, не выдерживают. Катя сидела, схватившись руками за рот, вздрагивала, но была не в силах шелохнуться, загипнотизированная монотонным гулом человеческого страдания из наушников.

Кто-то тихо плакал, поскуливая, как небольшой щенок, вот явно слышалось мычание голоса, уже не похожего на человеческий, срывающегося в хрипы на низких тонах и переходящего практически в вой. Вот классика — «мама, мама», как в дурацком, но очень страшном фильме ужасов, поддевающем самые тайные наши страхи. Катя беззвучно рыдала, размазывая по щекам слезы, порывалась двинуть ползунок регулятора вниз, чтобы снизить скорость, но останавливалась, понимая всю серьезность ситуации.

Зеленые точки на тактическом экране заметно перемещались по очертаниям местности, все ближе продвигаясь к тому самому квадрату семь, особенному собой из-за наличия довольно высокого земляного вала, опоясывающего многогектарное поле. Идеальный природный укрепрайон. Его расположение во фланге первой армии, делало эту высоту такой желанной для врага. И в случае, если бы прорывная группа противника успела первой его достичь и занять удобные позиции для стрельбы — они не только бы в минуту разодрали брошенные им наперерез части, как безмыслых котят, но и доставили бы много хлопот всей первой армии, оттягивая на себя силы, перебалансируя бой в самый ответственный момент.

Из-за такой акции, продуманная до идеала стратегия боя может дать перекос, отобьет зуб у невидимой шестеренки и тут же что-то пойдет не так. Мелкие поражения по локациям участятся, выльются в потери позиций одну за одной, и седым полководцам придется в ужасе наблюдать сминаемые армии, которые рассыпаются, как карточный домик, под нокаутирующими уже ударами оппонента. Такого может и не произойти. Но кто знает… Современный бой так сложен, в нем участвует такое количество разношерстной публики, разящей друг друга на все манеры так молниеносно и с такой силой, что впадение в хаос, бывает, начинается совсем неожиданно, просто из-за того, что противник случайно получил преимущество на каком-то маленьком участке и смог его удержать нужное время.