Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов

С обратной стороны к высоте плавно скользила большая группа фиолетовых маркеров, нацеленная на седьмой квадрат, как мышь на сыр. Расстояние уже было практически равным, небольшой отряд впереди зеленой массы точек имел заметно более высокую скорость, но на ее траектории лежал овраг, с росшими по краям вековыми деревьями. Катя мгновенно спохватилась, резко увеличила масштаб на тактическом экране, включила операторский режим управления оружием двух впереди идущих боедов и высадила около полусотни плазменных мин в надвигающуюся чащобу, выплавляя проход. Густота заметно проредела и механические осы ринулись в образовавшийся канал, стягиваясь к его центру. Некоторые из единиц по краям, не успев занять выгодную траекторию, со всего маху бахались об толстенные дубовые стволы, разбивая их в щепки и летя кувырком еще метров по двести до тех пор, пока не обретали снова стабилизацию и не занимали место в рою. Вопли этих бедняг резанули эфир и Катерина сорвала наушники, не в силах больше сдерживаться.

Леха лежал в кресле, сжавшись в тугой жгут, с закрытыми глазами. Он старался думать о чем-нибудь хорошем, но получалось только матом при каждом броске перегрузки, которые, участившись, слились в сплошную барабанную дробь, бьющую без разбора по каждой клеточке тела. Петрович прав, лучше страдать сейчас, чем попасть потом под перекрестный огонь закрепившегося на высоте противника. Вот тогда страданий не будет. Просто кранты, и все.

Боед по касательной зацепил дерево и емкий удар болью прошел через все тело. Вашу мать… Стабилизация не потеряна, только немного скрутило от поперечных колебаний, но не смотря на столкновение, скорость оставалась прежней. Дальше шло довольно ровное поле, стало спокойнее, техника лишь время от времени выполняла зигзаг, но вполне можно отнять голову от подголовника и осмотреться.

Отрядец довольно сильно оторвался от основных сил и представлял собой очень легкую цель. Правда и до склона холма было уже рукой подать. Последний рывок. Боед плавно замедлился и заскользил по склону, поднимаясь над равниной. Ведомый привел кресло в вертикальный вид и быстро осмотрелся через визирный экран, выведя на него панораму, простирающуюся у ног.

Позиция была идеальной. Холм представлял собой высокий неровный бублик, опоясывающий поле с оврагом посередине, заросшим камышом. Круговая оборона, верхушка высотки была плоской, в нее можно было углубиться и сверху простреливать большую площадь под собой.

Отряд собрался на плато, в эфире висела злая тишина.

— Все в сборе? — Петрович первым нарушил молчание.

— Песдетс… — кто-то подал голос за всех.

— Зато живые. И в сознании. Все в сознании, или пару девочек не перенесли тяготы путешествий? — в тоне Петровича сквозил сарказм.

— Поломало нахрен… мне без гипса финиш, слава бо, позвонок вроде цел…

— Да! Вашу мать! А я левой рукой… а я шевелиться не могу… я одним глазом не вижу, уроды… А-а-а… суки… — вразнобой взорвался эфир, заставив расшириться зрачки оператора.

— Слышь, институт благородных девиц, кончай слюни пускать!

— Петрович, не умничай. И без тебя тяжело… — подал голос Вовка из второго блока казармы. Хоть кто-то из тертых есть в наличии, остальные новички вроде, — еще одна такая переброска и я конца войны не дождусь. По принципиальным соображениям.

— Вован, ты в поджаренном виде смотрелся бы очень аппетитно… — процедил сквозь зубы Леха, — давайте че-то начнем, чего стоим…

— Катенька, что у нас? — Петрович пытался оттереть кровь с экрана — забрызгал всю кабину.

— До подхода противника пять минут. Сама вас расставить не успею. Внимание, ручной режим. Только, давайте, без чудес…

— Все слышали? Только дернется кто — валю без предупреждения… — голос Андрея не оставлял ни единого намека на то, что его что-то остановит.

— Включай, давай… Порядок… Быстрее, хватит наговариваться… — один за другим подали свои пять копеек пилоты.

— Закопай сама поломанного, не забудь… — бросил Петрович и занялся животрепещущей сейчас темой кротовства.

Через две минуты позиция была готова. Пары быстро выжгли наклонные колодцы и вывели бойницы на наружный склон холма, образовав укрепленные огневые точки. И маскировка была великолепной. Все притихли, понимая теперь всю глубину удачи, положившей шарик в нужную лузу на этот раз. Наступила тягучая тишина, наполненная мучительным вглядыванием то в горизонт, то в приближающуюся лавину фиолетовых меток на тактическом экране. Горизонт был чист, но воздух уже гудел тревожной нотой, готовый вот-вот взорваться кошмаром. Наконец, даль окрасилась пылью.

— Ма-а-а-ать… сколько же их… ребята, это паски…

— Молчать всем! Желающие могут покинуть наше метро… — Петрович увеличил масштаб горизонта и спокойно рассматривал несущуюся на него армаду. В сердце поселилось успокоение, голова работала холодно. Боязни не было совсем. Такое бывает, наверное, только в минуту перед смертью, когда истерзанная ужасом душа перестает быть чувствительной даже к страху. Калейдоскопа жизни, который так любят приписывать этому торжественному моменту, давно уже Андрей не наблюдал, поэтому ожидание конца показалось ему немного скучным. Вот только поясница предательски помокрела. Да глаза расширились.

— Центр дал артподдержку. Передали вам, что вы молодцы и держаться. До подхода основных сил тридцать минут.

— Пасиба передай, — процедил Леха.

Пульт вспыхнул фиолетовым — бластоидная атака. Хитрожопые решили попробовать прожарить верхушку холма. Вряд ли выйдет — бластоиды у них только мобильные, стандартное оснащение механизированных единиц. Мощности пробить каменистую глину до контакта с броней — не хватит никогда в жизни, а самому холму пофиг, почва здесь металлами небогата, разве что корочку наплявят, так это даже плюс. Через минуту экран погас. Атакующие заметно сбавили скорость и медленно катились вперед в полной тишине.

Замешательство сквозило в каждом мелком движении роя. Впередиидущий ряд остановился и остановка доминошным узором побежала по строю нападавших. И тут, вмиг расчертив пейзаж, небо перекрестило дымными штрихами, пунктирами, падавшими вниз на большой скорости, как метеоры. Каждое падение завершалось вспышкой с резким хлопком, который, вибрируя, расходился во все стороны ударной волной и красивыми ступенчатыми облаками, несущими большое разрушение. Артиллерия работала великолепно. Враг представлял собой легкую цель. Прямое попадание тактической ракеты — от тебя остаются лишь сплавленные в клубок обломки с выпирающими во все стороны неразрушаемыми модулями, этакие надгробья жертв фортуны. Равнину заволокло пыльными разводами, крепко сдобренными дымом и сизой гарью.